На лугу, веселясь, в тавлеи играли, все у

них было только из золота, – пока не

явились три великанши, могучие девы

из Етунхейма.

Старшая Эдда. Прорицание вельвы

Охранники-виги гнали Кравчука перед собой, время от времени больно подхлестывая кнутом. Не потому, что тот медленно бежал. Так, для развлечения.

Скоро огоньки работающих забоев остались позади, теперь темноту разгоняли лишь редкие тусклые светильники на стенах да фонари в руках охранников. В одном из мрачных штреков навстречу Вспжу вышло пузатое низенькое существо с длинными острыми торчащими ушами. И уши эти, и лицо были покрыты шерстью. Руки у уродца были толстые, мощные, ноги – как бочонки. Одет он был во что-то вроде доспехов из сплетенных металлических колечек. На ногах – большие сапоги из странного меха. В руке – пика, на плече – ружье. Вид у существа был довольно отталкивающий. И, ясное дело, был это не виг. Но Вспжу, который представлял главенствующую здесь расу, к волосатому отнесся с уважением. Он пробормотал ему что-то, чего Кравчук не понял, и обратился к человеку:

– Твой наставник – учитель – ловец – техник – охотник. С ним будешь работать – охотиться – добывать. Лучше его не зли – не раздражай. Много хуже крыс он. Пополам разорвет – порежет – раскромсает.

Охотник улыбнулся так, что Кравчук сразу понял, да, хуже крыс. Хотя и не знал точно, что это за крысы. И хуже Вспжу. Недаром тот его, похоже, даже побаивается.

– Пойдем, приманка, – пошевелил толстыми губами волосатый. – Меня называть господин. Делать, что велю. Тогда крысы не сильно тебя объедят.

Вспжу и охранники повернулись и, как показалось Кравчуку, с облегчением покинули дальние штольни. Было здесь и вправду неважно. И глубже, и жарче, и душнее. А самое главное, страшнее. Если там, где добывали золото, было мерзко, пакостно, но все же терпимо, то здесь ужас клубился под тяжелыми сводами, сочился из трещин в стенах, капал с потолка ледяными каплями. Только Охотник чувствовал себя, похоже, в своей тарелке.

К удивлению Кравчука, волосатый довольно непринужденно завел разговор и начал рассказывать человеку о крысах, на которых им предстоит охотиться.

– Ну, что я тебе могу сказать, приманка… Крысы здесь большие. Ростом – с тебя Это в холке. А так, как ты понимаешь, еще больше. Хвост – длиннее самой крысы, толстый, упругий. На просторе она хвостом лошадь сбить может. Только просторов здесь нет, и хвост ей только помеха, если в коридоре узком ее поймал. В зале – дело другое. Ты для нее, сам понимаешь, вроде легкого завтрака. Вообще-то она золото ест. Поэтому мы на нее и охотимся. Во-первых, чтобы запасы не подъедала. Во-вторых, с нее тоже кое-какое золотишко поиметь можно. А уж если тайник найдешь – удача редкая. Не одна тонна там золота. Только к тайникам их и я ходить боюсь. Да, да, не удивляйся – именно боюсь. Только дураки ничего не боятся. Много их там, крысок, отчаянные. Я их здесь ловлю.

– Если они золото едят, то какой им интерес меня есть? – спросил Кравчук довольно равнодушно.

– Не забывай добавлять «господин», приманка, – поморщился волосатый. – Крысе золоторойной вода нужна. А главное – соль. Здесь соли мало, а в тебе соли изрядно. Вот поэтому ни от вига, ни от тебя крыса не откажется. Такой ценный мешок с водой и солью ходит..

Кравчук промолчал. Называть Охотника господином ему не хотелось, а если не назовешь, может избить. Лучше не напрашиваться. В крыс почему-то упорно не верилось. Ждал он от этих мест чего-то страшного, ошеломляющего, но никак не крыс.

– Вот и место подходящее, – заметил волосатый, когда они прошли километра два. – Здесь мы засаду и устроим. В незапамятные времена эти туннели гномы прорыли. Потом гоблины у них пещеры отвоевали. Теперь вот виги пришли, шахту построили, а в пещеры и не заходят. Боятся. Много здесь чего есть и кроме крыс. Но это дальше. А тут – предбанник, здесь только крысы встречаются.

В большом круглом зале с высоким потолком сходились пять туннелей. Один, по которому они пришли, был с опорными стойками, следами кирок или отбойных молотков на стенах. В некоторых местах туннель был кривоватым, крепь осела и покосилась. Остальные четыре туннеля, три из которых круто вели вниз, а один – вверх, были гладкими и ровными, с наросшими кое-где сталактитами. В нижние туннели Кравчуку идти ни за что не хотелось В верхний, вообще говоря, тоже. Освещался зал тусклым зеленоватым светильником. Кто и зачем его здесь повесил, было неясно. Может быть, сам Охотник.

Владимир Петрович почувствовал странный запах, идущий из глубин земли, ощутил дрожание сводов, услышал далеко внизу легкие шорохи. Может быть, капала вода, а может быть, шуршали чьи-то мягкие лапки…

– Здесь ты и будешь работать, – пояснил волосатый. – Чтобы не убежал, я тебя к стоечке пристегну. Потому что если побежишь, я в крыску могу не попасть, и тогда она тебя точно загрызет – спасения от нее нет. Да и без крысы нам нельзя – кушать-то хочется, а, кроме крысиного мяса, проклятые виги ничего нам не дадут. Особенно тебе, приманка. Я-то на сдельной оплате, что хочу, то и покупаю у тех, наверху. Да только мне и крысы подходят…

Кравчука передернуло, когда волосатый с жадностью облизнулся.

– Иди сюда, – приказал Охотник.

Кравчук подошел, и волосатый пристегнул наручники к карабину, который был надет на цепь. Другой конец цепи он надел на скобу, торчащую из стены.

– Обед готов, крыски, – хихикнул волосатый. – Подождите только немного. Мне спрятаться нужно.

Волосатый крадучись отступил за поворот туннеля, и через несколько минут оттуда начало раздаваться деловитое пощелкивание. Похоже, Охотник имитировал звуки, издаваемые крысами. Прошло довольно много времени, но со стороны нижних туннелей доносился только шорох капающей воды. И вдруг Кравчук услышал звук, от которого у него мурашки побежали по коже, – такое же пощелкивание, только гораздо более вкрадчивое и приглушенное. Пощелкивание стремительно приближалось. Вскоре послышался глухой топоток, и из нижнего прохода выдвинулась в зал огромная серая тень.

От ужаса Кравчук потерял дар речи. Крыса была больше, чем он мог себе вообразить. Пожалуй, она могла перекусить его за один раз. Небольшие глазки зверя горели зеленоватым светом. От шкуры тоже исходило едва различимое зеленое свечение.

Между тем крыса подошла вплотную к человеку и начала его обнюхивать. Дыхание зверя было холодным, замогильным. Кравчук попытался что-то прохрипеть, но не смог. Крыса тем временем высунула огромный шершавый язык и лизнула Кравчуку одежду, слегка задев лицо. Видимо, вкус ей понравился, потому что она уже раскрыла пасть, примериваясь, с какой стороны лучше отхватить кусочек, когда прогрохотал выстрел Пуля просвистела над ухом Кравчука и ткнулась крысе в пасть. Та с лязгом защелкнула челюсти и будто бы лопнула изнутри. В боках появились трещины, из которых повалил пар, лапы подкосились, и поверженная тварь в судорогах упала на землю.