– Не сейчас, – согласился я и улыбнулся.

Мы заметили Манн, и я приложил все силы, чтобы он оставался на безопасном расстоянии к востоку от нас. Пришла ночь; с наступлением темноты ветер стих. Я положил «Сэброгу» в дрейф на удалении от берега острова, не желая плыть дальше в непроглядной тьме. Не то чтобы тьма была такой уж плотной. На далеких склонах Манна горели костры – слабые огни, которые помогали нам избежать беды, потому что позволяли судить о нашем положении. Я передал рулевое весло сыну и проспал до рассвета.

– Теперь путь наш лежит на запад, – сообщил Дудда, глядя на меня мутным взором. – Строго на запад, господин, и мы придем в Лох-Куан.

– И что мы там найдем, один Бог ведает, – проворчал Финан.

Убитого Сигтригра? Узнаем, что моя дочь захвачена? Древний форт, пропахший кровью? Временами боги искушают нас, насылают сомнения, пытаются убедить, будто судьба наша предрешена, если мы не прислушаемся к их советам. Я уверен, что наш срединный мир полон невидимых прислужников Локи, которые реют по ветру в поисках шанса напакостить. Помню, как в былые времена славный отец Беокка, мой учитель и старый друг, рассказывал, как Сатана подсылал демонов искушать добрых христиан.

– Они пытаются помешать нам исполнять Божье предначертание, – с жаром говорил он мне. – Тебе ведь известно, что у Бога есть предначертание для всех нас, даже для тебя.

Я затряс головой. Мне было тогда лет восемь, но я уже считал, что мне предназначено обучаться владеть мечом, а не овладевать скучными навыками чтения и письма.

– Дай мне знать, если ты сумеешь открыть свое предначертание! – восторженно заявил Беокка.

Мы сидели на краю беббанбургской скалы и смотрели, как яростные волны вздымают пену у Фарнских островов. Он заставлял меня читать вслух из книжицы, где рассказывалось, как святой Кутберт жил один в таких вот пустынных скалах и проповедовал тупикам и тюленям. Потом Беокка заерзал вдруг на своей тощей заднице, как случалось всякий раз, когда что-то его волновало.

– Хочу, чтобы ты поразмыслил над моими словами! И быть может, найдешь ответ сам! Бог создал нас по образу и подобию своему. – В голосе его звучало твердое убеждение. – Подумай об этом!

Помнится, Бог представился мне очень странным, потому что Беокка был колченог, косоглаз, с приплюснутым носом, с ярко-рыжими волосами и сухой рукой.

– Бог был калекой? – спросил я.

– Нет, конечно, – возразил священник, отвесив мне оплеуху здоровой рукой. – Бог совершенен! – Еще одна оплеуха, более увесистая. – Он совершенен!

Тогда я решил, что Бог должен походить на Эдбургу, одну из кухонных девушек, которая завела меня за крепостную часовню и показала сиськи.

– Подумай! – побуждал меня отец Беокка, но я мог думать только о грудях Эдбурги, поэтому покачал головой. Поп вздохнул. – Бог придал нам свой образ, потому что наше предназначение в жизни – уподобляться Ему, – терпеливо пояснил он.

– Уподобляться ему?

– Быть совершенными! Нам следует учиться добру. Быть добрыми мужчинами и женщинами!

– И убивать детей? – с искренней озабоченностью спросил я.

– Убивать детей? – Он покосился на меня.

– Ты сам про это рассказывал! – возбужденно затараторил я. – Как два медведя растерзали мальчиков! И это Бог послал их. Расскажи снова!

Бедный Беокка сник.

– Не стоило мне читать тебе эту историю, – уныло пробормотал он.

– Но это ведь правда?

Священник с несчастным видом кивнул:

– Конечно правда. Так сказано в нашем Писании.

– Мальчики обижали пророка?

– Да, Елисея.

– Дразнили его лысым, так?

– В Писании говорится об этом.

– Поэтому Бог наслал двух медведей, чтобы растерзать их всех! В наказание?

– Медведиц, если точнее.

– И погибли сорок мальчиков?

– Сорок два ребенка, да, – жалобно выдавил он.

– Медведицы разорвали их на части! Мне нравится эта история!

– Не сомневаюсь, Бог хотел, чтобы эти дети умерли быстро, – неуверенно заявил Беокка.

– В Писании говорится об этом?

– Нет, – признал он. – Но Господь милосерден!

– Милосерден! Он убил сорок два мальчика…

Беокка снова отвесил мне подзатыльник.

– Самое время нам продолжить чтение про преподобного святого Кутберта и его служение среди тюленей. Начинай с верха этой страницы.

Я улыбался этим воспоминаниям, пока «Сэброга» рассекала носом изумрудные волны и тучи холодных брызг обдавали палубу. Мне нравился Беокка – это был добрый человек, хотя и слишком уязвимый для насмешек. Та история из священной книги христиан доказывала, что их Бог не так уж отличается от моих богов. Христиане изображают Его добрым и праведным, но на самом деле Он способен выйти из себя и перебить детей, как и любой обитатель Асгарда. Если жизненное предназначение заключается в том, чтобы стать непредсказуемым, жестоким тираном, то не так уж сложно походить на Бога, но я подозревал, что наш долг иной и нам следует пытаться сделать этот мир лучше. Это усиливало смятение. Я считал тогда и считаю сейчас, что мир был бы более приятным местом, если бы мужчины и женщины почитали Тора, Вотана, Фрейю и Эостру. Тем не менее я поставил свой меч на службу убивающему детей христианскому Богу. Зато по части цели этого путешествия сомнения меня не терзали. Я плыл, чтобы отомстить. Если выяснится, что Сигтригр побежден, а Стиорра захвачена, мы развернем «Сэброгу» на восток и погоним Рагналла хоть до последнего темного угла на земле, где я выпущу ему потроха и спляшу на его хребте.

Весь день мы сражались с погодой, направляя тяжелый штевень «Сэброги» навстречу западному ветру. Я уже склонялся к мысли, что боги не желают меня туда пускать, но к исходу дня они послали мне знак – ворона. Птица устала и опустилась на небольшую площадку на носу корабля. Некоторое время просто сидела, жалко нахохлившись. Я наблюдал за вороном, зная, что его послал Один. Все мои дружинники, включая христиан, понимали, что это предзнаменование, и потому мы ждали, погрузив весла в короткие волны, под дождем брызг. Ждали, когда птица передаст послание. Послание это пришло уже в сумерках, когда ветер опал, море успокоилось, а по носу показался ирландский берег. Мне этот берег виделся сплошным зеленым пятном, но Дудда собрался.

– Вот он, господин! – заявил он, указывая на какие-то тени справа по носу. – Вот и вход, прямо здесь!

Я ждал. Ворон сделал два шага в одну сторону, два шага в другую. «Сэброга» подпрыгнула, когда большая волна прокатилась под ее килем, и как раз в этот миг ворон поднялся на крыло и с новыми силами устремился, подобно броску копья, прямо к ирландскому берегу. Знак был благоприятный.

Я навалился на рулевое весло, поворачивая «Сэброгу» к северу.