– Одна женщина пожаловалась, и я должна была что-то сделать. Очень странная она, ваша собака. Не лает, а воет, как будто кому-то больно.

Она так хорошо сымитировала жалобный вой Эсски, что собака озадаченно посмотрела не нее.

– Люди жаловались, со всего квартала. Мужчина из антикварного магазина и из книжного тоже.

– Хорошо ты постаралась, Эсски, – сказала Тесс. – В мотеле, набитом проститутками, из-за шума пожаловались именно на тебя.

– Никаких проституток, – быстро поправила ее миссис Нгуен. – Это деловые женщины. Такие же, как и вы.

Тесс попыталась возразить, но миссис Нгуен была по-своему права. Можно было сказать, что она работала за стенами своей комнатки в «Ла Касита» за почасовую плату. Но при этом дарила своим клиентам куда меньшее удовольствие.

– Если вам хорошо в ее компании, забирайте ее из комнаты в любое время, – сказала она миссис Нгуен. – Можете с ней посидеть хоть сегодня вечером. Мне нужно съездить в этот дом в Олмос-парке, на Эрмоса. Вы знаете это место?

Миссис Нгуен кивнула с решительным одобрением.

– Богатый дом.

– Он огорожен? – было бы паршиво, если да.

– Нет, забора там нет. Но дом богатый. Очень богатый.

– А на улицах людно? Машин там много?

Здесь миссис Нгуен задумалась.

– Улица, которая идет прямо, очень людная, а те, которые вокруг нее, спокойные. Эрмоса – одна из таких, не людная.

Другими словами, устроить там слежку нет возможности, особенно на двенадцатилетней «Тойоте» с номерами другого штата. Тесс вздохнула. Да и на более симпатичной машине было бы трудно вести наблюдение в жилом квартале. Богатые люди обычно сразу набирают номер полиции, как только замечают что-нибудь подозрительное. Нужно было придумать другой способ проверить дом Штернов на присутствие в нем Эмми.

Впрочем, она не была уверена, что найдет ее именно в доме Штернов. Просто это было единственное место, где, как она считала, Эмми могла оказаться. Потому что когда попадаешь в такую большую беду, когда тебе нужен адвокат и когда для тебя уже готовят электрический стул, забываешь обо всем, в том числе и о семейных распрях.

«Вот как раз в такой беде сейчас Ворон», – поддел ее внутренний голос. Только Ворон все еще держался на расстоянии от своей семьи. Хотя это, возможно, всего лишь доказывало, что он не осознавал до конца масштаба своей беды.

Миссис Нгуен переключила внимание обратно на телевизор. Эсски тоже смотрела на экран, изучая маленькие фигурки с яркими глазами и проколотыми ушами так внимательно, будто думала, что перед ней маленькие испаноговорящие кролики.

– Вы понимаете по-испански? – спросила Тесс.

– Чуть-чуть.

– А почему тогда не смотрите сериалы на английском?

– Потому что когда смотрю на испанском, я сама могу придумывать истории. Мои истории гораздо лучше, чем у них. Вот у этой женщины – ее зовут Мария – проблемы с мужем. Она думает, что он ее больше не любит. Но она не знает, что он потерял все их деньги и не хочет признаваться в этом и устроился на вторую работу, чтобы вернуть деньги. Его нет дома по ночам, а она думает, у него другая женщина. Мария плачет: ы-ы-ы, – миссис Нгуен изобразила, что плачет, очень похоже на ее же имитацию воя Эсски. – А он думает, что он, может быть, не отец ее ребенка, потому что она очень странно себя ведет.

В этот момент вошла одна из деловых женщин, клиенток мотеля «Ла Касита», явно нацеленная на успех и наряженная для этого в нечто похожее на блузку на бретельках, сделанную из занавески для душа. Она поздоровалась с миссис Нгуен по-испански, та ответила по-вьетнамски и отдала ключ. Тесс подумала, что жизнь миссис Нгуен куда интереснее любой мыльной оперы, на каком бы языке ее ни снимали. Неужели она этого не замечала? Наверное, нет. Никто не замечает драматизма собственной жизни. Сами мы считаем, что во всем нормальны и разумны и совершаем поступки, которые имеют смысл. Даже Эмми Штерн так считает.

