Однако… что-то пошло не так.

Вся книга с середины и до конца оказалась пустой.

— Я что-то не то делаю, да? — спросила я скорее риторически, не испытывая ни капли желания листать том к началу.

Даже отошла на шаг назад.

Свечи рядом возмущенно полыхнули, но не погасли.

Эйвин задумчиво потер подбородок и сдвинул брови.

— Полагаю, что Ведьмономикон не желает показывать тебе заклятья, придуманные Ирмабеллой, пока ты не пройдешь инициацию.

Я резко выдохнула и всплеснула руками.

— Волшебненько!

Воспоминания о Сафире не придавали ни капли оптимизма.

— Если я не смогу наколдовать хоть что-нибудь уже к следующему этапу Отбора, который, кстати, произойдет уже через две недели, то из королевского дворца я могу и не вернуться, — заметила я, прикусив губу.

— Возможно, таким образом книга тебя защищает, — предположил Эйвин, разведя руками.

— Защищает? А от Сафиры меня кто защитит? — пискнула я, в очередной раз испытав неприятный укол страха. Вот не надо было вспоминать про злобную сестренку-ведьму, жила бы себе весело и спокойно.

И недолго.

— Как я буду драться с сестрой, если ей снова вздумается на меня напасть? А если к Сафире вторая сестра присоединится? Интересно, может, мне от них книгой отмахиваться?

Я смотрела на Ведьмономикон, молчаливо развалившийся на каменном постаменте, и мне казалось, что он надо мной насмехается. Буквально вот своими белыми страницами и хохочет.

Сразу видно — ведьмина книга!

— Сильные заклятья, способные защитить тебя от магов уровня твоих сестер, невозможно выучить за две недели, — покачал головой подмастерье. — А вот убить тебя, если ты неверно их произнесешь, они могут вполне.

— Что же тогда делать? — устало проговорила я, неожиданно спрятав лицо в ладонях.

Я так рассчитывала, что мне удастся хоть что-нибудь почерпнуть от мудрости Ржавой вдовы! Наверняка старуха обладала бесценными знаниями, и с ними я могла бы одолеть кого угодно. Не зря же Ирмабелла считалась самой опасной черной ведьмой Вальтариума.

И вот теперь этот шанс истаял, как кладбищенский туман поутру.

— Мы что-нибудь придумаем, — уверенно сказал Эйвин, сжав рукой мое плечо. — Я понимаю, что ты боишься. Бояться — это нормально.

— Погоди, что ты сказал? — замерла я так резко, перехватив парня за руку, что подмастерье даже немного опешил, широко раскрыв глаза.

— Я говорю, мы придумаем что-нибудь…

— Нет, ты сказал, что бояться — это нормально.

У меня сердце застучало в горле, и стало жарко.

— Конечно, нормально, — пожал плечами Эйвин, явно решив, что меня нужно еще немного успокоить, потому что я сильно перенервничала.

А я не перенервничала. Меня вдруг осенила мысль, огненная вспышка в голове.

— Страх — это обычное человеческое состояние. Боятся все. И короли, и бродяги, и медведи, и лягушки.

— Ква! — откуда-то сзади подтвердила Лягурмелла, похоже припрыгавшая за нами в новую комнату для заклятий.

Но я больше не обращала на них внимания. Перед мысленным взором всплыли черные перья моего фамильяра, ядовито сверкнули его зеленые глаза. И я вновь услышала его слова о моей сестре, когда мы выбирались из стен дворца. Но в моей голове они звучали так, будто он произнес их мгновение назад:

“Она хотела тебя убить…”

В тот момент я ужасно разозлилась на него, решив, что гадкий ворон снова решил ударить меня побольнее, обыграв тот факт, что меня хочет убить собственная сестра.

“Спасибо, что напомнил…” — фыркнула я ему в ответ.

А он негромко проговорил фразу, смысл которой от меня ускользнул:

“Тот кто не испытывает страха, умирает первым…”

И прямо сейчас мне вдруг стало все ясно! Хотя это и было не менее невероятно.

Ворон пытался меня успокоить.

В момент я была невероятно расстроена, мне казалось, что я лишь неудачница, которую бросили собственные родители, а сестры намереваются уничтожить. А Хмуря не пытался надо мной злобно пошутить в свойственной ему манере.

Он хотел поддержать.

Но тогда это казалось мне настолько невероятным, что я даже и предположить не могла подобного варианта.

— Я должна срочно найти Хмурю, — выдала я, когда поток размышлений в голове пришел к очевидному результату, а шестеренки мыслей не крутились уже так громко. — Прямо сейчас.

— Да? Зачем?

— Я задолжала ему парочку “спасиб”, — улыбнулась, разворачиваясь к двери.

Одновременно с этим одной рукой я зацепила Ведьмономикон, собираясь его закрыть. Но что-то снова пошло не так.

— Эм… Мартелла, — позвал меня Эйвин, когда я уже услышала хлопок закрывшихся страниц и шагнула к двери. — Не торопись… У тебя тут… проступает.

— Что? — удивилась я, снова разворачиваясь.

И, еще не успев вновь подойти к постаменту, увидела.

— Проступает… я говорю…

Ведьмономикон не закрылся до конца. Страницы перелистнулись словно самостоятельно, а несколько из них вместе с обложкой остались откинутыми в сторону.

И прямо сейчас издали я видела, как на пустом листе начинают проявляться буквы. Прямо под маленьким рисунком, изображающим бушующие волны…

— Да быть не может! — воскликнула я, едва не дернувшись, чтобы закрыть книгу.

— Не надо, лучше прочти, — кивнул парень, но я уже и сама начала читать, не в силах оторваться.

Витиеватые буквы, написанные в этот раз не кровавыми чернилами, а ярко-синими, как ночное небо, плясали на бумаге, будто прямо сейчас их выводил невидимый колдун. Или колдунья…

Я уже не думала, что это Ирмабелла. Видимо, так работала собственная магия Ведьмономикона. Возможно, книгу и впрямь нужно было считать живым существом, а обратное могло стать опасным заблуждением.

И судя по тому, что я прочла, так оно и было…

“Там море плещется волнами,

Там камень блещется углями,

Там замок выше облаков,

Там Искра спит средь васильков.

Но черной ночью Страх не спит,

За юной ведьмой он следит.

Мартелла знает место встречи,

Она же Страх очеловечит.

Но срок недолог к размышленью,

Всего неделя к исполненью…”

— Нет, ну ты видел, а?! — ахнула я возмущенно и, забыв о пронзившем позвоночник ужасе, с раздражением захлопнула книгу.