Путь был длинный, шли они, наверное, минут сорок, если не больше. Хотя Дима и достаточно хорошо знал город, так как жил здесь всю жизнь, очень скоро он понял, что понятия не имеет, в каком районе они находятся. Богданов все чаще сходил с улицы, срезая через какие-то дворы, школы, и все чаще приходилось прятаться, чтобы не выдать себя на открытом пространстве.

— Может, он не домой идет? — поделился догадкой Гвеллин. — Может, мы вообще зря за ним топаем?

— Ну, а куда, по-твоему, он идет?

— Мало ли, может, набухаться решил.

— Во вторник вечером?

— Как будто тебя самого это когда-нибудь останавливало.

В этот момент Андрей Евгеньевич свернул куда-то в сторону, вышел к большом зданию, судя по всему, торговому комплексу, и нырнул в дверь, над которой мигала яркая вывеска "Бар".

— Ну, что я тебе говорил?

— Да уж, — Дима вынужден был признать, что Гвеллин оказался прав. — Но это еще не значит, что он ведет себя странно. Для некоторых людей нормально шваркнуть бокал после работы, особенно, если ты работаешь на такой неблагодарной и утомительной должности, как преподаватель.

Они остановились, оглядываясь по сторонам, и не зная, что делать дальше.

— Ждем, пока выйдет?

— Нет уж, надо глянуть. Обычно в таких местах удобно с разными людьми встречаться. Вот и посмотрим, кому он тут стрелу забил.

В баре оказалось людно — как и говорил второкурсник, многие люди решили заскочить сюда после тяжелого рабочего дня. Богданов обнаружился за самым дальним столиком, причем не один. Напротив него сидела обросшая мышцами, облепленная татуировками лысая горилла с густой черной бородой, в кожаной одежде, в цепях, еще и в темных очках. Напротив собеседников стояли бокалы с пивом. От удивления у Димы отвалилась челюсть. К счастью, гном вовремя сориентировался, и потащил его к свободному столику, который находился всего за два от того, где сейчас был преподаватель по артефактам.

— Видал?

— Не слепой. Надо что-то заказать, а то привлечем внимание. Пива?

— Ты что, бухать сюда пришел?

— Ладно, возьму просто воды.

— Себе воды, а мне пива.

— Эй!

— Гномы, чтобы ты знал, во всем и всегда крепче людей. Если вы после семи литров в дрова, то у нас ни в одном глазу. Поэтому я выпью, а ты не теряй бдительность.

— Напомни, почему я вообще с тобой связался?

Идя к бару, второкурсник попытался прислушаться к тому, о чем разговаривал Богданов со своим спутником, но из-за обычного для такого места шума ничего не услышал. Вернувшись с двумя бокалами, он протянул один гному, и мрачно уставился на свой. Пить совсем не хотелось, даже для поддержания легенды.

— Надо послушать, о чем они разговаривают, — Гвеллин выдул свой бокал, и поднялся. — Схожу на разведку.

— Куда? А если он тебя узнает?

— Дурень, я же под маскировкой, забыл? Да и кто из наших сюда вообще зайдет? Мы вообще не любим пить с людьми по той причине, что вы сильно быстро вырубаетесь.

Оставшись один, Дима решил, чтобы не тратить время, написать близнецам и узнать, что там с получением посылки. Краем глаза он наблюдал, как атлетическая фигура баскетболиста вливается в толпу, и оказывается возле столика Богданова.

**************

— Счастливый ты мужик, Евгенич, — байкер залпом осушил бокал, и занюхал корочкой хлеба. — А мне вот не дал Бог сына. Две дочки, а сына нет.

— В твоем положении это вдвойне печально, — согласился Богданов. — Мало того, что о мотоциклах поговорить не с кем, так еще и пацанки выросли.

— Ну, я на них не жалуюсь, они у меня ого-го-го! — в качестве доказательства байкер сжал кулак. — Как говорится в притче про сеятеля, мое зерно упало в плодородную почву. Так какой у Насти месяц?

— Пятый, Кабан, пятый. Но мозг выносит также, как и на предыдущих четырех, — преподаватель сделал глоток из своего бокала. — Слушай, ты не знаешь, в какой больнице лучше всего роды провести? Ты же в этом деле, как-никак, опытный.

— То что я знал, Евгенич, уже давным-давно поменялось. Ну, будем! О, а помнишь, что ты мне летом девяносто третьего обещал?

— Не напрягай свои мозги лишними воспоминаниями и лишними упреками, все, как договаривались, будешь ты крестным отцом. Только учти, что если в один прекрасный день сын купит себе мотоцикл и сделает пирсинг в пупке, то я тебя сразу закопаю.

— Напугал! Кстати, насчет крестин — у меня есть на примете церковь хорошая. Там, правда, кладбище рядом, но это ничего, батюшка знакомый, оформит все по лучшей программе.

Дима повернул голову, когда Гвеллин с ошарашенным лицом лицом плюхнулся обратно на стул.

— Ну?

— По ходу, они кого-то закопать решили.

— Чего?!

— Да честное слово, про церковь говорят, и про то, что там кладбище рядом…

Второкурсник задумчиво почесал щеку.

— Может, тебе послышалось?

— Не веришь — сам иди и послушай, — проворчал гном, осушая бокал с пивом. — Посмотрю я тогда на тебя.

— Ладно, сиди здесь, я сейчас.

— Да? — Богданов поднес к уху трубку телефона. — Нет, Настя, я понятия не имею, почему твоя мама не захотела приезжать на выходные. Нет, не говорил я ей ничего такого… Да не вру я, честное слово! Лучше скажи — ты к доктору сегодня ходила? Таблетки? Уже? А доза не великовата? Ну и что, что он у тебя почти не двигается? Да спросил я, спросил, говорит, в районе восьми тысяч. Ничего себе, мало!

— Ну? — скептически спросил Гвеллин, когда Дима вернулся.

— Точно. Они кого-то таблетками за долги отравили, да так, что бедняга уже не двигается. Вот же сволочи!

— Так… — гном прикончил еще один бокал, и решительно расправил плечи. — Пошли!

— Куда? — Дима еле успел схватить его за руку. — Забыл, что Богданов тоже боевой маг? Он тебя одним заклятием уложит.

— Ты опять забыл, что мы крепче людей во всем.

— В этом случае еще поспорить надо, кто крепче.

Спустя несколько минут байкер допил пиво, поднялся, и, хлопнув на прощание преподавателя по артефактам по плечу, направился к выходу. "Сыщики" переглянулись.

— Берем?

— Берем!

Наслаждаясь прохладной, вечерней погодой и хорошим настроением, особенно поднявшимся после пива, байкер не спеша пошел через парковку торгового комплекса к двухколесному, разукрашенному языками пламени, хромированному стальному монстру, смотревшемуся, как всадник Апокалипсиса на пороге конца света. Убрал подножку, уселся в сиденье, снял с руля шлем с двумя рогами, как у викинга, надел, застегнул, поправил очки, вставил ключ в замок зажигания… Времени, затраченного на все это хватило, чтобы Дима и Гвеллин подкрались к нему со спины, прячась за соседними машинами.

— Получай!

Возникшая в воздухе синяя