Рид долгое время молчал, угрюмо глядя на Пирса. Пирс понимал, что Риду претит хоть в чем-то оказаться с ним заодно. По счастью, при виде Хэла, насиловавшего собственную сестру, Рид испытал такое страшное отвращение, что теперь был вынужден согласиться.

— Да, как ни обидно мне соглашаться с Делейни, я вынужден признать, что ничего из происшедшего здесь нельзя поставить Чаду в вину.

Они подняли головы, когда в кухню пришла Зои за горячей водой.

— Как дела? — спросил Пирс.

Зои судорожно сглотнула и покачала головой.

— Неважно.

Затем она повернулась и заспешила наверх, оставив мужчин волноваться и ждать.

Кора Ли исторгла мертвый плод из своего чрева, однако обильное кровотечение не прекращалось. Миссис Циглер попыталась остановить его с помощью полотенец, но, похоже, ничто уже не могло помочь. Зри серьезно опасалась за рассудок Чада, если Кора Ли тоже умрет. Чад, конечно, терпеть не мог Кору Ли, но Зои понимала, что чувство вины за все эти бессмысленные смерти почти убивает его.

Пирс нашел на плите кофе и налил им всем по кружке. Вкус у напитка был преотвратный, но Пирсу приятна была его горечь. Для блага Чада он должен был сохранять ясность ума. Что бы ни случилось, Чаду понадобится его помощь, когда все это кончится. Делейни всегда горой стоят друг за друга.

Чад сидел без движения, уставившись в свою кружку. От ярости и отчаяния ему спазмом сдавило горло. Никогда в жизни не знать ему больше радости. Ему нестерпимо хотелось вскочить на коня и умчаться прочь. Прочь от этого ранчо, прочь от трагедии, свидетелем которой он стал сегодня. Подальше от всех и всего, что могло бы напомнить ему о Драй-Галче и Дулиттлах. Можно сказать, что сегодня он потерял свою невинность, хотя, Бог свидетель, далеко не был несведущим. Каким же наивным, самонадеянным болваном он оказался! Каким безмозглым благородным глупцом! Никогда больше — Чад готов был поклясться в этом — он не окажется таким доверчивым дураком. Он всегда подозревал, что дьявол на самом деле существует. И сегодня он воочию в этом убедился. Хоть и не совсем по своей воле, Кора Ли предавалась постыдному непростительному греху со своим собственным братом. Никогда больше не позволит он себе недооценить женщину, поклялся Чад. Да и мужчину тоже. Если бы он мог, то провел бы остаток дней отшельником.

Время шло. Когда Зои возвратилась на кухню, лицо ее было бледным и расстроенным. Пирс вскочил со стула.

— Как она?

— Она умерла, — ответила Зои, потрясенная больше, чем ей хотелось признать.

Они с умершей не были друзьями, к тому же Зои не могла простить Коре Ли ужасный грех, которому та предавалась со своим родным братом. Но погиб ни в чем не повинный младенец. Его смерть больно поразила Зои, потому что она подозревала, что носит ребенка Пирса, и подумала, что умрет, если с ним что-нибудь случится.

Рид сдвинул шляпу на затылок и прочистил горло.

— Думаю, мне пора вернуться в город. Похоже, я так и не получу с Хэла должок. — Он обвел рукой пространство вокруг себя. — Теперь все это принадлежит Чаду. Он законный муж Коры Ли и единственный выживший из всей семьи, насколько мне известно. Я заеду к гробовщику и скажу ему, чтобы прислал сюда три сосновых гроба. Когда похороны?

— Завтра, — ответил Пирс, тогда как Чад, казалось, утратил дар речи. — Я бы посоветовал тебе не распространяться о том, что ты здесь видел сегодня. Свяжись со священником, попроси его приехать сюда завтра к двум часам, чтобы провести погребальную службу.

Рид с возмущением взглянул на Пирса.

— Я терпеть тебя не могу, Делейни. Всегда терпеть не мог. Не люблю я и твоих братьев. Но народ будет интересоваться, что здесь сегодня произошло, и я собираюсь им рассказать. Правда, может, и унизительна для Чада, но все обернулось к лучшему. В конечном итоге ему досталось ранчо. Это больше, чем он заслуживает.

Чад смерил Рида холодным взглядом, полным муки и отчаяния.

— Я не желаю иметь никакого отношения к ранчо Дулиттлов. Не желаю даже слышать это имя.

Рид насмешливо улыбнулся Чаду.

— Тем хуже. Ранчо теперь принадлежит тебе.

Повернувшись, Рид вышел через заднюю дверь, с шумом захлопнув ее за собой.

— В этом отношении Рид прав, — вмешался Пирс. — Ранчо теперь твое.

Зеленые глаза Чада вспыхнули злой яростью.

— Ты что, не слышал? Мне оно не нужно. Продай его, сожги, делай с ним что хочешь. Я не желаю в этом участвовать.

— О чем ты говоришь, черт возьми?

— Я уезжаю.

— Уезжаешь? И куда же ты поедешь?

— Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

— Ты просто не в себе, Чад. В том, что здесь произошло, нет твоей вины.

— Разве нет? Я убил Хэла, поэтому отвечаю за все, что после этого случилось.

Пирс понял, что ему не убедить Чада остаться, и это привело его в ярость. Краем глаза он заметил Зои, застывшую в дверях, и повернулся лицом к ней, кипя от гнева.

— Ну что, теперь ты видишь? — выпалил он. — Ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее так страдать, как мучается сейчас мой брат.

У него было такое свирепое лицо, что Зои в ужасе отшатнулась. Его откровенная неприязнь причинила ей почти физическую боль.

— Я не хотела мешать вашему разговору, но подумала, что вам следует узнать, что Кора Ли сказала мне перед смертью, — пробормотала Зои.

— Так. Что же она тебе сказала?

— Она сказала, что ребенок, которого она носила, от ее брата. Что они были… были близки с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать. Когда она забеременела, Хэл велел ей заманить тебя в постель, чтобы позже убедить в том, что этот ребенок твой. Когда ей это не удалось, Хэл пришел в ярость и зверски избил ее. Она так боялась своего брата, что, когда он предложил обвинить в избиении Пирса, согласилась. Если тебе нужен свидетель, миссис Циглер все слышала и может подтвердить предсмертные слова Коры Ли.

Зои повернулась к двери.

— Ах да, еще кое-что, — бросила она через плечо. — Кора Ли сказала, что очень сожалеет. Прощай, Пирс.

Пирс язвительно рассмеялся. Ее «прощай» скользнуло мимо его сознания. Он не попытался остановить Зои, когда она покидала кухню.

— Ты не собираешься пойти за ней? — спросил Чад, когда Пирс не двинулся с места. — Ты ведь не хочешь, чтобы она уезжала.

— Она не уедет, — сказал Пирс. — Мы с ней увидимся дома. Кто-то же должен дождаться гробовщика. Отправляйся домой, Чад. Я здесь обо всем позабочусь.

— Я не поеду домой, Пирс. — Под внешним спокойствием Чада скрывалась буря чувств, бушевавших у него в груди. — Я уезжаю… прямо сейчас. Попрощайся за меня с Райаном.

— Ты не можешь так поступить! — воскликнул Пирс в отчаянии.