— Мой король не может долго! — чуть не задохнулся Тюр, — Хватит кормить нас обещаниями. Сначала я ждал во дворце Иргонии. Приехал сюда — и здесь не могу получить ответа!

— Не забывайся, граф, — набычился король Тарка, — Здесь твоему государю никто, ничем не обязан.

— Не обязан?! — возмутился посланник Сертина, — А кто разозлил валанийцев, напав на них в Растине? Ваш император!

— Успокойся, мой друг, — Орро ни Ловен крепко взял ри Щонга за запястье, — Если бы дело было в том разгроме, то гости явились бы в республику, а не в Аргон.

— Я бы посоветовала тебе, граф, — спокойно сказала Гортензия, — Научиться держать себя в руках. Честное слово, если ты позволишь себе при нашем правителе вести себя подобным образом, Аргон однозначно не получит от нас никакой поддержки. Ни военной, ни денежной, ни политической, ни поставкой оружия или продовольствия с фуражом. Вообще никакой.

Слова ли королевы Тарка подействовали или пыл графа остудила железная хватка коллеги, но он замолк и, надувшись как индюк, выпил до дна полную рюмку кальвадоса.

Уле пришлось отвернуть голову к плечу графа ри Нерова, чтобы скрыть смешок, вызванный воспоминанием об одной из фраз брата: наберут детей в армию и не кормят. Эти слова ей показались весьма подходящими по отношению к ри Щонгу.

— Ого, Уля, — изобразил удивление Лешик, — Ты научилась читать мысли, прекраснейшая из государынь? Я не успел произнести придуманную только что шутку, а ты уже над ней смеёшься.

В подготовленный для неё шатёр Уля направилась, когда уже стемнело. Наставница, разумеется, оставалась ночевать с мужем, но вышла её проводить.

— Приходи с утра к нам, — сказала Гортензия на пороге Улиного жилья, — позавтракаем вместе. Потом прогуляемся по окрестностям лагеря.

— Я приду после завтрака.

Главная имперская магиня прекрасно понимала, что королевская чета Тарков, несущая на своих плечах огромный груз забот, ценит любую возможность побыть наедине друг с другом, и не хотела им лишний раз мешать.

— Как хочешь, — улыбнулась мудрый дипломат.

Она поцеловала воспитанницу в щёку, благосклонным кивком попрощалась с парой караульных у входа и направилась обратно. Совещание ещё продолжалось.

Олег добился почти полного отсутствия в войске обслуги из некомбатантов, и воду королеве Саарона для помывки натаскали солдаты хозвзвода. Уля и сама бы могла её нагреть заклинанием Пламя, но парни сделали это в походной бане.

Нежась в тёплой воде, закрыв глаза, в большой лохани тёплой воды и не слушая болтовню глупой служанки, жалующейся на недостаточное оснащение шатра, Уля придумывала повод, чтобы завтра днём зайти в гости к Орро. Он наверняка обрадуется — вон, как ласково на неё посматривал. Любовался поди.

— Рот закрой уже свой, — смыв дорожную усталость, Уля вылезла из полевой ванны, — или я тебе его ниткой велю зашить, — она часто завидовала брату, имевшему такую замечательную молчаливую служанку как Мона, — Полотенце где, дура?

Хотя в голове у королевы Саарона крутилось множество мыслей, уснуть у неё получилось как всегда быстро. Брат давно научил Улю считать барашков до ста. Может это и смешно, но ей действительно помогало. Ни разу даже до восьмидесяти в счёте не доходило.

У сестры императора и его армии давно существовала взаимная любовь. Совместные походы и общие победы только укрепили эту связь. Среди ветеранов многие были обязаны ей не только здоровьем, но и жизнью, не говоря уж о том, что военные успехи часто являлись во многом Улиной заслугой.

В том, как обращаться с офицерами или с простыми солдатами, она брала пример с Олега, держалась просто, но с достоинством. Уля не была добренькой, и трусов или мародёров без сомнений отправляла на виселицу, а разгильдяев, неумех, лентяев или пьяниц — под палки, однако никогда не позволяла себе барствовать, выплёскивая на подчинённых своё раздражение.

А ещё она очень любила приготовленную в полевой кухне кашу. Такую ни во дворце, ни на костре не приготовишь — разваристая, настоящее чудо. И, как говорил Олег, всегда надо знать, что едят твои солдаты.

Поэтому, с утра в сопровождении ниндзей императорская сестра отправилась верхом к ближайшей солдатской столовой.

— Угостишь, Гай? — спросила она, спрыгивая с коня.

Майора-интенданта, в запарке прибежавшего встречать королеву Саарона, Уля помнила ещё лейтенантом. Четыре года назад он был заместителем командира хозроты и отличился со своими кошеварами-арбалетчиками при ликвидации прорыва врага в тыл пехотного полка.

— Конечно, госпожа! Угощу! Как ты любишь, мясной кашей с развара! — покраснел от удовольствия офицер, польщёный, что сестра государя, великая магиня его помнит.

— Не объедим мы с ребятами ваших орлов?

— Да что вы, королева, всё готовится с запасом. В добавке никому не отказываем.

Как раз одним едокам подошла на смену рота других. Это были вояки одного из тех пехотных полков, что входил в войско Ули, когда она ещё носила титул имперской графини. Восторгу солдат присутствию с ними за столами великой магини не было предела. Хорошо, что на их аппетите это никак не сказалось — им ещё сегодня предстояло немало трудов.

Убеждённость императора, что бойцы не должны быть праздными, воспринималась имперскими офицерами как руководство к действию. Помимо ежедневных тренировок и учений, псковская армия на постое никогда не прекращала совершенствовать места своего расположения. Как утверждал великий псковский государь, у совершенства пределов не существует.

Позавтракав — каша действительно оказалась замечательной, как всегда у войсковых поваров — Уля вернулась на штабной холм, где присоединилась к Чеку, с которым отправилась наблюдать учебный штурм полевых укреплений, а затем форсирование реки вброд с переходом в атаку.

Гортензия осталась с посланниками, Лешик тоже, хотя и порывался составить компанию маршалу. Отсутствие с ней графа ри Нерова вызвало у Ули некоторое облегчение — он давно знал об её чувствах к маркизу Орро и их очень не одобрял, если судить по его ироническим замечаниям, бросаемым вскользь. Лешик сегодня тоже не упустил бы возможности опять дать волю своему сарказму, и прибить негодяя было не за что, он всегда пользовался двусмысленностями — хочешь, так трактуй, хочешь, этак.

Одну из рот латников, не уложившуюся в норматив по бегу по пересечённой местности, маршал отправил на копание выгребных ям для пехотного полка, прибытие которого ожидалось завтра утром.

— Тебе наверное скучно будет целыми днями со мной, — Чек подъехал к Уле и успокоил своего закружившегося коня,