Поведение депутатов вызвало нескрываемое раздражение великих послов, которые «в сердцах» выговаривали «о том им пространно такую несклонность и неблагодарство в милости». Коль Штаты отказали в помощи, заявили послы, то надлежало по возможности скорее завершить переговоры: «быть на отпуске». При этом послы назвали предполагаемую дату прощальной аудиенции — 16 октября.

До ссоры, однако, дело не дошло — посольство рассталось с Генеральными штатами дружелюбно. Об этом можно судить не только по словесным пожеланиям царю «искоренить оных поган» и одержать «победы и одоления» (эти заверения Штатам ничего не стоили), но и по подаркам, полученным послами и их свитой во время прощальной аудиенции 18 октября: стоимость подарков была не меньше стоимости подарков, выданных послами во время первой аудиенции у Штатов.

Царь был в курсе того, как шли переговоры. После трех конференций Лефорт 8 октября извещал Петра о результатах или, точнее, отсутствии оных. Исковерканные русские слова, как и в прежних его письмах царю, написаны в письме латинскими буквами: «Конференци, можно быть, еще одна на тум недели будет, и отпуск нашу. Будет ли добра, Бог знат; ани не хотят ничево дать».

В то время как великие послы вели переговоры с депутатами Штатов, Петр во главе своего десятка волонтеров усердно трудился над сооружением корабля «Петр и Павел». Корабль был спущен на воду через два месяца и одну неделю после закладки. На спуске присутствовали великие послы.

Двадцать первого октября 1697 года Великое посольство вернулось в Амстердам. С этого времени оно утратило статус дипломатического представительства, и Генеральные штаты перестали ассигновать деньги на его содержание, которое и без того обошлось в 40 тысяч рублей. Теперь расходы на стол, жилье, отопление и освещение, содержание конюшни и экипажей посольство должно было оплачивать из собственных ресурсов. И если быт рядовых участников посольства становился весьма скромным, то сами великие послы, и в первую очередь Лефорт, по-прежнему не отказывали себе в удовольствиях.

Голландским кораблестроителям были неведомы многие тайны кораблестроения. Поэтому Петр решил овладеть ими в Англии. Наставник царя мастер Геррит Клаас Поль был превосходным практиком, но его познания в области теории кораблестроения не удовлетворили ученика. От английских дипломатов и купцов Петр знал, что в Англии, как он позже писал, «сия архитектура так в совершенстве, как и другие, и что кратким временем научиться мочно». Скорый на решения Петр отправляется в Англию. Вероятно, Англия влекла Петра возможностью не только совершенствовать свои знания в области кораблестроения, но и познакомиться с высокоразвитой промышленностью и техническими новинками, а также с постановкой в стране образования. Имело значение и расположение английского короля к русскому царю, выразившееся в подарке, тронувшем Петра и подогревшем его любопытство.

Английский король Вильгельм III, бывший одновременно и штатгалтером Нидерландов, подарил Петру яхту новейшей конструкции, изящную, роскошно отделанную и вооруженную двадцатью медными пушками. Лорд Кармартен, конструктор этой яхты, от имени короля просил царя принять ее в дар и при этом заявил, что ни один английский корабль не может состязаться с нею в быстроте хода и красоте отделки.

Приняв подарок, Петр отправил Вильгельму III своего представителя, чтобы выразить благодарность и испросить разрешение прибыть в Англию. Посланец его вернулся в Амстердам 26 декабря с известием о присылке королем для путешественников трех кораблей и двух яхт. Началась подготовка волонтеров к поездке: им заказали новые костюмы, приобрели шпаги и прочие мелочи европейского туалета. К слову сказать, Великое посольство от послов до обслуживающего персонала еще в Гааге облачилось в европейское платье.

Шестого января 1698 года состоялся прощальный обед для волонтеров, отбывавших в Англию. 11 января яхта, на которой находились царь и его спутники, бросила якорь вблизи Лондона.

Четырехмесячное пребывание Петра в Англии было насыщено множеством интересных встреч и осмотром достопримечательностей английской столицы. Лондон не уступал Амстердаму по торговым операциям, но значительно превосходил его по числу роскошных дворцов знати и богатых купцов. Верфи и доки обеспечивали страну первоклассным коммерческим и военно-морским флотом — корабли с английским флагом бороздили моря и океаны всего мира.

