– Вы знаете, что можете называть меня Софи, – сказала она, ощущая на себе недовольный взгляд мужа.

Вместе с Джеймсом и графом они прошли в гостиную, а затем слуга повел графа в приготовленную для него комнату.

Как только Уитби исчез из виду, Джеймс повернулся к Софи:

– Ты поместила его в комнату Ван Декера?

– Да, он ведь там останавливался в прошлом году.

– Но в прошлом году в соседних комнатах жила моя мать, а не ты. – В голосе его послышалось возмущение.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду?

– Ничего, – сухо ответил Джеймс и, оставив Софи в зале, поднялся в свой кабинет.

Взявшись разбирать гору писем, лежавшую у него на столе, Джеймс очень надеялся, что сумеет покончить с этим до обеда. Первое письмо было от тетушки Каролины из Эксетера. Разорвав конверт, он добросовестно прочел длинный рассказ обо всех проступках Мартина. Каролина сообщала, что больше не в состоянии держать молодого человека у себя в доме. Кроме письма, в конверт был вложен счет из местной таверны, где Мартин задолжал огромную сумму, которую тетушка, естественно, не собиралась оплачивать.

Откинувшись на спинку стула, Джеймс почесал в затылке. В письме было сказано, что Мартин находится на пути домой, а это значило, что необходимо было подготовиться к встрече.

Черт бы побрал беспутного повесу, раздраженно подумал Джеймс.

Еще одна карета подъехала ко входу, и Джеймс в окно увидел, как Софи вышла встречать новых гостей. Это было весьма кстати, так как сам он не в состоянии был никого приветствовать из-за охватившего его волнения.

Что же ему теперь делать? Он не может позволить себе избить Мартина или запереть его в сундуке, и какие же возможности у него остаются? Джеймс уже пробовал беседовать с братом, когда тот был в Лондоне, и это не привело ни к чему хорошему. Тогда Джеймс наказал его, отправив в Эксетер, но парень продолжал вести себя все так же безответственно, даже под неусыпным оком тетушки, особы не менее строгой, чем ее сестра, мать Джеймса.

Отложив неприятное письмо в сторону, Джеймс быстро просмотрел остальные письма, надеясь, что какое-то решение придет ему в голову до того, как Мартин вернется домой.

Он разобрался почти со всеми письмами, когда в дверь постучали, и в кабинет зашла Софи.

– Могу я сказать тебе пару слов, Джеймс?

– Конечно. – Он предложил ей сесть. – Гости устраиваются?

– Да, но я хотела поговорить с тобой относительно повара. Мистер Бекон поскользнулся на листе капусты, упал и ударился головой. Я послала за доктором, но мистер Бекон возражал, уверяя меня, что при таком огромном количестве работы сегодня вечером твоя мать будет недовольна этим. Я попыталась убедить его, что ты одобришь мое решение пригласить врача.

– Ты была совершенно права, пригласив доктора. Скажи ему, что все в порядке.

Джеймс вздохнул с облегчением. Тот факт, что он мог поддержать жену хотя бы в этом, давал ему удовлетворение и чувство собственной значимости, которое в этот момент было ему особенно необходимо.

– Я рада, что ты согласен со мной. А теперь я тебя покину. – Софи направилась к двери, но вдруг остановилась. – Что-то не так, Джеймс? Что случилось?

Герцог внимательно посмотрел на жену, пытаясь понять, чем же он выдал себя, а затем протянул ей письмо. Быстро прочтя его, Софи вернула письмо мужу.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Сам не знаю. Я весьма растерян.

Софи снова села.

– Такое случается с Мартином в первый раз? – поинтересовалась она.

– Если бы так!.. Его исключили из Итона, и я отослал его к тетке, надеясь, что она сумеет оказать на него положительное влияние. Как видишь, мои надежды не сбылись.

– Понимаю.

Поднявшись, Джеймс принялся нервно ходить по комнате.

– Я не могу спросить себя, что бы мой отец сделал на моем месте, потому что его методы никогда не приводили ни к чему хорошему. Впрочем, все, что я пробовал предпринять, тоже не привело ни к каким результатам.

– А что ты пробовал?

– Я отправлял его к людям, которые должны были помочь ему повзрослеть.

– А ты не думал, что Мартину лучше всего исправляться дома?

Джеймс остановился.

– Теперь уже поздно думать, у меня просто нет выбора.

– Мне кажется, это самое лучшее место для него. С семьей, которая любит его, Мартин гораздо быстрее встанет на истинный путь. – Опять она произнесла слово, которого он опасался! – Если его что-то мучает, – продолжала Софи, – мы сможем выяснить, в чем проблема. А может, все дело только в его возрасте.

– Ты хочешь сказать, что подростки всегда остаются подростками?

Софи пожала плечами:

– Возможно. Но даже если это что-то серьезное, нам легче будет помочь ему, если он будет возле нас.

Софи встала, и когда она подошла и поцеловала его в щеку, Джеймс почувствовал, что его напряжение спадает.

– Увидимся в гостиной перед обедом.

Софи вышла из кабинете, а Джеймс принялся гадать, насколько он может стать зависимым от своей жены, если позволит себе это.

– Помните, – наставляла Лили свою невестку, – когда все направятся в столовую, вы должны идти во второй паре. В первой пойдет брат с матерью.

– А я думала, что мой титул выше.

– Это так. Но по правилам впереди должен идти Джеймс, так как у него самый высокий титул, и с ним должна быть дама самого высокого титула, но не его жена.

– Так много всего надо запомнить...

– Не волнуйтесь, у вас все получится. Вы пойдете рядом с маркизом Уэлдоном, а за вами пойдут леди Веддон и граф Мэндерлин, вслед за ними пойду я с лордом Уитби. Когда-то я была влюблена в него.

Софи остановилась на полпути между кроватью и столом.

– В лорда Уитби? Неужели? – удивилась она.

– Да. – Лили смущенно усмехнулась. – Они с Джеймсом были большими друзьями. Впервые я увидела его в Лондоне, когда была еще маленькой, и мне показалось, что лорд Уитби самый замечательный юноша, которого я когда-либо встречала. Они с Джеймсом все время попадали в переделки, которые кончались неприятностями.

– Неприятностями? – Софи тут же подумала о том, что происходит с Мартином.

– Массу времени они проводили за азартными играми, и мать всегда возмущалась этим, но теперь они оба повзрослели, – Лили улыбнулась, – и я тоже. А тогда я была вполне серьезно влюблена в лорда Уитби, может быть, потому, что он всегда нарушал правила приличия, и мама не любила его.

Для Софи по-прежнему оставалось загадкой, как Лили удалось сохранить в себе столько романтизма, в то время как ее мать и брат были совсем другими.