Пока он говорил, стражники бросились к нему и защитили его в центре.

Но Давос оттолкнул солдат и поспешил к Мартиусу.

«Я в порядке». — Прошептал Мартиус, сорвав с себя церемониальную мантию и обмотав ею правую руку.

Давос взглянул на его правую руку, которая окрасила белый лен в красный цвет. После этого он похлопал его по плечу, но ничего не сказал. Вместо этого он отметил в своем сердце его спасительную благодать.

Затем он подошел к женщине.

В этот момент лицо женщины было крайне ужасным.

Давос уставился на нее невидящим взглядом, его пальцы слегка дрожали, так как он впервые почувствовал, что смерть так близко от него после столь долгого пребывания в этом мире.

'Проклятье! Проклятье!'. — В тот момент, когда он почувствовал, что больше не может контролировать быстро растущий гнев в своем сердце, он услышал крики солдат позади него: «Капитан, что с вами?!».

Давос повернул голову и увидел, что Мартиус упал на землю.

'Кинжал отравлен!'. — Промелькнула мысль в голове Давоса.

***

Более десяти лет спустя Анситанос написал в своей 《История Магна-Греции》: Праздник Аида, который должен был стать оживленным событием для Теонийцев, был прерван этим покушением, в результате которого капитан гвардии Давоса потерял сознание от полученных ранений. Сотни Теонийцев также были ранены, и более десятка погибли из-за паники во время покушения. Но самое главное, покушение на Теонийского архонта — Давоса — потрясло весь Союз Теонии и все города-государства Южной Италии. В то же время оно оказало далеко идущее влияние на политическую ситуацию в Теонии, Южной Италии и даже во всей западном Средиземноморье, чего люди, стоявшие за этим убийством, никак не ожидали.

Впоследствии историк может легко посмеяться над этим историческим событием. Но в тот день, сразу после убийства, Турий оцепил весь город и даже ввел комендантский час. Многие, кто оставался в своих домах и трактирах, были встревожены, поскольку распространились слухи о том, что «на Давоса совершено покушение». Это вызвало панику среди Теонийцев, которые всегда считали Давоса своим главным залогом безопасности Союза.

А архонт, о котором все беспокоились, теперь вернулся домой. Перед лицом беспокойства Хейристойи, Агнес и детей, которые пришли, услышав эту новость, Давос едва смог их заверить. После этого Давос сразу же гневно позвал Аристиаса: «Ты и твои люди — глупцы! Вы позволили наемному убийце так нагло таиться вокруг меня и даже не заметили этого! Если Мартиус не проснётся, многие из твоих людей должны заплатить головой!».

Аристиас не стал оправдываться. Неожиданно Мегарис оказался лишь прикрытием, а настоящим убийцей была слабая женщина: 'К счастью… Давос не пострадал! ' — Холодный пот выступил на спине Аристиаса, когда он подумал об этом.

Когда Давос закончил выплескивать свой гнев, его настроение немного успокоилось, он сурово сказал: «Аристиас, мне все равно, какие методы ты используешь, ты должен выкопать эти «шипы», прячущиеся в Теонии, и тех, кто враждебен Теонии, в кратчайшие сроки! Я разрешу патрулям под командованием Матониса сотрудничать с тобой».

Аристиас сжал кулак: «Будьте уверены! Я никогда больше не подведу вас!».

«Я не хочу, чтобы государственные или стратегические деятели Теонии и чиновники союза были убиты или попали в неприятности, особенно когда Теония собирается действовать!».

Вместо того, чтобы оказать давление на Аристиаса, предупреждение Давоса взволновало его: «Союз хочет принять меры?!!».

***

Как только Аристиас ушел, Куногелата и Матонис пришли вместе. После поражения в битве при: Турии против союза Луканских племен в том году у Куногелаты появилась причуда — он не желает оставаться наедине с этими военными людьми. Однако на этот раз ситуация не терпит отлагательств.

Когда Матонис вошел в гостиную, он с облегчением увидел, что Давос действительно в безопасности, как и говорили остальные, поэтому он закричал: «Убийца признался!».

«Так быстро?». — Давос был немного удивлен.

Матонис усмехнулся, но вспомнил, что атмосфера не та, поэтому ему пришлось сдерживать себя: «Когда убийца очнулся, он признался, не дожидаясь, пока мы будем его пытать. Его единственной просьбой было несколько раз перед смертью поесть в ресторане Хейристоя».

Эта просьба действительно была немного забавной. Но Давос был не в настроении смеяться, поэтому он спросил со всей серьезностью: «Что он сказал?».

Матонис сердито ответил: «Он сказал, что является кампанским наемником и уже несколько лет сражается за Сиракузы, и что сиракузский стратег Масиас послал его убить вас…»

Глава 384

'Масиас?'. — Давос вспомнил, что сказал ему Анситанос: «Масиас был лидером кампанских наемников и позже стал важным стратегом при Дионисии».

«У тебя есть какие-нибудь доказательства?». — Спросил Давос.

«Нет, он ничего не взял с собой, когда приехал в Турии, а постоялый двор, где он остановился, и кинжал были приготовлены другим человеком по имени Ауреас. Однако он знал только имя, но не знал, как выглядит Ауреас и чем он занимается. Сейчас я послал несколько человек на постоялый двор, где он остановился, в надежде получить информацию».

Выслушав это, Давос снова спросил: «А что с женщиной?».

«Никто не приходил проведать ее и не говорил, что знает ее…». — Матонис был немного подавлен.

«Матонис, прошло совсем немного времени после убийства, а ты уже добился больших успехов». — Давос утешил его, затем его глаза холодно блеснули: «Неважно, из Турии она или из других городов, раз она может участвовать в фестивале, значит, есть след, по которому можно идти. Кроме того, оба кинжала были очень похожи и начинены ядом. Таким образом, она определенно имеет какое-то отношение к Сиракузам».

Давос усмехнулся и приказал ему: «Матонис, найди Аристиаса и попроси его помочь тебе выяснить правду как можно скорее».

«Понял». — Матонис развернулся и ушел.

После этого Куногелат с тревогой и нерешительностью спросил: «Вы планируете объявить войну Сиракузам? Хотя убийца утверждал, что Сиракузы приказали ему сделать это, это еще не подтверждено, и…».

Давос, который всегда уважал Куногелату, грубо прервал старика: «Я хотел бы спросить тебя вот о чем. Что случится с Теонией, если им действительно удалось бы убить меня?».

Куногелат был ошеломлен. Он задумался и честно ответил: «Будут… волнения… Это больше, чем просто беспорядки, поскольку может начаться гражданская война. Три основных народа в Союзе — Греки, Луканцы и Бруттицы — обязательно вступят в конфликт; несколько армейских лидеров также имеют равное старшинство и престиж, поэтому они не смогут сдерживать другие легионы, в то время как чиновники доминируют в Сенате. Если так пойдет дальше…». — Куногелату становилось все страшнее,