– Я насчет розыска пробью вашу компанию и в зависимости от него примем решение по документам. У меня есть одно поручение, которое надо выполнить. Не сейчас, а примерно через полгода или чуть больше. Месяцев через семь выйди на мой мобильник или на почтовый ящик, я тебе дам знать, как обстоят дела. В любом случае до Одессы тебя подкину своим бортом, а там как сумеешь.

– У меня от Одессы билеты уже заказаны, – выдал не совсем верную информацию Филарет.

Билеты у него были заказаны из Николаева до Кипра, а там надо было делать пересадку на другой борт.

– В чем заключается твоя просьба? – в конце беседы спросил Филарет.

– Узнаешь в свое время. Это связано с нашими общими делами, – обнадежил генерал, плывя в сторону избушки.

Самолет оказался транспортным «Аном». После длинного разбега он тяжело поднялся в воздух и, натужно ревя двигателями, направился в сторону Украины.

Одетая в свою старую одежду, вся компания сидела в трюме самолета на длинных дощатых ящиках явно армейского происхождения. Фюзеляж оказался доверху забит ящиками с военным имуществом, мешками с рисом, сахаром и связками овчинных полушубков.

Через час полета дверь из пилотской кабины открылась, и огромный летчик, одетый в меховой комбинезон и высокие унты, подойдя к своим пассажирам, спросил:

– Если замерзли, то берите полушубки, не стесняйтесь. Лететь нам еще часа четыре, можно в таком холоде совсем дуба дать! Вот вам термос с горячим чаем, – достал летун пятилитровый китайский термос, висевший у него за плечом.

– Спасибо! – стуча зубами от холода, поблагодарил Филарет, поправляя полушубок на Ларисе.

Шустрый Саныч, как только летун разрешил брать полушубки, сразу же распотрошил ближайшую связку.

– Вас приказано доставить в Одессу, а мы летим немного дальше, до Очакова. Там Батя прикупил военный санаторий, и мы везем гарнизону продукты, одежду и что необходимо, – извиняющимся тоном проговорил летун, вопросительно посмотрев на Филарета.

Необходимое для мирного санатория было в десяти ящиках с автоматами «вал», пяти ящиках с огнеметами и даже двух ящиках с автоматами для подводной стрельбы «АПС», как было написано на маркировке. Все эти мысли Филарет оставил при себе, резонно прикинув, что из Очакова до Николаева добираться несомненно легче и быстрее, чем из Одессы.

– Переночевать у вас в санатории одну ночь можно будет? – сварливо спросил Филарет, делая брезгливую физиономию сноба, живущего исключительно в президентских апартаментах пятизвездочных отелей.

– Нет проблем, шеф! Два люкса вам предоставят! Утром, куда скажете, отвезут!

– Банкоматы в вашем Очакове имеются? – спросила немного отогревшаяся Лариса.

– Зачем ехать в Очаков? В холле санатория установлены два банкомата украинского и американского банков. Любые карточки, вплоть до сбербанковских пластиковых карт, обслуживает. Ребята приноровились зарплату в баксах получать по сбербанковским картам. Получается, если обратно менять на рубли, на десять процентов больше.

– Ладно, вези в свой Очаков, без залета в Одессу, – милостиво разрешил Филарет, поправляя полушубок.

С радостным лицом летун повернулся и с живостью медведя гризли исчез в пилотской кабине.

– Господа бандиты и грабители банков! – начал Филарет, руками сзывая своих соратников ближе. – Теперь расскажу о дальнейшем маршруте, которому мы будем следовать. Завтра в десять часов утра на Николаевский аэродром приземлится для дозаправки чартерный рейс до Кипра. На этот рейс у меня взяты билеты на новые документы для всех вас. Лариса! Предъяви, пожалуйста! – попросил Филарет, делая приглашающий жест своей боевой подруге.

