меня на совете. Нашто ты надел на нее самосветное платьё? Она бы жила-жила у тебя, — не надевал бы — говорит — на нее!» — «Ты уж теперь меня, тетушка, научи, как к ей дойти!» — «Пойди, там ишо есть у меня сестра, поближе к ей живет, там она тебя научит».

Дала ему подарок лепёшку: «Будет лезть (ись его), так ты её в зубы тычь, етой лепёшкой!» Дала ему еще воронью косточку; он её в карман поло́жил. Опять пошел в путь.

Сказка об Иване-царевиче.

Шел день до вечера. Зашел в болото топучее — ночным быто́м. Огряз до колена в болоте, вышел на долину, сял на кочку, вынял сухарик, сидит, поедает. Соскочил на ноги. Увидел опять: огонек горит. «Знать-то там тетка моя живет!» Пошел на огонек. Избушка стоит на козьих но́жках, на бараньих рожках, повёртыватса. — Избушка, будет култыха́ться: время Ванюшке заходить. Зашел в избушку, по-домашнему разулся, разделся, лег на печку и лёжит.

Неотку́ль взялась Яга-ягишна: бежит, и лес трешшит. Заходит в свою хату. Прибежала и лезет на ево ись. — «Эх ты, старушка! в протчих деревнях так ли делают? ты должна добром обходиться». Тычёт ей лепешкой в зубы. «Вот что ты делаешь! ты бы должна баньку истопить, выпарить, накормить и спросить, куда путь кло́нит, где проживался?»

Одумалася старуха. «Ладно, от сестры ты гостинец принес, лепешку». Истопила баню, выпарила, накормила. — «А где же ты, милой друг, проживался?» — «Проживался я у дедушки шесть лет в учениках, он и споженил меня на малой дочери». — «Вот ты какой дурак! ведь ты жил у брата у моёго, а взял племянницу мою. Вчерась она у меня была на совете. Не надевал бы на нее самосветное платье — никуда бы она не ушла от тебя!» — «Нельзя ли как, тетушка, через тебя доступить к ей?» Дала она ему в подарок жар-птицыну косточку. — «Есть там моя старшая сестра; та тебе обскажет: она близко около ее живет... Она очень злая; дам я тебе ешо полотенцо; как лезти на тебя будет, ты ей хлешши по глазам!»

Пошел он. Шел день до ночи, зашел в топучее болото и огря́з до колена. Вышел на долину, сял на кочку, взял сухарик (ись захотел), сидит, поедает; съел сухарь, стал, поглядел во все стороны, увидал в одной стороне огонек. Пошел к огню. Избушка стоит на козьих рожках, на бараньих ножках, повертывается. — «Избушка, стань по-старому, как мать поставила: к лесу задо́м, к нам передо́м!» Заходит в избушку: никого нет, один фитилёк горит.

Неоткуль взялась Яга-яги́шна: бежит, и лес трешшит; прибежала, и лезет на ево ись. Он полотенцом ей по глазам хлёшшет. «Што ты, старая сука?!. Должна спросить: откудова ты и куды пошел? Вот как в протчих деревнях делают старухи-те: должна про меня баню истопить, выпарить!..» — «Ладно, ты принес от сестры полотенцо: признаю я тебя знакомым». Истопила баню, выпарила, накормила. — «Где же ты, мой друг, проживался?» — «У дедушки шесть лет в учениках проживался, он и споженил меня на малой дочери. Она от меня улетела!» — «Дурак ты дурак! вчерась она у меня на совете была. Не надевал бы на нее самосветное платье, никуда бы она не ушла от тебя!» — «Научи-ко ты меня, тетушка, как доступить?» — «Ну, ладно, пойдем со мной, покажу я тебе её дом».

Завела она его на́ гору. — «Видишь: вот в этой стороне в роде солнца огонь?» — «Вижу», говорит. — «Это не в роде солнца огонь, а это ее дом: он весь на́ золоте — говорит. До его ешо итти тебе 300 верст, до этого дому. Иди ко мне теперь, я тебя учить буду, как заходить к ей в дом... На, я тебе дам лепешку: у ей у ворот привязаны три льва, они тебя так не пропустят. Ты разломи ее на три части, разбрось имя́. Они будут лепешку ись, ты проскочи в огра́ду (во дворец)! Стоят три дежурных у пара́тьнего крыльца — не будут тебя пушшать. Ты на это не гляди: одного полысни, штобы он с ног долой, и другой повалится, а третей скажет: проходи, проходи! — Ты и пройди. Зайдешь в комнату, и в другую. В третей комнате она сидит в хороших кря́слах таких. Ты не назови ее тогда женой, назови ее тогда государыней: она ведь царица, не простая, пади перед ней на коленки, скажи: «Государыня, дай мне три раз спрятаться: если я три раз не упрячусь, тогда меня, куды знашь, туды и девай!»

Дала ешшо она ему шшучью косточку и проводила. Ванюшка исполнил все, как ему было сказано; пришел к царице во дворец, пал на колени и просит ее: «Государыня, дай мне три раз спрятаться: если я в три раз не упрячусь, тогда меня, куды знашь, туды и девай!»

«Ох ты, Ванюшка, сказала она: где тебе спрятаться? я тебя везде найду!» — «Ну, дозвольте, все таки государыня, спрятаться!» Она дозволила. Он вышел на лужочек. «Куда мне спрятаться? Сясти под куст, так она найдет!» Сунулся в карман. Попала перво-на-перво ему воронья косточка, первой тетки. Бросил он эту косточку на лужок. Неоткуль взялся могу́тной ворон, взял его под та́шки, за руки и заташшил его в топучее болото; только одна голова осталась у его не спрятана. Ворон сял на голову, закрыл его — спрятал.

«Слуги, подайте мне гадательную книжку и зарка́лы: я буду Ваню искать!» Искала она его везде — по болотами и по лесами, и по лугами и в морской пучине: нет нигде его. Нашла его в топучем болоте: ворон сидит на голове на его. — «Ворон, выташши Ванюшку, чтобы он был здеся!» Ворон выхватил его из болота, принес на морё, курнул его — вымыл, принес на берег на лужок. Приходит Ванюшка. — «Што, Ванюшка, раз спрятался?» — «Спрятался!» — «Ну, ступай, ешо прячься раз!»

Ванюшка отправился, вышел на лужок, вы́нял жар-птицину косточку, от другой тетки. Неоткуль взялась жар-птица, взяла его под ташки и унесла его под небеса, спрятала и держит его там под о́болочком. Время вышло. — «Слуги, подайте мне гадательную книжку и зерка́лы: я буду Ваню искать!» Начала он наводить по морями, по лесами и по лугами — нет нигде. Навела она на небесную высоту и увидала его под оболочком. — «Жар-птица, сыми