них все выгорит?

Профессор некоторое время молчал, словно пытался перевести реплику Драго на понятный ему язык.

– Произойдет глоба… На всей планете изменится климат. Наступит вечная зима – понимаете?

– Что, даже пустыни заледенеют?

– Несомненно. Что касается людей, то им тоже предстоит измениться. Хотя не исключено, что большая часть человечества погибнет от холода.

– То есть?..

– Вы ведь раньше были таким, как мы?

Драго не ответил и очень зло посмотрел на профессора.

– И этот господин тоже, – продолжал Храст, кивком указывая на Чечука. – Ваш облик изменился полностью, в его организме изменения продолжаются, но это не важно. То же самое будет происходить и с остальными жителями Тау – повторяю, теми, кто выживет. Побочный эффект этого излучения выражается формулой…

– Стоп, – Драго поднял клешню, останавливая профессора. – Я все понял. Значит, основная часть народа вымрет, а те, кто выживут, станут примерно такими, как мы с господином начальником тайной полиции.

– Не совсем так. Воздействие этого излучения, особенно после прохождения его сквозь слои серебристых облаков, может привести к появлению очень странных форм. Будучи спроецированным на обширную территорию, где рельеф местности весьма разнообразен…

– Значит люди начнут меняться кто во что горазд?

– Тоже не совсем верно. Доминирующие частоты излучения человеческого мозга…

– Хватит! – рявкнул Драго, злобно щелкнув клешней. – Хватит мне мозги пудрить. На Тау станет холодно. Народ будет вымерзать и заодно превращаться. Одни твари будут более живучими, другие менее… Правильно? И мы с господином начальником тоже имеем реальный шанс сдохнуть.

Профессор молча кивнул.

– Просто красота, – проворчал Драго. – Ладно, с этим разгреблись. Теперь еще вопрос, господа. Как считаете, можно, скажем, из меня обратно сделать человека? Ну, давайте! Смелее! Чечук, кто тут у тебя спец по превращениям?

– Она.

Чечук легко подтолкнул вперед сухощавую седую даму. Ее лицо покрывала тонкая сеть морщинок, однако можно было поспорить, что и в юности оно было таким же строгим, как ее деловой костюм.

– Позвольте представить: Ивка Раздрих, один из ведущих биологов Университета Тау-3. Специализируется на мутациях. Неоднократно консультировала служителей по вопросам наследственности.

Драго зашипел. Дама даже не дрогнула, лишь метнула на правителя гневный взгляд, словно она была учительницей, а он – недорослем-балбесом, который налетел на нее в школьном коридоре во время переменки.

– Значит, вот как… – он щелкнул клешней. – Спасибо, низкий вам поклон. За мое золотое детство. Повезло вам, как не знаю кому… Попадись вы мне в другом месте, я бы очень постарался, чтобы вы жили долго, но не очень, и жалели, что сразу не умерли. Поверьте, это я умею. Может, тогда бы до вас дошло, что все люди жить хотят. И уроды тоже.

Он шагнул к ней и присел. Теперь его щупальца шевелились, едва не касаясь ее лица.

– А знаете, почему нормальные люди так рвутся выносить всяких уродов и прочих, кто на них не похож? Потому что боятся. И правильно делают, что боятся. Потому что урод может и посильнее тебя оказаться…

Госпожа Раздрих отступила на полшага – явно не от страха, вскинула острый подбородок и выразительно покачала головой.

– Да, я всю жизнь боролась за чистоту человеческой расы! И я не считаю это зазорным. Да, по моему приказу были уничтожены многие, как вы выразились, уроды. Не потому, что мы боимся. А потому, к вашему сведению, господин Драго, что я изучала воздействие различных излучений на генетические структуры и могу сказать со всей уверенностью: это вам повезло. Очень повезло. Чего нельзя сказать об остальном человечестве… – она выдержала паузу. – Вы оказались жизнеспособным мутантом. Такое случается примерно в одном случае из миллиона.

– Вообще-то, господин правитель спрашивал не об этом, – мягко проговорил Чечук, втискиваясь между Драго и госпожой Раздрих. – Он задал вам конкретный вопрос: можно ли, скажем так… повернуть процесс вспять. То есть, скажем, вернуть мне первоначальный облик.

Дама смерила его взглядом, словно оценивая, стоит ли он подобного благодеяния.

– Очевидно, это возможно, – изрекла она. – Разумеется, при наличии соответствующей аппаратуры. И вашего желания.

* * *

На фоне заходящего солнца дворец Правителя казался вырезанным из черного картона. Округлые купола, стройные башенки, кружево балконов – все это таяло в темно-оранжевом мареве, чтобы с наступлением ночи снова застыть оплавленным воском. Драго никогда не замечал красоты своего жилища, а сейчас в его очертаниях ему мерещилось что-то зловещее.

– Всех предупредил?

– Постарался предупредить. Знаете, мои ребята не очень-то ладили с вашими головастиками.

– Живчиками, – поправил Драго и, заметив недоуменный взгляд Чечука, добавил: – Его так все звали – того живчика, с которым я первым столкнулся.

– И…

– А потом выяснилось, что их много, и все на одно лицо.

– Надеюсь, потом вы подробно расскажите мне эту историю. Но сейчас нам пора. Через пять минут начнется операция, и будет обидно, если мои ребята напортачат.

Драго бросил на Чечука косой взгляд. Нет, без сомнения начальник тайной полиции был предан ему. И точно будет предан, пока похож на прямоходящую ящерицу. А вот если его вылечить… Нет, пожалуй, не стоит. Пока не стоит. Потому что тех мальчиков явно подсылал он… Драго тяжело вздохнул и следом за Чечуком спустился с платформы.

Из черных аэромобилей, которые уже стояли на площадке, бесшумно высыпали люди в форме службы безопасности. Драго так и не понял, куда они смотрят. Точно ведь не на Чечука… однако стоило начальнику тайной полиции махнуть рукой, как они покинули площадку и бесшумно растворились в придорожных зарослях.

– Идемте, – позвал Чечук.

– Не забудь: главное – чтобы твои ребята захватили молельню и ее подвал. С этого подвала запитывается вся их техника. Если они облапошатся, живчики свяжутся с кораблем, и пиши пропало.

– Я все помню. Но только поймите: мои люди преданы вам, но не всесильны.

Драго кивнул. Последнее время у него постоянно возникало ощущение, будто панцирь ему мал. Все эти игры начинали ему надоедать – до одури, до истомы. Может, лучше было бы ему не связываться с Живчиком – тем самым первым Живчиком. Попал бы в рудники, сдох бы по-тихому, и слава всем богам, которых придумали люди и уэны… Тихо? Черта с два. По-тихому он сдохнуть не сможет – не умеет. И люди будут звать его Освободителем, хотя он перебил тьму народа. Почему? Да потому, что теперь им не надо задарма работать на уэнов. Они будут копать нейтрит на тех же шахтах, но уже для себя. Для того, чтобы помочь ему, Драго, намылить уэнам их длинные шеи, если они сунутся на Тау. Разделаться бы только с живчиками…

Чечук почти бесшумно скользил меж кустов. Драго