– Здесь мы – граждане Узбекистана! – удивленно заметил Сан Саныч, рассматривая зеленую книжечку, в которую была вклеена его фотография.

– Узбекские паспорта являются как внутренними, так и международными. У каждого из вас в паспорт вложен чек на «Панамерикен Экспресс» на двадцать тысяч долларов, на предъявителя. Это заслуга нашей самой красивой женщины, которая сумела за один день провернуть такую операцию в своем банке. Наши российские паспорта придется оставить на Украине у моих друзей.

С Кипра мы полетим, если, конечно, все будет нормально с деньгами, о чем мы узнаем меньше чем через два часа, в Южную Африку, где никому нет дела до каких-то вшивых миллионеров, у которых всего лишь по три миллиона долларов на брата.

– А может, и больше! Ты так замордовал моего воздыхателя, что он, по-моему, не отстегнул свои положенные проценты, – заметила Лариса, плотнее запахиваясь в овчинный тулуп.

– Это будет ясно через полтора часа. Либо мы с вами миллионеры, либо нищие, у которых всего сто семьдесят тысяч долларов на троих, – сказал Филарет.

– Есть еще третий вариант, о котором я пока не буду говорить, – сказала Лариса, загадочно улыбаясь.

– Надо позвонить нашей спасительнице из санэпидстанции и поблагодарить ее. Нас в самолете практически не засечь, тем более что мы летим над территорией Украины, – предложил Сан Саныч, протягивая Филарету свой мобильный телефон.

– Добрый день, Альфия Исхаковна! – вежливо поздоровался Филарет.

– Кому добрый, а кому не очень. Я сегодня все утро провела в прокуратуре: давала объяснение по поводу убийства в поезде электромеханика и официанта. Их сбросили на следующем перегоне, после станции. На двух милиционеров бригады сопровождения совершено нападение. Забрали оружие и служебные документы. Слава Аллаху, что меня в поезде не было! У нас сегодня утром арестовали управляющего банком «Казахинвест». В кабинете главного бухгалтера нашли большую сумму денег в иностранной валюте.

– Вы откуда знаете такие подробности? – поинтересовался Филарет.

– Прокуратура потребовала взять анализ денег на радиоактивность и прочее. Все чисто, но девчонки замотались. – Как у тебя дела?

– Летим самолетом в сторону юга.

– Ты знаешь, я тоже. Мать достала горящую путевку на Кипр, по совершенно смешным ценам, двести долларов за месяц проживания в четырехзвездочном отеле. Я взяла своих детей, и вот мы уже в воздухе. Правда, это какой-то странный рейс с посадкой в Ташкенте, Киеве, и еще будет три посадки, но в конце концов долетим. Не пешком же ходить!

– Я с тобой свяжусь, – попрощался Филарет, размышляя о только что полученных новостях.

«Надо связаться с бабой Маней и попросить помочь Ахмеду», – решил Филарет, набирая шестизначный мегафоновский номер.

– Вас очень внимательно слушают, господин Сан Саныч! – приветствовала Филарета старая разведчица.

– Извините, это Филарет вас беспокоит. Я слышал, Ахмеда закрыла прокуратура. Надо бы ему противоядие передать, чтобы не загнулся в тюрьме, – попросил Филарет.

– Я плохо тебя слышу, но основное поняла. Ничего страшного с твоим другом не произойдет. Там была просто капсула ноотропила, со стертой маркировкой. Через две недели ему, даже если он будет в тюрьме, передадут еще такую же капсулу. Это хорошо, что ты о ближнем беспокоишься, но помни, что с отрезанным языком ты не смог бы этого сделать. Некоторые товарищи обещали помочь отдельным людям меньше болтать. Сегодня вечером нашего друга выпустят, в крайнем случае, завтра утром. Наш общий друг замкнул на себя все городские платежи: за энергетику, воду, газ, зарплату чиновникам. Если он не подпишет платежные поручения, то финансовая жизнь города остановится. Власти на это не пойдут.