– Зато на душе спокойно, – парировал шарик.

– И кушать очень хочется, – заметил Кравчук. Он и сам удивлялся, что ведет подобного рода дискуссию. Объяснить свое поведение бывший директор и бандитский босс мог только тем, что никакого шарика на самом деле не было.

Дабы проверить свое предположение, Кравчук поднял руку, чтобы шарик погладить. Рука беспрепятственно сквозь него прошла.

– Да ты, милый, глюк, – спокойно объявил Владимир Петрович.

– Отчасти – да, – признался шарик. – Я – проекция. Но я существую на самом деле, только в другой плоскости реальности. Наяву в эти туннели добраться очень тяжело. И я помогу тебе. Постараюсь спасти. Только из шахты нужно выбраться. Сюда даже нашим силам не добраться.

– Из шахты выберешься – тоже твари везде, – заметил бывший директор «Барса». – Ящеры всякие. Виги шастают толпами. Разве что на службу к ним пойти…

– А вот этого делать как раз нельзя, – строго сдвинул едва заметные бровки шарик. Получилось очень комично. – Тогда ни я, ни кто-то другой тебе помочь не сможет Пока ты борешься, у тебя есть надежда. Верь мне – худшее уже позади. Теперь будет лучше.

И Кравчук шарику почему-то поверил. А шарик повисел-повисел и растаял в воздухе.

От приятных воспоминаний Владимира Петровича оторвал визгливый голос Вспжу, прибывшего в сопровождении двух крепких, похожих на бочонки, охранников.

– Кандалы – вериги – оковы на него. Хватит прохлаждаться, урод – погань – мразь. Работа ожидает – не терпит – предстоит.

Кравчук с удовлетворением отметил, что Вспжу прихрамывает. Охранники подхватили человека, заломили ему руки назад и надели наручники.

– Будешь работать приманкой для грызунов – вредителей – крыс, – объявил Вспжу.

– Вот тебе и худшее позади, – вздохнул Кравчук. Но не очень испугался. К крысам он относился спокойно.

Белоусова, дремавшего за рабочим столом в удобном кожаном кресле, разбудил резкий гудок интеркома. Олег Семенович вскочил, смахнув со стола тарелки с остатками колбасы и лимона.

– Тьфу ты, – прошептал он. Какой-то он нервный последнее время, все из рук валится. Белоусов нажал светившуюся кнопку дежурного охранника и хриплым голосом сказал:

– Слушаю.

– Командир, Вареник засек чужого на территории. Говорит, пробирается между складов. С виду – настоящий коммандос.

– Один? – заинтересованно спросил заместитель директора «Барса». Сон с него слетел мгновенно.

– Один. С автоматом, гранаты на поясе. Ясно, что не вор.

– Вареник как его засек? Тот его заметил?

– В бинокль инфракрасный. Тот пока ничего не подозревает. Включать сигнализацию?

– Подожди, – приказал Белоусов. Надо было подумать. – Он от главного цеха далеко?

– Метров сто.

– Подожди минуту и включай сирены. Всех людей туда. Срочно.

Сирены были психологическим средством, придуманным еще Кравчуком. Можно созвать людей и тихо – рации есть, телефоны работают. Но, когда начинает выть сирена, злоумышленники теряются и впадают в панику, отчего совершают много ошибок.

Не выключая интерком – на кнопку нажимать было некогда, – Белоусов схватил стоявшее у двери колдовское ружье и помчался к ангару, где собирали Машину. Ружью новому он не совсем доверял, как и большинство его людей, но у него было и другое оружие. С пистолетом в плечевой кобуре он никогда не расставался.

На середине пути с неба обрушился рев. Даже приготовившийся к дикому вою сирены Белоусов чуть не упал на землю. Злоумышленнику наверняка пришлось несладко… Но почему доложили, что он один? Где второй? Или Вареник его просто не заметил?

Белоусов переложил ружье в левую руку, а правой достал из кобуры привычный пистолет Макарова. Краем глаза он отметил двух охранников, дежуривших у основного объекта. Они стали на колено и взяли автоматы на изготовку. Автоматчики держали под прицелом широкое поле перед ангаром с Машиной.

– Лягте, идиоты, – тихо сказал Белоусов, хотя бойцы его слышать не могли. Да и вообще, злоумышленник не дурак – в двери не попрет. Сегодня дежурит новенький – Слава, кажется… Наверняка Чемодан поручил ему ходить вокруг ангара, а сам устроился на входе. Теперь молодой придурок тоже прибежал к двери, охранять ее от вторжения…

По краям поля Олег Семенович заметил еще человек пять с ружьями и автоматами.

– Мало людей, мало, – проскрежетал Белоусов. – А над ангаром давно нужно было гнездо пулеметное обустроить… Все боимся, как бы не застукали… И снайперов на крыше конторы посадить… Хотя нет, с крыши ангар не видно. Тогда вышку специально выстроить! Все мы крепки задним умом…

Сирена продолжала выть. Белоусов достал из кармана пиджака рацию.

– Выключите музыку, – приказал он. – Нам друг друга не слышно. Враг уже штаны намочил.

Через пять секунд воцарилась тишина. Не было слышно даже цикад, напуганных мощным ревом.

– Вареник! – позвал Белоусов на общей частоте. – Ты видишь чужого?

– Нет, – раздался голос Вареника. – Спрятался за склад ГСМ.

– Так это же совсем рядом с ангаром! – воскликнул Белоусов. – Людей туда пошлите!

– Он отстреливаться будет, – заметил начальник охраны Григорьев, который пробирался к ангару где-то задами. – В него не выстрелишь – склад на воздух взлетит. У него автомат есть, гранаты…

– Обходите склад, посмотрите, что к чему, – приказал Белоусов. – Человека с биноклем в обход пустите. Вареник! Ты иди.

– Иду, – отозвался Вареник.

И тут раздался одиночный выстрел-хлопок, а за ним на землю обрушился оглушительный грохот. Столб пламени от склада ГСМ поднялся почти до неба.

«Да что же это такое творится! – мысленно воскликнул заместитель директора Барса, которого бросило на землю. – И где молодой гаденыш со своей собакой?»

Словно бы в ответ мимо промелькнула бесшумная тень. Огромный пес с оскаленными зубами и пламенеющей пастью несся в сторону полыхающего склада.

«Интересно, этого гада тоже прихлопнуло?» – заинтересовался Олег Семенович.

– Кто стрелял? – прокричал он в рацию.

Люди молчали, оглушенные. Кто-то тихонько всхлипывал и подвывал. Только через несколько секунд раздался голос Григорьева:

– Щербака взрывом прибило и обожгло. Вижу его. За склад пробирался. Это он воет.

– Вареник, ты меня слышишь? – спросил Белоусов. Ответа не последовало.

– Гриша, бери с собой кого-нибудь и заходи с тыла справа, – приказал Белоусов. – Я пойду слева.

Часовые перед ангаром с Машиной догадались наконец лечь на землю.

«Хотя бы один придурок вошел внутрь», – простонал Белоусов. На месте врага он никогда не стал бы пробираться в ангар через дверь. Кинул бы гранату в стену и вошел в образовавшийся проход. Стены тонкие, одно название, что железо… Значит, сзади и нужно ждать диверсанта.