С другой стороны, может ли он действительно убедить Сару развестись? Согласится ли она? Может ли герцог Херридж расторгнуть его брак?

Дуглас в свое время входил в логово льва, убедив себя, что лев не страшнее кошки. К сожалению, герцог Херридж действительно лев. И Дугласу, если его сожрут, винить придется только самого себя за то, что мало знал о жестокости благородного сословия.

— Поездка в Шотландию была успешной? — спросил из-за спины Алано.

Дуглас обернулся.

— Килмарин — это потрясающее место, — сказал он. — Жаль, тебя с нами не было.

— Я и здесь не скучал. — Алано сел на сложенные рядом с печью кирпичи. — Эта ваша миссис Уильямс настоящая смутьянка. Она игнорирует меня, будто я стена.

— Вряд ли тебе это понравилось, — сказал Дуглас. — Учитывая твою репутацию у дам.

— Ее просто нужно немного убедить.

— Я предпочел бы, чтобы ты не пытался совратить женскую часть персонала в Чейвенсуорте.

— Речь не о персонале, а об этой раздражающей женщине, — нахмурился Алано.

Дуглас подавил улыбку. Он слишком хорошо знал, каково остаться на милость одинокой женщины. Женщины беззащитны, но у них есть свое оружие: робкий взгляд, дрожащая улыбка и слезы. Видит Бог, он мог справиться с чем угодно, но не со слезами.

— Можешь сообщить миссис Уильямс, что мы вернулись, — сказал Дуглас, давая Алано повод найти экономку. — Попроси, чтобы она приготовила нам ранний обед.

Он взглянул на запад, солнце опускалось, оранжевые полосы были предвестниками заката.

Алано встал.

— Это я могу. — Он внимательно присмотрелся к Дугласу. — С чего это ты рычал как безумный?

Дуглас покачал головой, решив не распространяться об угрозах герцога Херриджа.

— Мне нужно повидать своего поверенного, — сказал он. — Похоже, я впутался в неприятности.

Алано долго молчал.

— Я что-нибудь могу сделать?

— Ты всегда был другом, Алано, и я благодарен за это.

Алано улыбнулся, но в глазах была тревога.

— Ты сообщишь мне, если я смогу помочь?

Дуглас кивнул, затем оглянулся на обсерваторию.

— Ты столько всего сделал. Благодаря тебе у нас будут сотни алмазов для герцога Херриджа.

Алано скривился, но вскоре на его лице появилась улыбка, когда он вспомнил о поручении и поводе увидеть миссис Уильямс.

Сунув руки в карманы и насвистывая, он направился к дому. Дуглас посмотрел ему вслед, потом занялся делами в обсерватории. Час спустя Дуглас закрыл обсерваторию и пошел к дому.

Луна переливчатым диском висела среди рассыпанных по ночному небу алмазов. Каким-то странным способом, которого Дуглас не мог понять, ночь была ему созвучна, она казалась ему более дружелюбной, чем яркий день. И все же ночь никогда не была ему другом, по крайней мере в детстве. Ночь означала голод, холод и страх.

Он больше не ребенок, а мужчина, который сам пробил себе дорогу. Он научился думать не только о том, чтобы выжить. Он научился обдумывать непредсказуемые последствия своего существования. Какова цель жизни?

Он не знал ответ, но сегодня он ближе к нему. Что он хотел от жизни?

Иметь значение для кого-то. Фигурально выражаясь, нацарапать свое имя на скале жизни, и пусть какой-нибудь путешественник через сто лет восхищается им. Заботиться, любить и испытать все, что мог знать, видеть, делать, пробовать, чувствовать.

Философия меняет мужской ум. Не так, как любовь, но все-таки.

Сара встала, подошла к трюмо и разглядывала себя в зеркале. Она напоминала ходячую тень. Ночная рубашка была черная, халат черный, волосы черные. Лицо, шея и декольте ослепительно белые, и от этого, губы казались ярче. Медленно она вытащила шпильки из волос, глядя на свое отражение. Никаких признаков женщины, которой она была месяц назад. Да, физическая форма та же, но взгляд изменился. В нем было горе и еще что-то, чего не было до Шотландии.

Время излечивает все раны. Так ведь говорят? Ей просто нужно помнить хорошие времена и не зацикливаться на смерти. Она не хотела идти по жизни с брешью в сердце, но слишком боялась, что это будет с ней всегда.

Но Дуглас должен быть всегда.

Она распустила волосы, затем подошла к туалетному столику, села и стала медленно расчесывать пряди. Наконец она откинула волосы назад, и они рассыпались по плечам.

Она выглядит слишком молодо, чтобы думать о совращении мужа.

Сара встала и отважилась выйти. Больше того, она прошла по коридору к герцогским покоям, к мужу.

Должно быть, она действительно храбрая, потому что без колебаний открыла дверь.

Дуглас снял сапоги, рубашку, потом брюки, белье и босиком отправился в ванную. Она была прекраснее, чем в Килмарине. Его удивляло, как быстро он привык наслаждаться роскошью и даже ожидать ее.

Он уставился на свое отражение в зеркале. Сегодня, с грязными полосами на лбу и щеках, он походил на чернорабочего. Он вымылся ледяной водой, вытерся полотенцем и тер волосы, пока они не высохли.

Выйдя из ванной, он увидел Сару, стоящую посреди комнаты.

Долго она смотрела на него расширившимися серыми глазами.

Он отвел взгляд, только для того, чтобы смягчить эффект ее воздействия на него. Дуглас пошел к кровати. Горничная уже приготовила постель и откинула одеяло.

— Твои алмазы в порядке?

— Все замечательно. — Он сел на кровать и накинул на колени одеяло, чувствуя себя мальчишкой, охваченным похотливыми мыслями, или женихом.

— Что это? — спросила она, взяв тонкую записную книжку, которую он оставил на столе у кресла.

Дуглас замер, подавляя желание броситься к Саре и выхватить свою книжку у нее из рук. Рано или поздно она обнаружила бы ее, рано или поздно узнала бы. Лучше теперь, когда их брак на грани распада.

Сара шутливо улыбалась ему, но он молчал. Он молчал, когда она села, раскрыла книжку и начала читать. Сначала она хмурилась, потом стала поглядывать на Дугласа, будто ожидая его подтверждения.

— Что это, Дуглас? — спросила она таким тоном, будто заметила расстегнутую пуговицу у него на рубашке или интересовалась процессом создания алмазов.

Положив руку на затылок, он откинул голову и уставился в потолок. Сделал глубокий вдох, потом второй и медленно выдыхал, выигрывая время.

— Там я записываю, что узнал. Чтобы не забыть.

— Настолько важно знать, как обращаться к герцогине? — нахмурила брови Сара.

— Я мало знаю об аристократии, — ответил он.

По ее молчанию Дуглас понял, что она ждет объяснений.