Я усмехнулась, но ничего не сказала. Мы свернули на широкую улицу, которая тянулась вдоль Сидры, повторяя все изгибы реки. В темной воде отражались звезды.

Прекрасные здания Велариса еще несли на себе шрамы вторжения. На улицах встречались неразобранные завалы. На тротуарах и мостовых виднелись борозды, прочерченные летучими тварями Сонного королевства. Многое успели починить и привести в прежнее состояние, но хватало и пустых заколоченных домов. Попадались и здания, чинить которые было бесполезно. Потом на их месте построят новые.

Мы слетели вниз и решили прогуляться. Бутылка вина, выпитая мною целиком, требовала проветрить голову. Вторую бутылку Мор унесла с собой. Азриель проводил ее хмурым взглядом.

Мы не предложили никому составить нам компанию. «Прогуляемся?» – спросил меня Риз через связующую нить. Я едва заметно кивнула.

И мы пошли. Наша прогулка длилась более часа. Почти без слов. В раздумьях. Пищи для размышлений хватало. О словах, произнесенных сегодня. О сведениях и угрозах. Мы шли, не замедляя шага, пока не достигли таверны, где однажды вечером славно посидели под звездами.

Увидев, что таверна не пострадала от вторжения, я почему-то почувствовала облегчение. Все те же кадки с лимонными деревьями. Как и тогда, ветер играл их листьями. Он дул со стороны таверны, принося бесподобные запахи специй, прочесноченного мяса и томатной подливки… Я прислонилась к перилам набережной и некоторое время смотрела, как разносчики снуют между столиками. Свободных мест не было.

– Кто знает, – сказала я, запоздало отвечая на слова Риза. – Возможно, и Несту когда-нибудь потянет пить кровь. Когда она сегодня пригрозила разорвать мне горло, я поняла: это не пустая угроза. Представляешь, прокусит она чье-то горло, глотнет крови – и ей понравится.

Риз усмехнулся. Его смех отдался у меня в костях. Риз встал рядом, уперев локти в ограждение и плотно сложив крылья. Я вдыхала знакомый запах, странно сочетавший в себе аромат лимона и морской соли. Я впитывала этот запах легкими, кожей, кровью. Риз водил губами по моей шее, иногда покусывая ее.

– Думаю, ты не рассердишься на меня, если я скажу, что Неста… непростая особа? Трудная и даже очень.

Я тихо засмеялась:

– Можно сказать, что мы сегодня достигли некоторого успеха. Она хотя бы в одном согласилась нам помочь.

Я пожевала губу.

– Промашку я допустила. Нельзя было спрашивать Несту при всех.

Риз молчал, ожидая продолжения.

– А вот как ты выдерживаешь равновесие между своим положением верховного правителя и семьей?

Риз задумался.

– Это нелегко. За века у меня таких промашек было полным-полно. Даже хуже. Ты сегодня, считай, только ступила на мою дорогу.

Я тяжело вздохнула.

– И все равно мне нужно было крепко подумать, прежде чем предлагать ей такое. Рассказывать совершенно чужим… – я чуть не сказала «людям», – фэйцам о страданиях, через которые она прошла… Представляю, как мое предложение ударило по Несте. Она и в прежней жизни держалась особняком. Даже в нашей семье.

Риз наклонился и поцеловал меня в шею.

– Сегодня днем, у Амрены… – Он отстранился, пристально глядя на меня. – Я не хотел тебя обидеть.

– Прости, что сорвалась на тебя.

– Тебе не за что просить прощения. Я оскорбил твою сестру, ты за нее вступилась. У тебя были все основания лягнуть меня в задницу за такие слова.

– Я не хотела… подрывать твой статус.

В его глазах мелькнули тени. Риз что-то пробормотал и повернулся к Сидре. Я тоже повернулась. Темная вода пестрела отражениями уличных фонарей. Чуть дальше к их золотистому свету примешивалось разноцветье квартала с красивым названием Радуга.

– Отсюда и все сложности, Фейра… Статус. Положение. С ними всегда так. Сам Котел не разберет.

Риз поморщился. У меня вспыхнули щеки. Я заговорила, не дав ему продолжить:

– Я все понимаю. Нельзя подкапываться там, где требуется единство и полное взаимопонимание. Особенно для нас.

На гладком дереве перил осталась борозда от моего ногтя.

– Ты права. Но внутри нашей семьи нам незачем играть в единство мнений.

Наша семья. От этих слов исходили волны тепла.

Риз взял меня за руку. Наши пальцы переплелись.

– Мы можем устанавливать правила, какие пожелаем. У тебя есть полное право сомневаться в моих словах, возражать мне и когда мы наедине, и на людях.

Он усмехнулся.

– Если же тебе вздумается лягнуть меня в задницу, я лишь попрошу сделать это за закрытыми дверями. Не хочу, чтобы потом меня дразнили целые века…

– Я не стану подрывать уважение к тебе. А ты – ко мне.

Риз молчал. Ждал, когда я разовью свою мысль, хотя, возможно, и знал, что́ услышит.

– Если нас окружают не друзья, мы можем спорить по связующей нити, – сказала я. – Но пока, поначалу, мир должен видеть полное наше единство… Конечно, если мы уцелеем в этой войне.

– Мы обязательно уцелеем.

Эти слова были произнесены с такой непреклонной волей, с такой твердостью, что мне отчаянно захотелось в них поверить.

– Но только не становись моей тенью, – сказал Риз. – Спорь со мной. Огрызайся. Брыкайся.

– Разве я когда-нибудь вела себя по-иному?

Он улыбнулся. Я поспешила добавить:

– И с твоей стороны я жду того же.

– Договорились. Но в кругу нашей семьи… не стесняйся и не сдерживайся. Я даже настаиваю.

– Почему?

– Потому что это очень забавно.

Я пихнула Риза локтем.

– Потому что ты равна мне, – сказал он. – Ты права: когда мы на виду, важно показывать единство. Но не менее важно быть честными и говорить друг другу правду, когда мы вдвоем или среди своих.

Веларис не привык засыпать рано. Вокруг нас по-прежнему бурлила жизнь.

– А можно мне сейчас сказать тебе правду?

– Даже нужно. И не только сейчас. Всегда.

Но я видела, что мой вопрос его слегка насторожил.

– Думаю, тебе нужно быть очень осторожным с Кейром. И не потому, что он гадок и отвратителен… Если ваш разговор ничего не даст, это больно ударит по Мор.

– Знаю, – рассеянно произнес Риз, теребя волосы. – Я тоже думал об этом.

– Скажи, тебе действительно так нужна его военная помощь? Даже если Мор будет страдать?

– Мы сотрудничаем с Кейром не один век. Мор пора бы привыкнуть. А его легион – серьезная сила. Вестники Тьмы прекрасно обучены. К тому же они истомились в праздности. Так недолго и боевые навыки растерять.

Я задумалась.