– Да ты не переживай, – снисходительно улыбнулся Валентин. – Ты предупредишь своего босса, он примет меры. Спрячет Светлову, и проблема решена… Я своих озадачил, они за ментами пойдут, если что, палки в колеса, все такое. А Лесогоров твой пусть со Светловой решает. Глубоко прятать не надо. Права на обыск у ментов нет – в дом их можно не впускать. Но лучше впустить, чтобы претензий не было… И скажи Лесогорову, пусть поскорей кончает со своей самодеятельностью. Он – человек холостой, Светлова не замужем, пусть ведет ее в загс. И проект с этой Сиреной… Короче, все выходы через загс. Тогда все проблемы разом…

– Я и сам так думаю, – кивнул Дмитрий.

– Это хорошо, что наши мысли сходятся, – коварно усмехнулся Валентин. – И еще лучше, если ты готов посодействовать мне в моем проекте… В нашем общем проекте…

– Но мы еще не закончили с этим делом.

– Закончим. Обязательно закончим… Ты готов отдать мне мертвые души?

Взгляд и тон Михайлова навеяли на Дмитрия могильный холод, и он невольно вздрогнул. А ведь под мертвыми душами подразумевались всего лишь безнадежные должники, умудрившиеся взять в банке крупный кредит, но не собирающиеся его возвращать…

Михайлов представлял коллекторское агентство «Аквилон», которое выкупало у банков невозвращенные долги, чтобы затем взыскивать их в свою пользу. Как Валентин работал с должниками – кнутом или пряником, – это никого не волновало. Коллекторские агентства существовали на законном основании, и Дмитрий вправе был продавать им долги, не особо задумываясь о последствиях. Тем более что «Аквилон» работал грамотно, долги возвращались, но проблем с милицией пока не было. Проблема заключалась во взаимоотношениях агентства и банка, говоря проще, в цене вопроса. Михайлов хотел скупать мертвые души за бесценок, чтобы «воскрешать» их исключительно в свою пользу. Потому он и согласился помочь Дмитрию, чтобы сбить цену до абсолютного минимума.

– Хорошо, мы пойдем вам навстречу, Валентин Сергеевич, – официальным тоном сказал Дмитрий. – В понедельник вы получите список лиц, имеющих задолженность по кредитам.

– На моих условиях?

– Да, как и договаривались.

– Ну и замечательно, – по-простецки потер ладони Михайлов.

Дмитрий посмотрел на него со скрытой насмешкой. При всем его внешнем аристократизме Валентин был и оставался плебеем. Ему никогда не войти в круг избранных. И дело не в том, что он занимается грязными махинациями, и манеры здесь ни при чем, равно как жизненные интересы и пристрастия. Просто он не нравится Дмитрию, и это уже вычеркивает его из списка достойных людей…

– Надеюсь, мы все обсудили? – с холодком спросил Дмитрий. – Или остались какие-то вопросы?

– Пока нет, но если что, будь на связи. Я так понимаю, ты спешишь, к Лесогорову ехать надо? – каверзно усмехнулся Михайлов.

– Я этого не говорил.

– Говори не говори, а все равно поедешь. И мне пора. К любимой женщине… Кстати, я не стану заявлять на нее в милицию. Хотя бы потому, что она сама… Не будем вдаваться в подробности, тем более что время позднее. Да и менты уже, возможно, в пути. Если на каком-нибудь клубе не споткнутся. Они ребята веселые… Ну, и ты веселись. Весь уик-энд впереди…

– Кому веселье, а кому… Не смею задерживать.

– Если что, я тоже на связи…

Дмитрий выпроводил незваного гостя, а сам стал собираться в путь. Ему действительно нужно было ехать к Лесогорову. И чем быстрей он там будет, тем лучше…

Уже в машине он позвонил своему боссу. Трубку снял начальник охраны.

– Юрий Викторович, это я, Ухтомский, – Дмитрию приходилось сдерживать себя, чтобы не пересолить свой голос нотками презрения.

– Опять что-то случилось? – недовольно отозвался Скорняк.

Начальник охраны был типичным мужланом без роду и племени. Ну, в госбезопасности когда-то служил, за Лесогоровым уже лет десять бессменно ходит – и что? Как был неотесанным чурбаком, так им и остался. Образцовый представитель быдл-класса. И Дмитрия очень угнетало, что ему приходилось лебезить перед этим невежей.

– Случилось… Милиция к вам едет. Из Москвы. Кого-то ищут.

– Кого?

– Я думал, вы поняли.

– Понял, понял… – Подсевший голос начальника охраны звучал хрипло. – Эх, задал ты нам задачку, Дима.

Ухтомский поморщился. Скорняк по возрасту годился ему в отцы, но все равно был не вправе обращаться к нему по имени. Что такое начальник личной охраны по сравнению с заместителем управляющего банком!..

– Только в святоши рядиться не надо. Как будто сам ни при чем…

Скорняк и подал ему идею выкрасть Машу Светлову. Не просил, не заставлял – просто в задушевной беседе рассказал ему, что мается Илья Степанович от неразделенной любви к известной певице, места себе не находит. Дмитрий всего лишь изучил вопрос. Узнал, что представляет собой Маша Светлова, выяснил, что нет у нее никакого мужа-олигарха – видимо, женщина выдавала желаемое за действительное. А раз так, то почему бы ей не выйти замуж за Илью Степановича? Мужчина он видный, чрезвычайно богатый и к тому же без ума от нее. Сам Лесогоров даже подступиться к ней боялся, поэтому Ухтомский по личной инициативе вызвался доставить «гору» к «Магомету». И ему это удалось. Только вот Светлова не хочет выходить замуж за Илью Степановича. И еще положение осложняется тем, что ее ищет милиция…

– При чем ни при чем, а дело сделано, назад не воротишь… Ты все сказал?

– Я только начал. Мне с Ильей Степановичем встретиться надо.

– Он сейчас у нее.

– Так и я не скоро подъеду.

– Он потом спать ляжет… Завтра подъезжай.

– Я сегодня подъеду. Если он меня не примет, место найдешь, где переночевать?

Выехать из Москвы оказалось непросто. Люди с работы возвращаются, к тому же сегодня была пятница, а дачный сезон еще не закончился. Но тем не менее через три часа Ухтомский был на месте.

Лесогоров ждал его в своем кабинете. Прежде чем отправиться к нему, Дмитрий выяснил насчет милиции. Оказалось, что делегация из Москвы еще не появлялась.

Илья Степанович был в спортивном костюме из мягкой хлопчатобумажной материи, который, по всей видимости, заменял ему пижаму на ночь. Он сидел на диване, заложив ногу за ногу, с гитарой в руках, и со счастливой улыбкой перебирал струны, что-то напевал себе под нос.

– А-а, Дима! Здравствуй! – по-свойски поприветствовал его Лесогоров.

И даже отложил в сторону гитару. Хотя со своего места не поднялся.

Он тоже был плебеем по своей внутренней сути. Фамилия деревенская, сам – выходец из народных низов, образование – незаконченное высшее. Гегеля не читает, интереса к Генделю не выражает – хотя вроде бы музыку любит; творчество Пикассо для него пустой звук – ведь у самого дочь художница. А то, что в его владении находится крупнейший в стране банковско-промышленный холдинг – так это просто повезло… Но как бы то ни было, с ним приходилось считаться.