‒ Салон. Самый большой. В центре.

‒ Оля, ты дура? ‒ Не сдержавшись, взрываюсь смехом, который разносится по кабинету оглушающим грохотом. ‒ Твой Лёшенька ‒ альфонс. Он обрабатывает состоятельных женщин, которые истекая слюной, добровольно отдают деньги на все его «хочу». Ты одна из них. Очередная, вероятно, до тебя их было с десяток, и каждая отдала немало.

‒ Мог бы и посочувствовать.

‒ Увы, сочувствия не испытываю. Ничего не испытываю. Ты сама сделал выбор год назад. Не в мою пользу. Живи с этим. Каждый день сожалей о том, что потеряла. Каждый чёртов день вспоминай, что у тебя было, и что ты имеешь сейчас. ‒ Наклоняюсь ближе и практически выплёвываю каждое слово в лицо Ольги, получая удовлетворение от эмоций, которые отражаются на лице бывшей жены. Надеюсь, сейчас ей так же больно, как и мне год назад.

‒ Ты стал жёстче.

‒ Обстоятельства вынуждают избавляться от мягкости. И от веры в людей, кстати, тоже. Тебе спасибо. ‒ Чуть преклоняю голову в благодарственном жесте. ‒ Если это всё, избавь меня от своего присутствия, мне нужно работать.

‒ Тема поездки не закрыта. Оповести пожалуйста о своём решении.

‒ Обязательно, ‒ склоняюсь над документами, ‒ если найду время. На звонок, и на поездку.

‒ Лис, у тебя кто-то есть?

‒ Кто-то есть. ‒ Поднимаю глаза, встречаясь с заинтересованным взглядом Ольги.

‒ Ты её любишь?

‒ Моя личная жизнь, как и мои чувства, тебя не касаются. Выворачивать душу наизнанку не намерен. Не тебе. Особенно не тебе.

‒ Спасибо, что уделил мне время. Всего доброго.

Поднимается, поправляя пальто и затягивая пояс туже. Даже не потрудилась раздеться, словно весь разговор прошёл на улице.

И, когда за Ольгой закрывается дверь, наконец, расслабляюсь, закрыв глаза. Я был не готов к встрече с ней. Не так. Нет больше чувств, никаких. Даже злость растворилась во времени, оставив лишь пустоту, которую я желаю заполнить Ланой. Возвращаясь к словам Ольги, задаюсь вопросом: а что, если Лане просто не хватает этих самых элементарных вещей? Наши отношения начались с условий и секса по принуждению, оставив за бортом элементарные знаки внимания с моей стороны, которые обычно оказывают женщине.

Вероятно, пришло время изменить тактику? Набираю номер, который я предусмотрительно сохранил для непредвиденного случая.

‒ Светлана, это Кретов.

‒ Да, Лис Маркович. Слушаю.

‒ Есть просьба. Сможете организовать ужин в моём номере? Сегодня.

‒ Время?

‒ Девять.

‒ Сколько персон? Вы и… ‒ Мнётся, но она в курсе наших отношений с Ланой. Уверен.

‒ Вы прекрасно знаете, кто.

‒ Поняла. ‒ Понимаю, что Света улыбается.

‒ И прошу вас не говорить ей о моих планах.

‒ К девяти всё будет готово.

Надеюсь, что Светлана промолчит, заранее не проговорившись Лане. Возможно, неформальная обстановка и ни к чему не обязывающая беседа, помогут девушке расслабиться и немного приоткрыться мне. Хочу расшевелить её, подобраться, прощупать, рассмотреть Вишенку, как нечто ценное и важное для меня.

Вопрос: захочет ли она сделать шаг навстречу?

Лана

– Лана Сергеевна, вас Лис Маркович просил подняться к нему. ‒ В приоткрытую дверь протискивается голова Маши, оповещая о требовании.

‒ Когда он вернулся?

‒ Около часа назад.

‒ Спасибо. Сейчас поднимусь.

Девушка исчезает, тихонько прикрыв дверь. Не видела, когда появился Лис. Не зашёл и даже не позвонил, сразу поднявшись в свой номер. Триста второй я освободила по требованию на бронь и теперь, я либо еду к Лису, либо домой. Отель забит до отказа, места для меня нет.

Поднимаюсь на лифте, не понимая своего присутствия в триста первом. Мы договорились, что близость переносится в его квартиру, никак иначе. Дверь приоткрыта. Ждём меня, или это элементарная невнимательность?

‒ Добрый вечер. ‒ Вхожу в номер, с удивлением отмечая круглый столик на двоих посреди большой комнаты. Сервировка для романтического ужина: несколько блюд под клошем, ведёрко со льдом для шампанского и зажжённые свечи.

‒ Ты ужинала?

‒ Нет.

‒ Составишь мне компанию? ‒ Лис жестом приглашает занять место напротив. ‒ Я знаю, что тебе нравится утиная грудка с апельсинами и грушевый пирог, а также салат «Табуле». Всё здесь.

Света ‒ понимаю сразу. Вступила в сговор с Лисом, вероятно, заранее. Вот же подруга… Чего он добивается? На что рассчитывает? Для той, что просто отрабатывает долг в его постели, ухаживания не предусмотрены. Это лишнее. Для нас обоих.

‒ Что будешь ты? ‒ Усаживаюсь и Лис заботливо подвигает мой стул.

‒ Медальоны из говядины под ежевичным соусом.

‒ А на десерт?

‒ Тебя. ‒ Вскидываю взгляд и ловлю на себе его ‒ тёмный, сосредоточенный, даже жёсткий. ‒ Говорю, как есть. Не имеет смысла скрывать свои желания.

‒ Да. К тому же, ты имеешь полное право брать моё тело, когда и где пожелаешь. ‒ Кретов сжимает челюсть, отчего губы смыкаются в тонкую ниточку, а ладонь сжимается в кулак. Злится, но мне непонятно почему. Условия были согласованы изначально.

Ужин проходит практически в тишине, под звуки бьющихся о посуду приборов и вибрацию телефонов. Насильно заталкиваю в себя салат и немного мяса. Под пристальным взглядом Кретова кусок в горло не лезет, а вечер превращается в пытку.

‒ Тебе понравилось?

‒ Да. Сёма прекрасно готовит. Впрочем, как всегда…

‒ Я не о еде, ‒ обрывает, ‒ женщинам ведь важны знаки внимания, не так ли? Ужин, цветы, подарки, комплименты… что ещё?

‒ В нашем с тобой случае ‒ это не самое важное.

‒ А что основное?

‒ Постель. Секс. Моё согласие и твои желания.

‒ А твои?

‒ Я лишь желаю сделать всё, чтобы ты остался доволен. Только при этом условии наша устная договорённость имеет свою силу. ‒ Наконец, решаюсь поднять глаза, чтобы утонуть в яростном зареве, которым меня уничтожает Лис.

‒ Так, ладно. ‒ Смыкает пальцы на переносице, закрыв глаза. ‒ И ты не желаешь узнать меня лучше, понять, какой я человек: что думаю, о чём мечтаю, чему радуюсь? Приблизиться, увидеть достоинства и недостатки, основные черты характера? ‒ Опирается на стол, сокращая между нами расстояние.