я привыкла, и я практически потеряла дар речи. Вставая, я боялась, что он что-то заметит, например, что я набрала несколько килограммов… Лайон это заметил. Ник никогда не мог удержаться от желания сказать мне что-то колкое, так что либо он не заметил, либо я этого не поняла. Видимо, он понимал, что атмосфера и так была напряженной, поэтому предпочитал держать рот на замке.

Несмотря на нервозность, я сумела набраться смелости, чтобы сказать ему, что нам нужно поговорить. Но все сорвалось прямо у меня перед носом, когда дверь в мою комнату открылась, и появилась София, прервав один из самых важных моментов нашей жизни.

Не знаю, было ли это из-за ярости, которую я чувствовала, или из-за ненависти к Николасу за то, что он привел ее, или даже от отчаяния, которое охватило меня, когда я увидела, что они все еще вместе, что они пара, что он принадлежал ей… Но я чувствовала, как ревность разрывает меня изнутри. Никогда в жизни я не чувствовала, что мое сердце так быстро бьется в чьем-то присутствии. Но после появления Софии все внутри говорило мне покинуть эту комнату и никогда больше их не видеть. Должно быть, мое состояние повлияло на Мини-Я, потому что я почувствовала бурление в животе, легкое движение, почти незаметное, но оно обнажило все мои материнские инстинкты.

– Вон из моей комнаты! – крикнула я в отчаянии.

Оба уставились на меня, когда я схватила первое, до чего смогла дотянуться – подушку, и с силой швырнула ее в Софию. Подушка пролетела мимо, поэтому я потянулась за чем-то еще, чтобы поразить цель, но тут в дверях появилась Дженна, она испуганно посмотрела на Софию, а затем бросила взгляд в мою сторону.

На этот раз мои руки сжимали кое-что потверже, кажется, лампу.

– Уберите ее отсюда! – закричала я, поднимая тяжелый предмет.

В этот момент чья-то рука схватила меня за запястье: это был Ник. Он яростно посмотрел на меня.

– Что, черт возьми, с тобой?! – завопил он. Я почувствовала внезапную потребность причинить ему боль. Проклятый идиот… Неужели он не понял? Разве он не видел этого в моих глазах? Свободной рукой я начала бить его, пока не смогла продолжать, потому что он обездвижил и ее тоже.

– Николас, отпусти ее! – взвизгнула Дженна, так же истерично, как я до этого.

Я попыталась вырваться из его хватки, извивалась и давила своим телом, чтобы он оставил меня в покое. Именно в момент, когда я напряглась, заметила, что кровать у меня между ног слегка увлажнилась.

Я оторопела.

«Нет».

«Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет».

Меня охватила паника, сильный страх пронзил каждую клеточку моего тела. Я расплакалась, Николас отпустил мои руки и отошел, недоуменно глядя на меня.

– Николас, уйди, – приказала Дженна таким тоном, которого я никогда от нее не слышала.

Я не видела, как он ушел, не слышала, что он сказал, я просто спряталась под одеялом.

– Прости, что она приехала, Ноа, я не знала, – извинилась Дженна.

Я покачала головой, пытаясь успокоиться. Мне нужно было, чтобы адреналин ушел, нужно было расслабиться, ради Мини-Я, ради ребенка, ради моего ребенка, который беспокоился из-за меня.

Дженна стояла рядом со мной, нерешительно улыбаясь и вытирая слезы с моих щек.

– Все будет хорошо, – спокойно сказала она. – Обещаю, все будет хорошо.

Я кивнула, желая поверить в это.

– До того, как… – сказал я прерывистым шепотом. – Я заметила кое-что странное… Думаю, я испугала ребенка, и…

Глаза Дженны распахнулись от испуга, и она осторожно села. Я встала с кровати и пошла в ванную. Дженна подождала, и через несколько минут я вышла.

– Ложная тревога, – объявила я дрожащим голосом.

Дженна вздохнула, закрыв глаза, и я снова ощутила покой.

* * *

Если вы одни в комнате и вам нечего делать, у вас появляется время для размышлений. Очень скоро нужно снова идти к врачу, и, что бы ни случилось, мне придется научиться принимать решения и взять ситуацию под свой контроль. Для начала нужно было уехать в свою квартиру. Я не могла продолжать сводить друзей с ума.

Было ясно, что то, что произошло накануне, не должно повториться, а обязанность рассказать обо всем Николасу истощала мои жизненные силы. Нужно сказать ему, и теперь назад пути нет, он отец Мини-Я. Малыш родится примерно через четыре месяца, а это означало, что довольно скоро мне придется ставить потребности ребенка выше своих собственных. Что бы я ни думала и как бы я ни была зла, у меня не было выбора.