Помимо верфей царь осматривал лондонские предприятия и не довольствовался словесными разъяснениями. В мастерской знаменитого часовщика Корте он настолько увлекся техникой изготовления часов, что сам овладел их сборкой и разборкой. Едва ли простое любопытство овладевало Петром, когда он зачастил в Гринвичскую обсерваторию и на Монетный двор. Интерес к астрономии был связан с мореплаванием, а интерес к монетному делу подогревало намерение использовать в России недавно изобретенный в Англии станок для чеканки монет. Трижды Петр навестил Вулич — центр артиллерийского производства. Побывал царь и в Английском королевском обществе — центре научной мысли; познакомился он и с Оксфордским университетом. «Походный журнал 1698 года» особо упомянул о женщине-великане, которая вызвала немалое удивление у царя и волонтеров; с нею они познакомились 9 марта. Запись в «Журнале» гласит: «Была у нас великая женщина после обеда, которая протянула руку, и, не наклоняясь, десятник (Петр. — Н.П.) под руку прошел». Напомним, рост царя составлял два метра четыре сантиметра.

Главную цель приезда в Англию — усвоение теории кораблестроения — Петр осуществлял в Дептфорте, где были размещены крупнейшие в стране доки и верфи. Поблизости от них английское правительство арендовало для царя и волонтеров дом, в который они переехали после без малого месячного пребывания в Лондоне. Вильгельм III устроил для почетного гостя военно-морские маневры в Портсмуте, куда на четыре дня ездил царь. Здесь он осматривал крупные линейные корабли, вооруженные восемьюдесятью и ста пушками, а 24 марта наблюдал два показательных сражения на море.

Некоторое представление о быте и нравах царя и волонтеров дает опись состояния дома, который английское правительство арендовало у адмирала Джона Бенбоу и предоставило для жилья приезжим из России. Опись была составлена по отбытии постояльцев с просьбой о возмещении убытков, нанесенных ими дорогой мебели. Создается впечатление, что в доме проживали не цивилизованные люди, а дикари, крушившие все, что попадалось под пьяную руку. Если верить адмиралу, то значительно пострадали пол, стены и потолок дома. Особенно ощутимый урон был нанесен интерьеру: оказались изломанными кровати, столы, кушетки, стулья, кресла, каминные принадлежности. Попорчены были ковры, измараны картины и разбиты рамы, в негодность приведены постельные принадлежности: перины, подушки, одеяла. Парк и лужайки тоже выглядели не лучшим образом. Впрочем, за достоверность составленной адмиралом описи поручиться нельзя, ибо пострадавший мог написать лишнего, чтобы поживиться за счет казны. Рассуждать подобным образом нас уполномочивает оценка понесенного адмиралом убытка — 320 фунтов стерлингов, что в переводе на рубли того времени равнялось 768 рублям или 13 056 золотым рублям конца XIX — начала XX столетия.

Петр и волонтеры покинули Англию 25 апреля и через два дня прибыли в Амстердам. Итог пребывания царя в Англии подвел «Журнал»: «Пересмотрев же все вещи, достойные зрения, наипаче же то, что касается до правления, до войска на море и сухом пути, до навигации, торговли и до наук и хитростей, цветущих там, часто его величество изволил говорить, что оной Английской остров лучший, красивейший и счастливейший есть из всего света. Там его величество благоволил принять в службу свою многих морских капитанов, поручиков, лоцманов, строителей корабельных, мачтовых и шлюпочных мастеров, якорных кузнецов, компасных, парусных и канатных делателей, мельнишных строителей и многих ученых людей, также архитекторов гражданских и воинских». В общей сложности в Англии было нанято 42 специалиста. Среди них выделялись известный английский математик профессор Эндрю Фергансон, преподававший в Навигационной школе, а затем в Морской академии математику, шлюзный мастер Джон Перри, которому царь поручил руководить строительством Волго-Донского канала, и видный кораблестроитель Осип Най.