Она говорила тихо, и мне вдруг стало ее жалко – мою скелле. Я не выдержал, остановился и притянул ее к себе.

– Ты чего? – так же тихо продолжила она. – Не беспокойся. Если надо, я всех убью.

Я невольно поежился. Земля. Ана здесь – обычная, хоть и необыкновенно красивая женщина. Но это видимость. Скелле никуда не делась. Вот она – послушно ждет в моих объятиях, готовая распоряжаться чужими жизнями, ценой потерянного детства, потерянной природы.

Вздохнул:

– Пойдем, скелле. Нам еще долго. – Подумал и добавил: – И очень далеко.

Герасимов был зол. День был долгим и хлопотным. Майор еле добрался до кровати, но заснуть ему так и не дали – его подопечные умудрились сбежать. И что им не бежалось утром?! Или через пару дней?!

Сейчас он стоял в одних трусах в темноте собственной квартиры и, закрыв глаза, принимал информацию. Жена давно привыкла к подобному и даже не пошевелилась, когда он кряхтя выбрался из постели – от этого почему-то было еще обиднее.

– Пытались еще прыгать?

– Нет, товарищ майор. После того, как задержание сорвалось, только два раза.

– Куда они идут?

– Судя по всему, в район Измайлово.

– И чего там, в этом Измайлове?

– Аналитики докладывают, что Злобин впервые там пропал.

– Карту дай. – Он поморщился: – Да не эту. Где застройка на дату первого эпизода.

Всмотрелся в красную точку на экране:

– Совмести с современной.

Минуту разглядывал схему, застывшую на его сетчатке, скомандовал:

– Группу на эту точку. Рассредоточиться, ждать меня. Будут изменения в движении объектов, немедленно докладывать.

Лето. Днем еще жарко, а ночи уже холодные. Не могли предки столицу где-нибудь в Италии поставить? Герасимов поежился. Типичная застройка по проектам тридцатилетней давности. Называлось «реновация». Он усмехнулся – дома по этой программе до сих пор не достроили, а уже первым пора на пенсию.

Он прошелся по пустому двору, побродил по тротуарам. Дома, битком набитые жителями, спали. Точка, где, по сообщениям далекой древности, пропал Злобин, ничем особенным не выделялась – обочина, фонарь, запаркованные автомобили. Прошерстили сейсмосканером – ничего особенного.

– Оперативников рассадить по этим машинам, – он махнул рукой. – Только проследите, чтобы хозяев охрана не разбудила. – Уже тише добавил: – Не хватает мне еще ночных разборок!

Майор дождался, пока опера в спецкостюмах быстро разместились по чужим машинам, и не подумавшим пикнуть на вторжение незваных гостей. Все затихло. Он осмотрелся. Обычный двор, спящие авто, дежурный свет, озаряющий пустые тротуары.

Герасимов вышел точно на точку, где тридцать лет назад исчез рядовой московский инженер, потоптался.

– Где там они?

– Десять минут. Идут дворами.

Он переключил интерфейс на оперативную схему: двор, застройка, машины, вот – опера, рассаженные по точкам, вот – резерв, скучающий за соседним зданием, оцепление, отгоняющее или задерживающее случайных ночных прохожих, полицейские коптеры, способные, в крайнем случае, и сами задержать беглецов, наблюдение. Из этой паутины выбраться невозможно. Интересно, что же они ищут?

Наконец, в полутемном проходе между зданий что-то шевельнулось, приблизилось. Двое. Идут спокойно, держатся за руки. Ну прям двое влюбленных на прогулке. Если не знать, что один тридцать лет скрывался от системы за границей, а когда появился, оказался оснащен новейшей технологией перемещений, а вторая вообще генетическая загадка – то ли клон, выращенный супостатами, то ли женщина с модифицированной генетикой. Штатный спец по генам, увидев результаты анализа, тут же объявил – розыгрыш! Не смешно!

Увидев Герасимова, гости остановились. Он улыбнулся им, развел руки в стороны, но с места не сдвинулся. На всякий случай в кармане грелся штатный парализатор.

Женщина – красивая, в очередной раз отметил майор, – шагнула вперед. Злобин пристроился сзади. Что за хрень? Майор опустил руки. Команду на задержание он мог дать в любую секунду, да и ребята отлично знали, что делать, без всяких команд, но любопытство мучало – что им здесь надо? Злобин положил руки на плечи темнокожей красавицы, выражение его лица стало отрешенным. В следующее мгновение эта пара двинулась прямо по направлению к майору.

Герасимов немного даже растерялся. Все было странно. Женщина шла прямо на него. Ее взгляд отдавал смесью интереса и безразличия, напряженного внимания и скуки. Майор завороженно всматривался в это прекрасное лицо, пока вдруг не осознал – кошка! Так кошка смотрит на мышей – безразличие внезапно сменяется смертельным вниманием, игра – презрением.

Интерфейс все это время бился в ушах. Наконец Сергей перевел внимание на схему и увидел, как по мере движения парочки гасли отметки засады. Опытные оперативники, если верить датчикам, один за другим засыпали. Он присмотрелся к уже основательно приблизившимся гостям: женщина не изменилась, только стали лучше видны точеные черты прекрасного лица, мужчина, как слепой вышагивавший следом, крутил головой, его глаза двигались, но, очевидно, он ничего не видел. Или видел что-то другое, подумалось майору.

Последняя пара припаркованных машин преграждала путь этому шествию, майор, завороженно следивший за ним, уже тянул руку к парализатору, когда женское лицо слегка скривилось, словно ей что-то не понравилось, и машины, жалобно скрипя резиной, отодвинулись в сторону прямо на глазах Герасимова. Он опешил, промедлил, и этого хватило – в следующее мгновение прямо перед собой он увидел красивые глаза, густо обрамленные темным пухом ресниц.

Его трясли. Он заслужил этот сон, он выстрадал его! Кто посмел вторгнуться в его царство?! Глаза с трудом узнавали реальность – оперативник? Почему холодно? Майор шевельнулся, в бок уперся кривой камень бордюра, нос уловил запах мятной жевательной резинки.

– Майор, где они? – пробился в голову чужой голос.

Послесловие

Тошнило. Да еще и под ногами висела непонятная белесая бездна. Что за хрень? Я поднял голову. Прямо на меня падало небо – темное, волнистое, почти черное. Оно обрушилось тяжелым ударом, вышибло остатки