Нужно рассказать ему об этом, но в очень тонкой форме. Я так долго готовилась, прощупывала почву, готовясь сохранить его реакцию в памяти до самой смерти, но, когда увидела Софию, остатки доброты и такта покинули меня. Поэтому на следующий день, в минуты одиночества и безделья, я приняла решение.

Телефон.

Контакты.

Николас Лейстер.

Я БЕРЕМЕННА.

Отправить.

Проблема решена.

Если бы я сказала, что почти сразу пожалела, что нажала на кнопку «отправить», не показалось бы это слишком трусливым с моей стороны?

Я молчала, глядя в экран и едва дыша.

Через пять минут он начал звонить.

Снова и снова.

Я взяла телефон двумя пальцами, почти не желая прикасаться к нему, и швырнула в изножье кровати.

Черт… Почему я вдруг испугалась?

– Дженна! – крикнула я, затаив дыхание.

Через минуту подруга уже была рядом.

– Давай сходим куда-нибудь? – сказала я, вставая с кровати и открывая шкаф.

– Что ты делаешь? – встревоженно спросила она. – Вернись в постель!

Я взяла леггинсы и надела их в одно мгновение. Затем пришла очередь свитера.

– У меня ужасное желание сходить за мороженым.

Я надела туфли без помощи Дженны и остановилась перед ней, глядя ей в глаза.

– У меня очень сильное желание, самое сильное, что у меня когда-либо было. Сходи со мной, пожалуйста, можем поехать на машине. Мне нужно выбраться отсюда.

Дженна казалось, сомневалась, но после нескольких минут уговоров согласилась. Мы сели в машину, и, только когда дом скрылся из виду, я смогла глубоко вздохнуть.

Я нервно гладила свой живот, снова и снова…

– О, Мини-Я… твой отец когда-нибудь убьет меня.

Телефон Дженны зазвонил как раз в тот момент, когда она вышла из машины, чтобы купить мне мороженое. Я взяла телефон дрожащими руками и сбросила вызов, хотя знала, что поступала неправильно.

Боже, я сбросила бомбу и теперь решила скрыться.

Когда Дженна принесла мне мороженое, я едва смогла проглотить пару ложек, прежде чем сказала ей, что тяга прошла и что меня сейчас тошнит. Я знала, что это не из-за ребенка, а скорее из-за паники.

– Тогда я отвезу тебя домой, – сказала она, вставляя ключи обратно в замок зажигания.

– Нет! – закричала я, напугав ее. – Почему бы нам не пойти в кино? Это ведь мне можно, верно? А то я все время сижу в четырех стенах…

– Если ты хочешь посмотреть фильм, можно взять его напрокат, Ноа, но ты не можешь оставаться здесь, тебе нужно быть в постели, так что нет.

– Дженна! – раздраженно крикнула я. – Если я останусь в этой комнате еще на час, я сойду с ума. Сделай мне одолжение, черт возьми!

Губы моей подруги скривились от отвращения.

– С тех пор, как ты забеременела, ты стала невыносимой. Я говорила тебе?

– Пару раз, но давай, двигайся, двигайся, – подбодрила я.

Когда мы добрались до кинотеатра, до начала сеанса оставалось еще полчаса, поэтому мы ждали, сидя в машине.

– Скажу Лайону, что мы задержимся. Уверена, ему интересно, где мы.

Я вырвала телефон из ее рук прежде, чем она успела увидеть пропущенные звонки.

– Да что, черт возьми, с тобой? – огрызнулась она, не в силах сдержаться. – Отдай мне телефон!

«Вот дерьмо».

– Отдам, если пообещаешь не злиться на меня. Я вся на нервах и нуждаюсь в твоей поддержке.

Дженна, казалось, догадалась.

– Что ты наделала? – спросила она, стараясь сохранять спокойствие. – Что ты скрываешь, Ноа?

– Я ничего не скрываю… Просто… прячусь, – сказала я.

Она выхватила телефон из моих рук и уставилась на экран.

– Пятнадцать пропущенных от Николаса! – взвизгнула она, недоуменно глядя на меня. – И десять от Лайона! Что, черт возьми, ты сделала?

Я закрыла голову руками, но Дженна опустила их, чтобы видеть мое лицо.

– Ты рассказала ему?

– Можно и так сказать…

Дженна смотрела на меня своими миндалевидными глазами и ждала, когда я все