ведут в это захолустное Котельниково. Теперь мне нужно во что бы то ни стало связать со всеми этими событиями отца Ольги, то бишь дедушку Лизы. Каким боком он-то оказался замешанным во всей этой загадочной истории? А для этого мне нужно с ним встретиться и пообщаться. Как там Ольга говорила, его зовут? Николай Осипович? И фамилия у него наверняка такая же, как у его дочери. Вот только я почему-то запамятовала, какая точно фамилия у моей последней клиентки. Колованова или Коновалова? Скорее, все же, Коновалова. Ладно, с этим разберемся. Придется мне завтра прямо с утра снова потревожить молодого следователя Максима Мирошникова…

За своими размышлениями я не заметила, как прошла весь парк и спустилась к небольшой речке. Небольшая тропинка, окруженная высокой травой, вела к деревянному мосту. Солнце к этому времени уже заходило за горизонт, сверкая огненно-красным полукругом.

Я посмотрела на мост и вдруг…

Я думаю, каждый испытывал на себе эффект дежавю. Именно в этот момент мне показалось, будто со мной уже это случалось. Такое чувство, будто я уже видела этот старый мост через речку, и эти высокие деревья на противоположном берегу, и густые кусты вдоль реки. А потом…

Я увидела маленького мальчика, который подбегает к мосту и, вытянув шею, внимательно глядит на противоположный берег. Через некоторое время там появляется женщина, несущая в руке алюминиевый бидон. Мальчик подбегает к женщине – видимо, это его мама, – и обнимает ее за пояс. Женщина, нежно потрепав сына по волосам, берет его за руку и уходит с ним вверх по тропинке…

Я встрепенулась и словно скинула с себя пелену какого-то наваждения. Такое чувство, будто время остановилось на несколько секунд, одна реальность наложилась на другую, прошлое смешалось с настоящим…

Я снова посмотрела на мост, но никого там не увидела. Что это было? Словно видение какое-то или это моя бурная фантазия так разыгралась от переутомления. Да уж, в очередной раз убеждаюсь, что человеческое сознание, равно как и подсознание, удивительное и загадочное явление.

Я развернулась и пошла обратно, еще минут десять – и солнце полностью скроется за горизонтом, и станет совсем темно. Бродить в потемках по старому парку мне совсем не хотелось. Однако когда я прошла примерно половину пути, мне снова показалось, что кто-то наблюдает за мной.

«Так, Татьяна, похоже, у тебя уже паранойя из-за всех этих твоих треволнений, возникающих в процессе расследования любого дела».

Может, мне и правда уже пора завязывать с опасной жизнью частного детектива и заняться чем-то более спокойным, подумала я. Но тут же одернула себя. Ну уж нет, пока молода, сильна, ловка, умна и вменяема, то никогда не брошу это занятие. А потом, когда уйду на пенсию, буду писать мемуары из своей насыщенной всевозможными событиями жизни. Если доживу, конечно…

Я усмехнулась своим мыслям и продолжила свой путь.

И все же ощущение, что за мной кто-то следит, не покидало. Я слегка замедлила шаг, прислушалась, потом осторожно осмотрелась – никого и ничего, что могло бы вызвать мои подозрения. Но я-то ведь неспроста почуяла опасность. Мои верные гончие насторожились, навострили уши и вытянули носы…

Я никогда никого не боюсь, поэтому всегда смело, без опаски хожу темными и навевающими тоску местами. Однако сейчас я почувствовала волнение и даже страх. Хм… Татьяна Иванова говорит о страхе? Надо же…

Мне даже стало смешно. И чего это я в самом деле? Напридумывала себе какие-то опасности, какую-то слежку сочинила, теперь иду с трясущимися ногами и думаю, как бы скорее пройти этот чертов парк.

Я усмехнулась.

Свернув на другую, более широкую тропинку, я ускорила шаг и направилась к выходу из парка. Уже практически стемнело, людей вокруг не наблюдалось. Я снова прислушалась и осторожно повернулась – никого. Наверное, все же паранойя. Никого ведь нет!

Я снова ускорила шаг в сторону выхода из парка, прижимая к себе сумочку. Жаль, что не захватила с собой пистолет. Но ведь направляясь сегодня утром к Кире, я и подумать не могла, что мне может понадобиться оружие.

Я шагала по темному парку, не показывая страха. Походка моя была уверенной, я старалась не срываться на бег, хотя очень хотелось рвануть что есть сил, как в детстве, когда приходилось возвращаться домой в темноте. Но я сдерживалась, шла неторопливо и размеренно. Вот только чувство опасности не исчезало, даже, напротив, усилилось.

Я в очередной раз остановилась, чтобы незаметно осмотреться, но по-прежнему никого не заметила.

А вдруг это какой-нибудь местный маньяк меня выслеживает? Сейчас он, скрываясь под покровом ночи, выскочит из кустов и нападет на меня. Ну что ж, пускай нападает, я готова ему оказать достойное сопротивление.

Я снова усмехнулась своим мыслям. И чего это тебя, Татьяна, понесло на ночь глядя в этот старый парк? Прогуляться, видите ли, захотелось ей, подышать свежим воздухом. Не зря говорят, дурная голова ногам покоя не дает. Это точно про меня.

Я шла и никак не могла понять причин своего столь внезапно возникшего страха. Ведь не в первый раз оказываюсь в такой ситуации и не впервые чувствую за собой слежку. Все это уже было со мной, и не раз. Так почему же сегодня ощущение, что мне грозит серьезная опасность, настолько сильно?..

До выхода из парка оставалось совсем ничего, как вдруг рядом со мной метнулась какая-то тень.

Я шарахнулась в сторону и даже чуть не вскрикнула. Едва сдержав эмоции, я увидела, что прямо мне под ноги прыгнула черная кошка.

Тьфу ты, черт! Перепугала меня до смерти. Я ругнулась на кошку и продолжила путь.

Но тут совершенно неожиданно какая-то значительно большая, нежели кошачья, тень откуда-то со стороны мрачных кустов обрушилась на меня. Тень оказалась быстрой и сильной, весом килограммов этак восемьдесят. Хоть я и была готова к неожиданностям, но не успела среагировать, мои ноги подкосились, и я плашмя повалилась на землю.

Меня тут же прижали к земле так, что я едва могла шевелиться. Нападающий скрутил мне руки и быстро стал связывать их за моей спиной. Я даже не успела дернуться, как оказалась со связанными руками.

Мой преследователь резко перевернул меня, навалился сверху