должен держаться.» Я знал, что это сделает с папой. С Ксандером... с тобой.»

Я проглотила хныканье, которое вырвалось без разрешения, и слезы навернулись мне на глаза.

«И...»

Он отвел взгляд, его лицо исказилось от ярости, горя и сдержанности.

«Скажи мне», - умоляла я шепотом.

«Достаточно. Ты не хочешь...»

Он покачал головой.

«Скажи мне!», - крикнула я.

«Не смей ничего утаивать или скрывать от меня. Я заслуживаю знать!»

Его глаза закрылись на вдохе. Два. Три. Затем они открылись и уставились на мои.

«Ему было трудно говорить. Его дыхательные пути... Это было трудно. А когда он заговорил, между этими ужасными, задыхающимися вдохами, он сказал: «Кэм. Это действительно ты. Отвези меня домой. Он умолял меня отвезти его домой! А мы сидели там, на грязном боевом посту, о котором я даже не знал. Я не знал, что эта территория принадлежала ему, посреди гребаной перестрелки, в которую я его послал, и я ни черта не мог сделать, чтобы спасти своего младшего брата. И когда...»

Кэм втянул воздух и ухватился за спинку кухонного стула, словно она могла его удержать.

«Когда он уходил, он звал маму, как будто видел ее или что-то в этом роде. Его пульс перестал биться о мои пальцы, а голубые глаза... зрачки... Он просто ушел. Это длилось минуты две, не больше. Я сидел и держал его, как в тот раз, когда он сорвался с последнего спуска в ущелье и повредил спину, когда мы были детьми. Помнишь?»

«Помню», - прошептала я.

Нам было девять. Салливан не послушался и побежал вперед. Кэму было одиннадцать, и он был виноват. Отец наказал его, когда мы вернули домой Салливана.

«Я был весь в его крови, держался за эту оболочку, которая когда-то была Салливаном, такой злой, пустой и даже завистливый. Я хотел, чтобы это был я.»

«Кэм, нет.»

Я заставила свои ноги слушаться и сделала шаг, но он отступил еще дальше.

«Я молил Бога позволить мне поменяться с ним местами. Взять меня вместо Салливана, но ты же знаешь, Он не хотел иметь со мной ничего общего. Салли был хорошим, добрым и упрямым, в нем не было ни одной злой мысли. Он заслуживал жизни.»

По лицу Кэма скатилась слеза, исчезнув в бороде, и я сомневалась, что он ее почувствовал.

«Он заслуживал.»

Я кивнула.

«Он заслуживал жизни, и он был именно таким и даже больше. Но, Кэм, ты тоже заслужил жизнь.»

«Нет!», - закричал он, раскидывая руки. «Не так, как он. Не тогда, когда у него были все, к кому он мог вернуться домой.»

«Как и у тебя!»

«Ты правда думаешь, что кто-нибудь посмотрел бы на Салливана в день моих похорон и сказал бы ему, что это он должен был быть в том гробу?»

Его глаза сузились.

«Твой отец не имел права так говорить.»

Я покачала головой. Кончики пальцев болели от желания притянуть Кэма поближе. Вернуться в тот день и встать рядом с ним, а не напротив него. Сказать то, что я хотела, а не то, что должна была.

«У него было полное право. Салливан был мертв. Я должен был спасти его. Я должен был отправить другой отряд удерживать периметр. Я должен был сам занять его место. Я понял, для какой боевой вылазки нас вызвали. Я должен был крепче зажать его рану. Пусть бы ему немедленно сделали переливание крови. Я должен был прострелить ему ногу, как только он решил пойти на службу. Есть миллион вещей, которые я мог бы сделать, и миллион вещей, которые я сделал, благодаря которым, я с лихвой заслужили тот сосновый гроб, в котором мы его похоронили.»

«Кэмден, прекрати.»

«Все еще думаешь, что я сделал все, что мог, Уиллоу? Я сидел и позволял любви всей твоей жизни истекать кровью. Свежие новости. Все это несправедливо. Все, что с тобой произошло, несправедливо, и ты заслуживаешь кого-то получше.»

Моя голова дернулась, как будто меня ударили.

«Лучшего? Как ты можешь так говорить?»

«Господи, тебе нужно больше? Когда он умер, я чертовски завидовал, что он первым увидел нашу маму. Она была единственным человеком, который любил меня так же сильно, как Салли или Ксандер. Я ревновал к умирающему брату! И злился. Так злился!»

«В этом нет ничего постыдного.»

Звонок.

«Да? Я был зол на весь мир. Злился на того придурка с ружьем по ту сторону стены. Злился на то, что отец позволил ему пойти в армию. Злился, что Ксандер сидит в шикарном офисе, а я держу на руках мертвого Салливана. Злился, что ты не уговорила его остаться с тобой.»

Я покраснела.

«Я знаю.»

Звонок.

«Нет, не знаешь. Больше всего я злился на Салливана, потому что у него было право, за которое я бы умер, а он им даже не воспользовался. Потому что, когда он умер, на его губах было мамино имя, а я знал, что назвал бы твое.»

Я машинально втянула воздух, но все остальные мышцы моего тела замерли. Кто-то нажал на кнопку «пауза», и мы замерли в тот момент, когда даже мое сердце не смело биться.

Звонок.

«Что?», - прокричал Кэмден в трубку.

Мое сердце колотилось. Голова стала легкой, почти отделилась от тела. Я попятилась назад, пока не нащупала стол, а затем бессовестно использовала его, чтобы удержаться в вертикальном положении, когда мои колени грозились меня подвести.

«Когда?»

Его взгляд метнулся к часам на стене.

«Черт. Я буду там через семь минут.»

Он повесил трубку и, не сказав больше ни слова, вышел из кухни, направляясь в гараж.

Я открыла дверь, которая только что захлопнулась перед моим носом, и проигнорировала удар холодного воздуха по голым коленям.