Исчезновение наших «Альб» со стоянки у Хуста не могло остаться незамеченным людьми Дана, как огня боявшегося возвращения Дракулешти на валашский трон. Широкая петля, которую делали Тиса и Дунай от Хуста до Моря, позволяла подготовить засаду уже в Кэлэраши, к которой бриги могли подойти не ранее, чем через десять дней, а то и через две недели, если не было попутного ветра.

Дан, конечно, уже получил известие из Буды о том, что его враг собирается к Черному морю, и готовился встретить второго Дракона не только на перевалах, но и в самой Трансильвании, однако я уже точно знал, что он даже не предполагал, что мы можем двинуться в долгий поход по Дунаю. Наши мастера тайной стражи боевыми тройками рассредоточились по всему течению Дуная, мы знали о крепостях и их гарнизонах на Великой реке все, как и то, где находится каждый из Данешти и сколько у него воинов. До Турну трудностей для наших «Альб» не предвиделось, а дальше заходить своим мастерам я категорически запретил, понимая, что в Тырговиште находятся тысячи сторонников Дана, которые за два дня могут собрать большие силы и в Джурджени, и в Брэиле.

Я предложил Владу взять на каждую «Альбу» одну большую и одну малую лодку на корму и бак, а также загрузить трюмы большим количеством пороха, чтобы при возможной атаке пустить их на врага и взорвать вместе с ним. Господарь сразу согласился, как соглашался почти всегда с хорошо продуманными предложениями. Мы успели провести даже несколько тренировок, и у меня не было недостатка в добровольцах на лодки, которые сейчас называют брандеры. Набитые порохом бриги, конечно, могли взорваться во время их атаки и пойти на дно с оружием и людьми, но точно так же они могли быть взяты большим количеством врагов. Это был неизбежный, но оправданный риск, на который мы с Владом пошли абсолютно сознательно.

Я также спросил у Влада, могут ли при высадке наши мастера в крайнем случае применять во время боя не только «валашский веер», но и «валашское колесо». Эту систему рукопашного боя отряда в несколько сот воинов против намного большего по количеству противника придумал и разработал сам Влад, но мы еще не применяли ее в большом бою. Второй Дракон задумался, но ненадолго, а затем спросил, где во время плавания я жду большого боя с врагом. Я ответил, что от Кэлэраши будет возможно все, например срочная высадка на правый берег Дуная всех нас. Влад сказал, что мы не успеем выстроить всех воинов для «валашского колеса» и не проведем его как следует, а только раньше времени покажем его врагу.

15 февраля 1453 года я дал возможность Дану абсолютно достоверно узнать о том, что Влад Дракула получил разрешение у Кракова пройти по польским и молдавским землям с торговым караваном и сесть у Каменца на Днестре на корабли, на которых он должен спуститься к Морю. Караван во главе с моим господарем действительно вышел с большой охраной из Хуста 20 февраля и дал увидеть себя у Рахова людям Дана, специально вывезенным туда моими мастерами. Через три дня воины Дана, который успел договориться с молдавским господарем Петром Ароном, буквально забили Черновицы и Хотин, стремясь перехватить Дракулу у Каменца.

Как только весть об этом с двумя почтовыми голубями, посланными мне из Рэдэуци, достигла Хуста, «Альба Регия» и «Альба Юлия» с экипажами по пятьдесят человек и тремя сотнями воинов 25 февраля 1453 года как ураган рванулись по Тисе к Дунаю. Я посадил на весла бригов еще двести воинов из нашей тысячи, которые, часто сменяя друг друга, гребли, не жалея сил, и днем, и ночью.

Ветер не очень благоприятствовал нам на венгерской земле, но у Белого Города сменил гнев на милость. Мы высадили на границе совсем недавно Великой Сербии двести наших воинов, которые вместе с ожидавшим их прикрытием благополучно вернулись в Хуст, а наши бриги полетели по Дунаю, как выпущенные из арбалетов стрелы. Только у Джурджу мы, почти не останавливаясь, дали местному аге бакшиш, ночью на веслах и парусах без помех прошли опасные Кэлэраши, а за ними Чернаводэ и Джурджени. Со времени выхода наших кораблей из Хуста минула только неделя, и за нами не мог успеть никто, но просчитать наше плавание было совсем не трудно.

