– Что, – хрипло спросил он, – рада теперь? Упекла мужа в тюрягу, обеспечила срок?

– О чем ты? – растерялась Катя. – При чем тут я?

– Если бы ты вчера отдала им деньги, то меня бы выпустили, понимаешь? – шипел он. – Жалкие десять тысяч пожалела! А теперь уже поздно, дело открыли, теперь такие деньги нужно давать… да и то вряд ли поможет. Этот Каховский тот еще жук, неподкупного изображает. Так что радуйся, стерва, твоя взяла!

– Если ты немедленно не прекратишь истерику, я уйду! – холодно сказала Катя, придя в себя. – Нашел время ругаться! Ты, дорогой мой, не в том положении! Говори быстро, что ты делал у этой девицы, как ее… Ангелины… Зачем к ней поперся?

Петр замолчал и обхватил голову руками, причем, очевидно, задел шишку и глухо застонал.

– Тебя к врачу водили? – Кате очень не понравились его косящие глаза. – Может, у тебя сотрясение мозга?

– Да какая разница! – Он взглянул на нее из-под руки. – О чем ты говоришь? Какое сотрясение! Мне на зону загреметь придется, а там мне долго не выжить!

– Петя, – Катя смягчила голос, – неужели ты думаешь, что я хочу, чтобы тебя осудили за убийство, которого ты не совершал?

– Ты веришь, что это не я? – Он даже удивился.

– Верю… – вздохнула Катя, – хоть ты того и не стоишь… Зачем ты пошел к той девице? Что у вас с ней было?

– Да ничего не было, просто… – он вдруг замолчал и подмигнул ей, – я хотел у нее спросить…

Он снова запнулся, покосился куда-то в угол комнаты и вдруг стал скрести себя по рукаву несвежего мятого пиджака там, где были пришиты пуговицы. Катя мгновенно напряглась – это неспроста. Так, стало быть, он вычислил, где мог потерять ту проклятую пуговицу! Ее могла оторвать та девица, и Петр пошел к ней разбираться. И ее убили, да так вовремя, чтобы подставить Петра. А что, очень удобно – и девица ничего не расскажет, и Петр за убийство сядет! Не вышло его к убийству Муратова приплести, так тут случай подвернулся!

Но говорить про это майору Каховскому никак нельзя, ничего хорошего не выйдет. Тогда придется рассказывать ему про треклятую потерянную пуговицу, он не поверит, потому что, выражаясь языком протокола, Катя утащила улику с места преступления. Так что веры ей теперь ни в чем не будет. Петр тоже это понимает, потому и молчит.

– Я… – Катя помедлила, – я постараюсь разобраться. А пока…

– Адвоката найди хорошего, уж не жалей денег, – сказал Петр, не глядя на нее, – пусть похлопочет, чтобы в приличную камеру перевели и вообще…

– Конечно! – встрепенулась Катя. – Сегодня же этим займусь! Ты уж держись тут… надейся на лучшее…

Он ничего не сказал, только глядел совершенно больными глазами, так что Катя уверилась, что у него и вправду сотрясение мозга.

Выйдя из серого скучного здания, Катя побежала к машине, потому что на улице начался сильный дождь. Она не захватила зонт, да он бы и не спас от такого ливня. Ноги сразу промокли, Катя сидела в машине и дрожала.

Что делать, думала она, куда ехать? К кому обратиться? У нее был только один знакомый юрист – Рокотов. Разумеется, к нему Катя обращаться не станет – это уж надо совсем ума лишиться.

Кто еще может помочь? Маргарита? Уж наверное, есть у нее координаты приличного адвоката. Но нельзя, тут же поползет по городу слух, это отразится на работе канала. Хотя… какая сейчас разница? Канал-то, считай, Рокотов отнял.

– А вот это мы еще посмотрим! – сказала Катя вслух и тронула машину с места.

Она вспомнила про частного детектива, которого послала в Заборск, чтобы он разузнал там про Ольгу Юрьевну Васильеву, которая, как дочь, унаследовала акции убитого Муратова. Надо бы с ним связаться, заодно и про хорошего адвоката спросить. Судя по всему, человек он толковый.

На ее звонок, однако, детектив не ответил, видно, находился в дороге.

Этим утром, едва дождавшись, когда Лидия уведет Павлика на занятия в развивающий центр, Валентина извлекла перстень из тайника, порадовавшись, что Катерина умотала куда-то рано-рано. Не в полицию ли, раз ей звонили? Но этот вопрос ее уже не волновал. Она вообще не считала Катерину хозяйкой. Вот прежняя была – да! Серьезная женщина, всех в кулаке держала! Да вот, однако, и на нее нашлась управа, смерть ведь разбираться не станет…

Вздохнув, Валентина оделась и отправилась на встречу с незнакомкой. До назначенного времени оставалось еще полчаса, но Валентина больше не могла ждать.

На улице была ужасная погода – дождь лил как из ведра, да еще и ветер такой сильный, что не открыть зонтик.

Валентина подняла воротник плаща, нахохлилась, как мокрая ворона, и шла коротким путем через проходной двор. То и дело она проверяла перстень в кармане.

Прикасаясь к нему, она словно прикасалась к своему светлому будущему, включающему все самое лучшее, что только может быть в жизни скромной одинокой женщины, – от смуглого исполнительного официанта, подающего коктейль на террасе пятизвездочного отеля, до шубы «черный бриллиант».

Двор был почти пуст – все его обычные обитатели попрятались от дождя по домам, только под козырьком возле углового подъезда стоял интеллигентный старичок Иван Викентьевич, который вывел на прогулку своего французского бульдога Депардьё. Собака есть собака, даже если она французский бульдог – ее приходится выгуливать дважды в день, несмотря на погоду.

Вежливый Иван Викентьевич поздоровался с Валентиной и поторопил Депардьё. Тот и сам не горел желанием мокнуть под дождем, он хотел поскорее сделать свои неотложные дела и вернуться в теплую квартиру, на свой собственный матрасик, к замечательной искусственной косточке с запахом натурального мяса.

Валентина, обходя огромную лужу, приблизилась к Ивану Викентьевичу и его кривоногому любимцу.

И тут случилось событие, на которое Депардьё не мог не отреагировать: из-за мусорного бака вышел кот.

Кот был наглый и самоуверенный. Он шел по двору с таким независимым видом, будто ему принадлежит весь мир, по крайней мере – весь этот двор, и ни проливной дождь, ни французский бульдог ничуть его не интересуют.

Разумеется, Депардьё не оставил без внимания такое наглое поведение кота. Он бросился наперерез, не обращая внимания на строгие окрики хозяина.

Французский бульдог, несмотря на свои скромные размеры, довольно сильная собака. Депардьё же был очень крупным для своей породы – видимо, на его размерах сказалось хорошее питание, самозабвенная любовь хозяина, а также имя, которое он получил в честь рослого и физически крепкого французского киноактера.

Короче говоря, Депардьё понесся к коту, натянув поводок. Иван Викентьевич, который не ожидал такого