Октябрьские дни в Сан-Антонио были не только теплее, но и дольше балтиморских. Наверное, это происходит из-за того, что город находится в западной части своего часового пояса, догадалась Тесс, несмотря на двойки по географии в средней школе Западного Балтимора. Сейчас эта особенность играла ей на руку. Когда она припарковала машину у магазина рядом с Олмос-парк, было еще светло, но стало прохладнее. Идеальная погода для пробежки. Жаль, она уже выполнила свою норму со скакалкой и сделала утром пятьдесят отжиманий, но Тесс подумала, что прогулка быстрым шагом ее не переутомит, если идти не очень долго. Только так она могла приблизиться к дому Штернов, не привлекая особого внимания. Дом стоял неподалеку от длинной извилистой улицы под названием Контор-драйв, а миссис Нгуен рассказывала, что люди частенько бегают в этих местах.

– Один раз там убили женщину, прямо на глазах у ребенка, – мрачно предупредила она. – Это правда! Крис Марру так сказал. Возьми с собой пистолет.

Однако Тесс решила, что если носить при себе пистолет тридцать восьмого калибра во время пробежки, то даже в Техасе привлечешь слишком пристальное внимание.

Она прошлась по Олмос-драйв на восток, затем на север в сторону Эрмоса. Кварталы здесь были большие и неравномерные, поэтому идти пришлось дольше, чем хотелось, и Тесс лишь через десять минут в первый раз прошла мимо дома Штернов. Их каменный особняк стоял в окружении больших и красивых домов, но был самым впечатляющим. Перед ним была зеленая лужайка, внешний вид которой говорил, что здесь не обошлось без удобрений и тщательного ухода штатного садовника. Новое крыло, похоже, появилось относительно недавно – пристроенный гараж, соединенный с домом крытым переходом, был сложен немного из другого материала, но, несмотря на это, гармонично вписывался в общую картину. А еще Тесс заметила, что он был расположен так, что туда можно приезжать и уезжать, будучи незамеченным. Маленький «Ниссан» Эмми вполне мог быть припаркован в нем в правом ряду.

Изучая жилище Штернов, она не просто сбавила темп, но чуть ли не остановилась. Нет, так не пойдет, и она ускорилась в направлении Контор-драйв.

Тесс задумалась, не опередила ли ее полиция и здесь, как с Элом Рохасом и Марианной. Полицейским не надо было идти быстрым шагом по кварталу, они могли просто подняться на крыльцо, позвонить и потребовать, чтобы им позволили осмотреть дом, будь у них причины полагать, что Эмми находилась в нем. А если бы находилась, интересно, дядя отдал бы ее? Он же был Хорошим Гражданином, и его так горячо любили, что он мог проводить собственный парад. Эмми могла бы убежать к нему, но не могла рассчитывать на укрытие здесь.

Если только он не спрячет ее у себя до тех пор, пока его большой день не пройдет. Гас Штерн наверняка не желал ехать по Бродвею в своем «Линкольне Континенталь», видя, что люди шепотом обсуждают свежие сплетни о его семье. Препятствовать правосудию он не мог, но мог немного его притормозить.

Тесс так глубоко погрузилась в размышления, что пропустила улицу, на которую должна была свернуть, чтобы потом выйти обратно на Эрмоса. Теперь она немного заблудилась. Насколько она помнила, квартал этот не был стандартным. Вместо того чтобы вернуться тем же маршрутом, она двинулась вперед к следующей улице, Стэнфорд – названия улиц здесь ни о чем не говорили, – и оказалась на Эль Прадо. Все еще погруженная в размышления, она не сразу заметила серебристый «Линкольн».