Вечером 5 марта готовые ко всему «Альба Регия» и «Альба-Юлия» прошли мимо намертво затихшей Брэилы, и я тут же распорядился выставить впереди и с валашского борта все четыре наши набитые порохом брандера, двинувшиеся навстречу судьбе на веслах. Я кожей и всем своим нутром чувствовал опасность, все пушки и мортирки были заряжены, экипаж и воины в полном вооружении и готовности застыли на местах своего боевого расписания. На парусах и веслах за неделю мы пролетели половину бесконечного Дуная и, конечно, надеялись перевести дух. Не тут-то было.

На повороте, в том месте, где в Дунай впадает так хорошо теперь знакомый валахам Серет, на нас напали.

Уже почти наступила темная ночь, когда воины на мачтах бригов заметили медленно надвигавшиеся на нас большие тени. Мы знали, что боевых кораблей у Дана нет, и он, очевидно, набил своими людьми обычные купеческие суда, просто надеясь навалиться на нас и оттеснить обе «Альбы» в Серет или к Брэиле, где и благополучно прикончить. Узнав, что караван Влада у Рахова исчез, а его бриги из Хуста вышли под пушечный гром, Данешти в последний момент успели перебросить своих людей от Хотина к Галацу. Теперь нас оттесняли к Серету, надеясь зажать в тиски, и с учетом того, что Данешти было вдесятеро больше, чем Дракулешти, этот их план был совсем не плох. Для воинов Влада и моих мастеров начинался экзамен, который должен был закончиться жизнью или смертью.

Для того чтобы не дать нам уйти к турецкому берегу, корабли Дана шли на нас полукругом, все больше смещаясь вправо. Влад на «Альбе Регии», а я на «Альбе Юлии» одновременно отдали беззвучные команды, и наши брандеры с двенадцатью мастерами на веслах серыми тенями ушли к крайним кораблям нашего кровного врага. Не зря Дан так боялся Второго Дракона, еще не зная, что через три года падет от его руки в господарском дворце Тырговиште.

Наши пороховые бомбы беззвучно подплыли к кораблям Дана, на их вдруг поднятых из ниоткуда мачтах взвились пропитанные смолой паруса, и восемь воинов один за одним забросили в чужой такелаж шестнадцать крючьев, после чего бесшумно ушли в воду. Четверо оставшихся вмиг подожгли от закрытых тлеющих фитилей огромные факелы из соломы и, бросив их на бочки с порохом, успели нырнуть в глубину Дуная, прежде чем огонь достиг всех зарядов. Не зря мастера опережали свои тени на тренировках! У людей Дана, понявших, наконец, что эти лодки были не от своих с берега с каким-то приказом, уже не было никаких шансов на спасение, потому что от времени появления лодок у их бортов до появления огня прошло всего десять мгновений.

Громыхнуло так, что у меня заложило уши, а вспышки, казалось, разорвали ночь в лоскуты! Из четырех огромных костров спереди и сзади на крайние судна Дана, борта которых уже полыхали, выбрасывались языки племени, горящие обрывки смоляных парусов, обломки лодок и бочек. Они загорелись внизу и вверху, и мы видели, как множество людей в блестевших в огне доспехах, бросая мечи и копья, прыгало в черную холодную воду проснувшегося Дуная.

Не ожидая конца атаки брандеров, обе «Альбы», убрав паруса, приблизились к двум средним кораблям Дана и, когда прогремели взрывы по их сторонам, поравнялись с ними и с тридцати шагов дали одновременные залпы, из восьми нижних пушек по бортам у самой ватерлинии и из восьми верхних пороховыми зарядами по их мачтам. Тут же готовая к огню сотня мортир выстрелила разом, и кошмарный залп смел с обеих палуб все живое от бака до кормы.