— Послушай, я понимаю, что пришел не вовремя, но не могла бы ты уделить мне пару минут внимания? Мне нужно с тобой посоветоваться.

Сказать «нет» означает выдать свой голос, поэтому Шанталь угукнула.

— Хорошо, — мужчина протяжно вздохнул и взъерошил волосы на макушке. А затем стал нервно расхаживать по комнате взад-вперед.

— Не мог дождаться, когда вернусь домой. Уж очень хотелось услышать твой совет, — он смущено хохотнул. — Речь пойдет о нашей гостье, Шанталь Скрогинс. Хотя, думаю, что ты уже догадалась.

Он снова нервно засмеялся. У девушки екнуло сердце. Что она натворила?

— Дело в том, что… она мне нравится. Очень нравится, — мужчина помедлил. — Да что греха таить, я с ума по ней схожу.

Шанталь так вытаращила глаза, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит. Ее рот непроизвольно растянулся в улыбке.

— Если вдуматься, то это больше напоминает болезнь, — рассуждал Дарок, нарезая круги по комнате. — Одному Деволу известно, что поддерживает во мне эту страсть. Но я дышу этой девушкой. Все мое тело наполняется теплом, едва ей стоит войти в комнату. Это вызывает головокружение, желание видеть ее каждую минуту. Я чуть не умер от тоски, пока не был дома.

Шанталь резко стало жарко, и она начала лихорадочно обмахивать себя руками.

— Это не обычная похоть, к ней примешивается еще что — то. Некая спокойная и непоколебимая радость, похожая на яркий солнечный свет…

Взволнованная и смущенная тем, что Дарок оказался таким романтиком, Шанталь совсем забыла, где находится.

— Правда? — пискнула она и только тогда сообразила, что выдала себя.

Зажав рот руками, она съежилась в комочек. Дарок замер и удивленно покосился на ширму.

— Да. Правда.

Он на цыпочках подкрался к перегородке и, вытянув голову, заглянул в зеркало, стоявшее перпендикулярно к прикрытию. И оно показало ему, кто на самом деле прячется за ширмой.

Та-а-ак. Отлично. Дарок покачал головой и невольно улыбнулся. Значит, я попался. Но и ты попалась, малышка. Он скрестил руки на груди.

— Я искренен с тобой, Эмма, — громко проговорил мужчина, не отрывая насмешливого взгляда от отражения Шанталь.

Девушка перестала ежиться, решив, что Кларк ничего не заметил, и снова вытянулась в полный рост. Дарок чуть не прыснул от смеха, видя, как она приложила ухо к перегородке. Сейчас она напоминала любопытного зверька.

— Но есть одна загвоздка, — как можно серьезнее произнес он и заметил, как глаза Шанталь напряженно забегали по комнате. — Хочешь узнать, какая?

Девушка за ширмой закивала. Мужчина ухмыльнулся.

— Во всем виноват ее нос…

— Нос?! — забыв, что она не Эмма, воскликнула Шанталь, даже не изменив голос.

Дарок сокрушенно вздохнул.

— Он кривой.

Дождавшись ее ошарашенного взгляда, мужчина продолжил:

— Я в жизни не видел на лице такой закорюки!

Покраснев, Шанталь невольно потянулась к своему носу.

— А ее уши, — продолжал потешаться Кларк. — Да все слоны от зависти плачут по таким лопухам.

Руки девушки переместились к ушам.

— Но хуже всего ее походка, — Дарок изобразил разочарование. — Это же надо так ходить, будто в штаны наложила. Значит, отклячит зад, расставит ноги, как будьдожиха, и чешет.

Шанталь надула губки. Ее лицо теперь носило свекольный оттенок.

— А чем ты ее мажешь? Я знаю, что вы, женщины, любите натираться всякой лебедой для лучшего цвета кожи, но от Шанталь воняет так, будто она искупалась в чане с жабами и уксусом.

Ротик девушки скривился дугой, глаза заблестели, а подбородок подозрительно задрожал. Дарок понял, что перегнул палку, и уже собирался извиниться, как вдруг Шанталь подняла голову и встретилась в зеркале взглядом с насмешником. Чувство досады в ее душе мгновенно сменилось гневом.

— Ах ты!..

Толкнув рукой ширму и повалив ее на пол, Шанталь набросилась на Дарока.

— Негодяй! Прохвост! Шут гороховый!

Схватив первое, что попалось под руку, — а это оказалась подушка — Шанталь стала дубасить ей Дарока по голове. Мужчина не мог справиться со смехом, потому даже не успевал прикрыть голову от ударов. Все старания девушки выглядеть сногсшибательно при встрече эрла пошли прахом. Во время драки ее волосы выбились из шпилек, и от замысловатой прически не осталось и следа. Пудра прилипла к взмокшему лицу и отпала клочками. Перья от подушки разлетелись во все стороны, и теперь Дарок и Шанталь были просто усыпаны ими.

— Прекрати! — сквозь смех попросил мужчина и вытянул руку вперед.

Шанталь занесла над его головой уже изрядно попорченную подушку, половина пуха которой теперь лежала у них под ногами или кружилась в воздухе, она хотела хорошенько огреть его напоследок. Одна из пушинок, видимо, попала в рот, и тут Шанталь чихнула. А потом еще раз чихнула и еще. Она опустила подушку на пол, закрыла нос руками и продолжала чихать. В глазах стояли следы, девушка ничего не видела. Видимо, уголек, которым она подводила глаза, растекся по лицу. Ужас какой-то!

Тут перед ее лицом возник носовой платок. Его протянул Дарок. Шанталь выхватила платок и смачно высморкалась. А затем стала вытирать глаза, с досадой понимая, что напоминает собой чучело с чумазым, сопливым черно-белым лицом и всклокоченными волосами. Вот и подготовилась, называется!

Кларк смеялся.

— Дарок! Что здесь происходит?

Они повернули головы, чтобы встретиться с сердито-озабоченным лицом Эммы. Она стояла в дверях, а из-за ее спины выглядывал удивленный Брэшен.

Дарок по — мальчишески улыбнулся невестке.

— Прости, Эмма. Мы тут… подушки чистили.

Женщина несколько секунд буравила его недовольным взглядом, а затем покачала головой.

— Ох, братец, иногда ты можешь быть таким мальчишкой.

Она обратила свой взор на девушку.

— Шанталь, пришло письмо от твоего дяди. Он соскучился и желает видеть тебя у него на пасеке. Я соберу твои вещи.

***

Дарок с осторожностью поглядывал на Шанталь, сидевшую слишком близко от одной из пасек. Воздух был наполнен ароматом липы и кипрея, чабреца и вишни, мяты и васильков. Медоносные пчелы, жужжа, перелетали с цветка на цветок и возвращались в улей.

Шанталь была прекрасна в льняной тунике с расклешенными рукавами и подпоясанной высоко под грудью. Ее лицо сияло тихой радостью под широкополой соломенной шляпой, а черные волосы переливали под лучами полуденного солнца. Девушка царственно возлежала в плетеном кресле-качалке, а заботливый дядюшка обмахивал ее лицо веером.

— Вот вы думаете, в пчелиной иерархии существуют только матка, трутень и рабочая пчела? — заявил Бенардир Скрогинс, хитро прищурившись. — А на самом деле это лишь малая толика представителей пчелиной семьи.