– Долора, не ори. Прошу. Лучше смени постель на сухую, а потом сходи купи мяса и вина. Деньги мы тебе выделим, – открыв глаза, попросил Бран.

– Где я в такую пору мясо отыщу? – возмутилась женщина.

– Ты зубы мне не заговаривай, Долора. Никогда не поверю, что не ведаешь, у кого раздобыть в вашем районе свинку или пару куриц. На вот, два герба на покупки. Лард и Флард помогут дотащить и оберегут от беды на улице.

Хозяйка дома фыркнула, но деньги взяла. После чего достала из сундука простыню и исчезла в комнате со спящим бароном.

– Ты, десятник, не зыркай на меня, – заметив насупленный взгляд Фиша, выговорил Хитрец. – Все с твоим хозяином будет хорошо.

– Надеюсь на это, – пробурчал десятник и демонстративно сжал рукоять меча.

Измененный усмехнулся про себя. По-иному реагировать на завуалированную угрозу он не собирался. По крайней мере, покуда интересы племени или обстоятельства не вынудят его к подобному шагу.

Проснувшись, открывать глаза не спешил. Вот так лежать и не чувствовать боли – истинное наслаждение. Меня даже не смущало то, что нахожусь не в своей постели. Хотя обычно испытываю дискомфорт и долго не могу заснуть в чужом доме, а если выбора нет, то утром стараюсь быстрее вылезти из-под одеяла, даже когда под боком длинноногая красотка.

Скрип заставил разлепить веки и посмотреть на нарушителя покоя.

– Не спишь, барон? – Хитрец с интересом глянул на меня.

– Не сплю, – прохрипел в ответ и, опираясь на локоть, приподнялся.

– Лежи. Тебе лучше пока не вставать. – Бран жестом велел улечься обратно.

– Попить дай, – попросил у колдуна.

Хитрец достал откуда-то из недр плаща знакомую флягу и протянул.

– Воды нет, что ли? Воняет непонятно чем, – пожаловался, когда в нос шибанул густой и неприятный травяной аромат. Нехотя сделав несколько глотков, я закашлялся.

– Вчерашняя гадость?

– Эта гадость помогла тебя вылечить. Так что пей.

Глотнув еще пару раз, вернул флягу обратно, после чего откинул одеяло и начал осматривать свои ноги в поисках порезов и ожогов. Вместо былых ран увидел нежную розовую кожу. Лишь кое-где слабо виднеются еле заметные шрамики.

Круто! На самом деле, круто! Земным докторам достичь такой скорости заживления долго еще не суждено, несмотря на все результаты в области медицины.

– Спасибо тебе огромное, – с чувством поблагодарил, на что Хитрец только кивнул.

– Барон, ты сильно ослаб, поэтому мы задержимся еще на один день, – сообщил неприятную новость измененный.

Я устроился поудобнее и расслабился. Как неприятно осознавать, но колдун прав. Чувствую себя, будто вагон разгрузил в одиночку и неделю не ел в придачу. Стоило подумать о еде, как желудок подал знак утробным урчанием.

– Скажу Долоре, что ты проснулся. Она разогреет обед и принесет, – услышал требование моего желудка измененный и отвернулся, собираясь выйти.

– Обед? Я что, так долго спал? – немного удивился я. Когда проснулся, почему-то думал, что сейчас раннее утро, а оказывается, продрых большую половину суток.

– Да, и неплохо будет, чтобы ты еще поспал. Во сне выздоровление проходит быстрее, – просветил меня Хитрец и покинул помещение.

Пару раз дверь скрипела, приоткрываясь. Наверняка Зурим и Фиш заглядывали, только я не открывал глаза. Притворился уснувшим. Навалилась апатия, и ни с кем разговаривать не хотелось. Из этого состояния заставил выйти запах обещанного обеда. В животе радостно булькнуло, и я перестал прикидываться. Рядом стояла Долора и держала в руках обмотанный полотенцем глиняный горшочек, из которого парило вкуснотищей. Интересно, как она так тихо вошла? Даже не слышал звука шагов. Видать, на какую-то минуту выпал в дремоту.

– Бедненький, – глядя на меня жалостливыми глазами, начала женщина. – Всегда говорила, что связываться с этим мутантом опасно для жизни. До чего довел вас. Все соки выпил, отродье тьмы.

– За что ты его так не любишь? – Возможно, лезу не в свое дело, но любопытство победило корректность. В крайнем случае извинюсь за бестактность, если замечу, что мои вопросы вызывают неприязнь.

Женщина молча пододвинула к кровати табурет и поставила на него принесенную посуду. Полагаю, это вместо сервированного стола? Ну ничего. Помню, в детстве, когда по единственному в доме телевизору показывали мультфильмы или интересное кино, тоже сооружал «походную» столовую возле дивана или кресла в зале, так что не привыкать.

Долора меж тем как-то замялась, не зная, куда себя деть. Вроде и отвечать не хочет, только просто так развернуться и уйти не может. Все-таки я барон, а тут не принято вот так запросто отказывать дворянам и тем более игнорировать их пожелания. Такое поведение может аукнуться так, что не рад будешь. Это я по природе своей (тайной конечно же) мягкий и пушистый, но она-то этого не знает.

– Да ты не переживай так, – смилостивился я. – Не хочешь рассказывать, не надо. Насильно никто твои тайны выведывать не станет.

– Все в порядке, ваша милость. Любила когда-то этого изверга, – призналась Долора и замерла в ожидании следующего вопроса.

– Любовь зла, – философски констатировал я.

– Истинно так, ваша милость.

Удовлетворив частично свою любознательность, приступил к трапезе, всем своим видом показав хозяйке, что более ее не задерживаю. Женщина поняла все правильно и поспешно оставила меня. Наверное, опасалась, что снова сподоблюсь задать еще какие-нибудь неудобные вопросы. Но я дальше не стал ничего выяснять. Былые взаимоотношения моих соратников интересны ровно настолько, насколько они способны повлиять на будущие планы, да и ни к чему в данный момент настраивать против себя людей, копаясь в их прошлом.

В одиночестве удалось побыть недолго. Не успел доесть, как в комнату ввалился очередной посетитель.

– Со мной все в порядке, – поспешил уведомить появившегося десятника.

– Вижу уже, – пробурчал нахмуренный ветеран.

– Чего тогда насупленный такой? Случилось что? – поинтересовался у него, не переставая жевать.

– Вы случились, ваша милость. Меня едва удар не хватил, когда вы слегли.

С одной стороны, приятно, что кто-то переживает за мое здоровье, но, с другой – гложет сомнение. За меня ли беспокоятся? Ведь не станет последнего Ласкона, и тогда владение перейдет в другие руки, и чем это обернется для жителей баронства, никто не знает. В судьбе людей начнется полоса неопределенности, и, более того, возникнет опасение за свое имущество и даже жизни. Никому этого не хочется, в том числе и десятнику.

– Все нормально. Так что заканчивай волноваться зря и лучше доложи, чем занимались, пока я приходил в себя. Надеюсь, не наделали ошибок?