– А вдруг кто-нибудь проберётся в этот твой виноградник? – с опаской спросила Матильда. И тут же подумала про себя: «Эх, я и сама не прочь съесть такую ягодку! А то ведь старею, старею…»

– Нет, Матильда, туда никому не проникнуть, – покачала головой королева. – Засохшие деревья лежат вповалку – не проберёшься. Да не в этом дело! Сорвать гроздь волшебного винограда может только тот, кто ни разу не коснулся земли.

– А-а… – скрывая разочарование, протянула Матильда. – Ну тогда ты можешь быть спокойна, королева.

Птичка Серая Грудка, слышавшая весь этот разговор, выбралась из своего убежища между камнями и вспорхнула вверх.

Её легкая тень скользнула по рукам и лицу Матильды.

– Птица! Пролетела птица! – вскрикнула Матильда, подбегая к окну.

– Не может быть, – возразила Морганда. – Я так состарила всех птиц на острове, что они не могут даже шевельнуть крылом.

А Серая Грудка тем временем уже скрылась за углом башни.

Серая Грудка летела, пугливо оглядываясь по сторонам. Она старалась держаться поближе к осыпающимся башням, там её было трудней заметить. Она присела на сухую ветку рядом с маленьким Фьютти.

Замерев от волнения, выслушал её рассказ принц Теодор.

– Нет, я никогда не разлюблю тебя, Белоснежка, Золотое Сердечко! – в великом горе воскликнул принц Теодор. – Даже если исчезнет твоя дивная, несравненная красота…

Серая Грудка с сочувствием уронила слезинку на сухую, пахнущую сеном траву.

– Всё погибло! Даже если я найду Волшебный Виноградник, что толку? – совсем упав духом, проговорил принц Теодор. – Ведь гроздь винограда может сорвать только тот, кто ни разу не коснулся земли.

– А мой Фьютти? – лукаво посмотрела на него Серая Грудка. – Мой милый сыночек ещё ни разу не опускался на землю.

– Неужели? Неужели ещё возможно спасение? – Принц Теодор стиснул руки. – О моя дорогая птичка! В моей душе проснулась надежда.

Фьютти, старательно взмахивая крылышками, слетел с дерева на руку принца Теодора и цепко ухватился за его палец.

– Поторопись, принц Теодор, – озабоченно сказала Серая Грудка. – И помни, я доверяю тебе самое драгоценное, что у меня есть, моего Фьютти!

Принц Теодор бережно прижал маленького Фьютти к груди, прикрыв его ладонями.

Держась в тени замка, перепрыгивая через обломки колонн, осколки статуй, принц бросился бегом к мёртвому лесу.

Он тут же понял, что пробраться через засохший лес будет вовсе не легко. Поваленные деревья лежали бесформенными грудами одно на другом. Между стволами торчали острые, как пики, чёрные сучья. Надо торопиться, а руки заняты. Что, если он оступится и уронит Фьютти на землю? Тогда всё пропало!

Под рухнувшими деревьями принц Теодор увидел лежащего на сухих ветках старого седого волка. Похоже, волк умирал. Он поднял на принца глаза, полные смертной муки, и, обессилев, снова уронил морду на лапы.

Принц Теодор вскарабкался на вывороченный с корнями дуб-великан и замер потрясённый.

Перед ним зеленел чудесный виноградник. Блестели на солнце влажные резные листья. Тяжелые грозди винограда светились, словно налитые солнечным соком.

– Лети, мой милый Фьютти! – Принц Теодор поднял птенчика на раскрытых ладонях. – Только смотри ненароком не задень крылышком землю.

Фьютти взлетел вверх и скрылся в густой зелени.

«Скоро ли, скоро ли…» – с замиранием сердца думал принц Теодор.

Но вот Фьютти показался снова. Он летел совсем низко, с трудом взмахивая крыльями. В клюве он держал гроздь винограда. Совсем маленькую. Всего пять золотистых круглых ягод.

Принц Теодор подхватил падающего от усталости птенца. Взял из его клюва сверкающую гроздь винограда, повернулся к лесу…

Но что это? Упавшие деревья взгромоздились непроходимой стеной. Они нависали над принцем, грозя рухнуть и раздавить его. Принц Теодор с трудом забрался на кривой, вывороченный с корнями дуб. Нет, ему никогда не выбраться отсюда!

А что, если?.. Принц Теодор оторвал от грозди две виноградинки. Одну бросил направо, другую налево.

Хорошо ещё, что он успел вовремя соскочить с дерева. Потому что в тот же миг могучий дуб под его ногами дрогнул. Он со скрипом поднялся вверх, словно невидимая сила подтолкнула его. Широкие ветви покрылись густой свежей листвой. Корни глубоко ушли в землю.

Принц Теодор оглянулся. Лес ожил. Ветер пробежал по зелёным верхушкам, лаская влажные листья.

Где-то в глубине леса ещё неуверенно чирикнула птица. Земля, как ковром, покрылась изумрудной зеленью. Возле пенька из травы выглянул крепкий гриб на толстой ножке. В тени – черника, на припёке заалела земляника.

Принц Теодор бросился бегом через оживший лес. Скорее, скорее, пока с Белоснежкой не случилось беды!

Белоснежка шла по дворцу. Она поднималась по лестницам, переходила из одного зала в другой. На потолках трещины, колонны того гляди рухнут. Белоснежка держала в руке чёрное покрывало.

Ещё один зал. Здесь все стены сверху донизу увешаны зеркалами.

Но Белоснежка ни разу не повернула головы. Она только крепче сжимала в руке длинное покрывало, конец его волочился по выщербленному полу.

Неожиданно перед Белоснежкой появилась Матильда в шуршащем зелёном платье.

– Почему ты ни разу не посмотрелась в зеркало? – ехидно спросила Матильда. – Полюбуйся на себя напоследок, красавица. Ведь скоро ты превратишься в безобразное чудовище!

– Зачем мне глядеться в зеркало? – кротко возразила Белоснежка. – Я думаю о маленькой Эрлинде, только о ней.

– Что тебе Эрлинда? – с изумлением воскликнула Матильда. – Подумай лучше о себе!

– У тебя сердце летучей мыши. Ты не поймёшь меня… – возразила Белоснежка, проходя мимо.

– Вот упрямица, – злобно глядя ей вслед, проворчала Матильда. – Посмотрим, что ты запоёшь, когда станешь уродиной. Ведь ты так молода и прелестна…

Тем временем Белоснежка торопливым шагом пересекла последний зеркальный зал.

Вот перед ней распахнутые двери. Белоснежка увидела три ступени, ведущие к мраморному возвышению. Там, на роскошной постели, в пене тонкого шёлка и кружев, крепким сном спала маленькая Эрлинда.

Белоснежка не помнила, как она взбежала по ступеням. Она наклонилась над Эрлиндой. Глаза закрыты, длинные ресницы бросают голубые тени на бледные щёки.