Видел Боров, как вывели из машин его парней и ушли с ними в дом. Ну понятное дело: пойдут допросы, обыски, только ведь хрен чего найдут! Не такой дурак Боров, чтобы в своем доме держать против себя улики. Да только что с ментов возьмешь! У них, когда чего получается не по-ихнему, всегда найдется, что подбросить! Теперь все, что происходило на его даче, приобретало для него жизненно важное значение. Кабы знать бы еще!..

А вообще говоря, по большому счету Борова так и подмывало не дожидаться приезда Джамала, а прямо сейчас, пока менты заняты eго жильем, уйти с помощью Ахмата. Чемоданчик с половиной лимона «зеленой капусты» всегда наготове, а транспорт, чтобы совсем незаметный, всегда найдется. Главное ведь чего? Покинуть пределы. Hа время. Пока не уляжется. А уляжется скоро, это по собственному опыту знал Боров.

Грязнов, которому уже доложили обстановку, позвонил в Москву Меркулову, объяснил ситуацию с Боровом. Все-таки стопроцентной уверенности у него не было, что «законник» просто ушел в соседний дом и там теперь скрывается. А когда выяснилось, что дом тот принадлежит Джамалу Багирову, вот и открылась, как заметил бы, будь он сейчас здесь, Александр Борисович, причинно-следственная связь. Однако в данном случае ее, этой теоретической связи, мало. И Костя, при всей его решительности в иных ситуациях, заметил, что все далеко не так просто, как представляется Вячеславу. А скандалы по поводу незаконных вторжений и обысков Генеральной прокуратуры совершенно не нужны, ей и своих собственных неприятностей выше крыши. Поэтому…

Что «поэтому», Грязнову объяснять не требовалось. И он предложил Меркулову простейший, на его взгляд, вариант. Костя подумал и согласился. И тогда Вячеслав Иванович приступил к действиям.

Во-первых, он вошел в одну из комнат на первом этаже, где Koндратьев с помощью Дениса проводил допросы задержанных. По одному, естественно, по очереди. Послушал немного. Понял, что охранники были уверены: ничего им не будет, ни на чем не поймали менты, следовательно, поболтают, протоколы свои составят и отпустят. И такое ощущение придавало им не столько смелости, сколько наглости. Наверняка врали, полагая, что никто их проверять не станет. А вот тут и крылась их первая и главная ошибка.

В конечном счете их, возможно, потом и придется отпустить, но будет все подано так, будто их всерьез задерживают. Наверняка при этом Боров, который находится неподалеку, в общем, даже по соседству, узнает через местных, что причина для задержания его охранников все-таки нашлась, и сам запаникует. Должен, во всяком случае. Beдь если отпустил их так, в открытую, значит, был уверен в них. Или же, наоборот, выпустил в качестве приманки, вроде отвлекающего маневра. Милиция кинется на них, а про него самого как бы и забудет. И вот в этом убеждении его следует теперь сильно разубедить.

Когда допросы закончились и были подписаны все необходимые протоколы, Грязнов заявил, что теперь всех задержанных повезут в Пушкино, в это самое агентство «Сатурн», где будет проведена дополнительная проверка. Этого охранники не ожидали. Пустые формальности оборачивались для них вполне возможными неприятностями, поскольку, за исключением двух-трех человек, там их никто не знал. А куда может привести дальнейшая раскрутка, про то если кто и догадывался бы, так разве что сам Боров. Или приятель его Сипа. В любом случае ничем хорошим эта поездка закончиться не может.

Были отпущены и двое местных жителей, присутствовавших в качестве понятых во время обыска, и они с облегчением покинули дом, чтобы немедленно рассказать всем знакомым, какой шмон устроила милиция в большом доме, как старательно искала что-то, но так и не нашла, зато все вокруг перевернула вверх дном.

Теперь задержанных рассадили по разным машинам, приставили охрану, а те и не рыпались, не зная, с одной стороны, куда рыпаться-то, а с другой — возможно, еще полагая, что кривая, как всегда, вывезет.

Грязнов же тем временем провел короткое совещание с «Глорией», после чего личный состав агентства незаметно покинул дом Борова и так же тайно устроил засады на традиционных двух выходах из поместья — иначе и не скажешь — Джамала Багирова. Нельзя было, однако, исключить, что у этого деятеля кроме «официальных» имелись еще и секретные выходы. Поэтому розыск сочетался с максимальной осторожностью. А вот самому генералу скрывать было нечего и не от кого.

Караван автомобилей остановился возле ворот усадьбы Багирова. Вячеслав Иванович в сопровождении двоих «тяжелых» подошел в калитке и громко постучал в нее. Началось «во-вторых».

В открывшийся «волчок» выглянул человек с окладистой бородой и спокойно спросил, что надо.

— Откройте калитку, — сказал Грязнов, — я предъявлю вам свои документы.

— Нэт! — с сильным кавказским акцентом ответил бородач. — Пожалуйста, постановление покажите, которое подписал прокурор, что вы можете заходить с вооруженной охраной в частное владение.

— Я не могу разговаривать через дырку в заборе, — возразил Грязнов. — А охрана мне не нужна. — Он обернулся к бойцам: — Beрнитесь в автобус.

Те повернулись и ушли.

— Вы — один? — спросил бородатый.

— Да.

— Заходыты! — Металлическая дверь открылась и, пропустив Грязнова, захлопнулась.

Перед ним стоял высокий, с бритой продолговатой головой явный чеченец. Грязнов показал свое удостоверение, чеченец посмотрел и кивнул. Вопросительно посмотрел. В стороне с усмешками наблюдали за ними трое здоровых парней в спортивных куртках «Адидас». Они молчали.

— У меня имеются сведения, что в этом доме скрывается в настоящее время преступник-рецидивист Назаров по кличке Боров.

— Нэ знаю такого. Но если у вас есть желание сделать обыск, вам следует, наверно, позвонить хозяину — Джамалу Джафаровичу Багирову, который находится у себя на работе, в офисе. Или его брату Марату Джафаровичу, в Министерство иностранных дел.

— Я знаю, кто из братьев чем занимается и где работает. Но вы утверждаете, что в этом доме в настоящий момент нет такого человека? Я имею в виду Назарова.

— Что вам дает мое утверждение? — с иронией спросил бородатый.

— Практически ничего. Но в случае задержания здесь преступника, объявленного в федеральный розыск, вы пойдете по делу в качестве соучастника. Вот это я могу обещать.

— Сначала надо задержать, да? — уже наглея, спросил чеченец.

— Верно. Я сейчас еду в Москву и полагаю, что санкцию на обыск в этом доме получу. Между прочим, молодой человек, — назидательно сказал Грязнов, — родственные отношения не являются препятствием для уголовного преследования. Запомните это хорошо. И объясните тем, кто не хочет этого понимать.

С этими словами Грязнов покинул такой негостеприимный двор.

Ахмат облегченно вздохнул, когда лязгнула железом калитка, и рукавом смахнул с темени пот. Пронесло?

Вообще-то говоря, он не знал, что делал бы, если этот генерал кликнул свой ОМОН и устроил бы здесь шмон по всем правилам ихней науки…