– Да мы еще даже и не начинали! – огрызнулся воин, явно бывший здесь за старшего. Тоже сержант, только уже другой. – Ты кто такая и откуда взялась?

– Я задержала преступника, укравшего из поселка бочок молочных орехов! – заявила Аланая, тыча пальцем в Тома, который, естественно, приплелся за ней следом и опешил, услышав такое обвинение. Потом начал возмущенно оправдываться, но боец его перебил, обращаясь к девчонке:

– Извини, но нам сейчас некогда возиться с жульем! У нас… – тут он посмотрел на меня более внимательно, призадумался и скомандовал своему маленькому отряду, собравшемуся здесь уже целиком: – Ну-ка, подведите его под фары! Сдается мне, что неспроста он кинулся ту бесовскую избу защищать!.. Конечно, неспроста! – воскликнул сержант, как следует рассмотрев меня в свете единственной уцелевшей фары вездехода. – Парни! Да это же он и есть, пресловутый Трой! Мы его всюду разыскиваем, а он вон, на готовое к нам явился!

Услышавшие это бойцы недобро заухмылялись, выражая свою радость, и одновременно сжимая в предвкушении кулаки. А потом у меня от точного и резкого удара в челюсть хрустнул зубной имплант.

– Это тебе задаток, – сообщил сержант на словах.

Я, не отвечая, просто сплюнул на землю сгусток крови, в центре которого белел покинувший меня зуб. Искусственный, и уже не помню, какой по счету! Я не скупился, ставил дорогие и крепкие импланты! Но такая у этой десны была злая судьба, что каждый дотянувшийся до моей челюсти кулак почему-то начинал свое разрушительное действие именно с ее зуба!

– Я прошу вас, остановитесь! – выкрикнула Аланая, опять пытаясь пробиться ко мне.

– Уберите ее отсюда! – скомандовал своим парням сержант. Но прежде, чем ее успели схватить, девчонка ткнула пальцем вначале в меня, потом в Тома:

– А как насчет того, что они были вдвоем?! Судя по их разговорам, в бочонке спрятано что-то важное, прямо среди орехов. Я успела их подслушать! Это имеет отношение к похищениям людей!

– Это неправда, откуда такая клевета?! – взвыл Том, будто даже выходя из-под действия приворотного зелья. По крайней мере, в этот раз он зыркнул на Аланаю совсем не влюбленным взглядом. Я только злорадно усмехнулся: не все ж тебе и твоим подельникам людей подставлять да поливать клеветой, получи и немножко сдачи! Или даже не немножко, потому что, по знаку сержанта, Тома тоже быстренько скрутили, снабдив браслетами, а потом сержант послал парочку бойцов за бочонком. Аланая подробно указала, где его искать, но сама не пошла.

– Я ногу подвернула, пока к вам бежала, – сообщила она сержанту со слезами в голосе. – Никогда раньше не видела, чтобы били людей! А теперь она у меня болит! Можно, я пока в машинке у вас посижу?

Ну какой бы мужик на месте сержанта ей отказал? Разрешил, естественно! И даже подсадил, помогая перебраться через бортик. Правда, довольно строго приказал ей сидеть там и больше не высовываться, на что Аланая пламенно его заверила, что у нее ничего другого и в мыслях не было. А вот я сразу понял, что было! Успел уже узнать этот упрямо горящий взгляд из-под опущенных ресниц! Но ни остановить, ни хотя бы предупредить ее, чтобы не совалась в разборки, я не мог. Отчасти потому, что тем самым засветил бы перед вояками, на чьей она стороне, а отчасти потому, что за прошедшее время мне успело перепасть еще несколько неслабых зуботычин, на некоторое время вообще лишивших меня способности говорить. Оставалось только отплевываться да гадать, что могла задумать взбаламошная девчонка. Только бы не попыталась угнать вездеход! Ведь она не успеет на нем и до опушки доехать прежде, чем внутрь запрыгнут все его законные владельцы. Это при условии, что он вообще окажется на ходу после полученного удара. Но девчонка не полезла к рулю. Нет, когда пара бойцов прикатила найденный бочонок, на несколько мгновений завладев вниманием своих сослуживцев, она быстро развернула в сторону всей этой толпы бортовой пулемет. Я аж застонал, когда это увидел!

– Погоди, сейчас не то еще будет! – по-своему истолковал мою реакцию сержант.

Я даже не стал ему рассказывать, насколько он прав! Да этого и не потребовалось, потому что через несколько мгновений за меня это сделала пулеметная очередь. Выпущенные пули змейкой легли перед берцами спецназовцев, искусно их огибая в опасной близи, так что ни у кого даже сомнений не возникло, что за станком находится далеко не дилетант.

– Что за… – начал опешивший сержант.

– Руки! – скомандовала девчонка, обводя всех стволом. – Трой, давай сюда!

Мне ничего другого все равно не оставалось, так что я бочком проскользнул к вездеходу, потом перевалился внутрь через бортик. Том дернулся было за мной следом, но остановился, наткнувшись взглядом на пулеметное дуло.

– А ты стой, где стоял! – уже вслух распорядилась девчонка. Потом, управляясь с пулеметом одной рукой, другую не глядя протянула ко мне: – Давай сюда свои наручники.

Один из бойцов, решив, что настал подходящий момент, метнулся к вездеходу, но был остановлен меткой очередью, снова простучавшей перед самыми носками ботинок.

– В следующий раз стреляю по ногам, – бесстрастно предупредила Аланая, вслепую расстегивая на мне один браслет и не сводя глаз с противников. Не дожидаясь, пока она возьмется за второй, я, звеня этой игрушкой, метнулся к рулю. Как всегда, вояки оставили ключ в замке зажигания! Молясь всем богам, я его повернул. И, убедившись, что машина все же дееспособна, направил ее к лесу. Правда, ее кренило на один бок, так что мне стоило немалых усилий, выкручивая руль, заставить ее двигаться по прямой, но на данный момент это была сущая ерунда. Сейчас главным было то, что мы весьма резво удалялись от спецназовцев, под прицелом пулемета беспомощно глядящих нам вслед.

Схема с вездеходом была так же проста, как и с ковром. Уверенный в том, что о нас уже докладывают всем патрулям, я задал маршрут автопилоту, а потом нам с Аланаей пришлось выпрыгивать из едущей машины. Я, как мог, попытался уберечь девчонку от ушибов и расцарапывания об всякие ветки, поэтому, что называется, подстелился под нее живым ковриком. Ощутимо приложился боком о какой-то булыжник, а вместо благодарности услышал:

– Не надо со мной нянчиться, Трой! Я тебе об этом, кажется, уже говорила.

– Говорила, кажется, – согласился я, глядя на нее снизу вверх, лицо в лицо, едва различимое в лунном свете. Она упала на меня сверху, но, встретив мой взгляд, быстро откатилась в сторону. Я поднялся, намереваясь ей помочь, однако и она уже была на ногах. Взглянула на меня исподлобья, смущенно улыбнулась. Потом нахмурилась, кончиками пальцев осторожно коснувшись моего лица:

– Очень болит?

– Бывало хуже. А сегодня, благодаря тебе, всего-то три зуба придется вставить. Ты мне лучше скажи, где ты так стрелять научилась?

– У папы на полигоне. Внимательнее надо было слушать, когда я свою биографию бабушке излагала.

– Прости, но в тот момент у меня голова немножко другим была занята, так что я не ухватил всех подробностей, – я подал ей руку, побуждая двигаться через лес. И уже на ходу, периодически переходящем в бег, поинтересовался: – Ну и кто твой папа?