— Доброго утра! — Шепотом поприветствовала Гримница Ванду. — Как он?

— А-а? — Отозвалась та, дернувшись. Оказалось, знахарка задремала, сидя на лавке в ногах у раненого. — Доброго, княжна!

Ванда прислушалась к дыханию парня, потянулась рукой, проверить лоб и довольная кивнула.

— Спит. Спала горячка, хвала богам. Теперь осталось только отлежаться, пока раны не затянутся.

— А девушка?

— Добрава-то? — Ванда хмыкнула, показывая на девушку, которая так и спала на полу, уютно свернувшись под теплым плащом. — Пусть спит пока, после зелья до обеда проспать должна. Бока, наверное, болеть потом будут, но это уже не смертельно.

— Надо было, наверное, попросить кого-нибудь, чтоб на лавку переложили, — предположила Гримница, осторожно обходя девушку.

— Побоялась я, мало ли, что ей там снится. Перепугается еще, а проснуться сразу не сможет… Пан с утра заходил проверить, укрыл ее.

— А не сказал он, куда собирался? — встрепенулась княжна.

— Да я не спрашивала, — словно оправдываясь, развела руками знахарка. — А тебе разве не сказал?

— Я его с ночи еще не видела. — Смутилась Гримница, чувствуя себя настоящей ленивицей. Муж в который раз поднялся ни свет, ни заря, а она даже не услышала.

— Заботливый, значит. Жалеет. — Довольно подытожила Ванда. — Пан тут уже с утра по крепости носится… то есть, с ночи. — Поправилась она, глянув в сторону окна. — Пойду, может, наши у костерка уже травок каких-нибудь заварили. — Продолжила она, пытаясь сдержать зевоту.

— Мне остаться тут? — Спросила княжна, с опаской глядя на спящего Милана. Но знахарка только махнула рукой, мол, за короткое время ничего не случится.

Во дворе женщины застали группку лужичан в окружении заксонских солдат. В первый момент Гримница испугалась, не поняв происходящего. Но присмотревшись, обнаружила, что сельчане совсем не выглядят испуганно. Да и солдаты поглядывают больше в сторону ворот, чем на "пленников".

— Дорого утречка, княжна! — Окликнула девушку баба Марыля, выходя из-за телеги.

— И тебе, бабушка, доброго! — Откликнулась Гримница. И, уже обращаясь к остальным, — Здравствуйте!

Ответом ей был нестройный хор голосов, приветствующих молодую госпожу.

— Что здесь происходит? — Спросила княжна, стараясь говорить твердо, чтобы у солдат мужа не возникло никаких сомнений в ее праве спрашивать.

— Да вот, госпожа, решили за припасом выбраться. — первым ответил ей Фите, выходя из-за руин сарая.

— А как же осада? — Удивленно спросила Гримница, оглядывая добытчиков.

Первое, что она отметила, отсутствие в группе детей. Все, даже мальчик, спасенный вчера вместе с матерью, оставались в крепости под присмотром бабы Марыли и Красавы. За припасом выбирались дед Радко с женой, Ясько с товарищем, незнакомая женщина из новых и Фите с Тэде, ради такого случая примкнувшие к поселянам, а не к своим.

— Да нет пока никакой осады, госпожа. — Пояснил один из солдат, уважительно поклонившись. — Господин с утра уже проверил ближние подходы. Сейчас отряды прочесывают лес.

— Тогда, я иду с вами.

— Не стоит, госпожа. — Неодобрительно покачал головой Тэдее. — Господин Арне будет недоволен.

— Мой муж тоже не прячется от опасности. — Гордо ответила Гримница, потуже затягивая на затылке концы головного плата.

— Пану сами боги велели, а ты, княжна, лучше не лезла бы на рожон. — Дед Соберад говорил тихо, чтобы слышали только свои. Однако, Гримница упрямо мотнула головой.

— Один раз я уже попыталась отсидеться в укрытии. Сам видишь, деда, чем это закончилось.

— А чем закончилось? — Дед нарочито удивленно поднял брови. — Замуж вышла за хорошего пана. А так бы Чур знает сколько в девках куковала, пока князь бы про нас вспомнил.

— Опомнись, старый! — возмутилась Зоряна, — А как же Мирко, Межамир — это ж все други твои…. — Она зажала себе рукой рот, но и Гримница, и старик поняли, что вспомнила она в тот момент не про друзей мужа, а про сына.

— Межамир хорошо понимал, когда надо напролом переть, а когда — отступить. — Ответил дед, упрямо задрав подбородок. — Если б воевода знал, что нас свои же продали, он бы зазря людьми не разбрасывался. У-ух, найти бы того паскуду… Не с пана, с него за сынка спрашивать надо…

— Пойдемте, что ли… — Тихо подал голос Фите. — Работа сама себя не сделает.

— И то правда. — Дед согласно кивнул и на правах старшего скомандовал. — Пошли, что ли, хлопчики? А ты, княжна, раз увязалась за нами, бери во-он ту шмату, будешь траву носить.

Гримние ничего не оставалось, как прихватить с телег еще одну дерюгу и небольшой отряд работников двинулся за ворота.

— Ма-ама! — ребенок завопил, рванувшись было за матерью, но был пойман ловкими руками Марыли.

— А куда-куда-куда…? — Старушка подхватила малыша, выуживая откуда-то из складок фартука сухарик. — Хоть, пойдем коника кормить. Кось-кось-кось, коник будет хлебек кушать, коник будет Славка слушать….

— Хле-ебек? — Тут же потянулась к старушке Вися. Наголодавшись несколько дней, девочки теперь не упускали случая выпросить что-нибудь из еды. Солдаты постарше сокрушенно качали головами, выделяя из своей пайки лучшие доли. Старухи лишь хмурили брови, дескать, не напасешься, и тут же сердобольно совали малышкам кусок полакомее. Вот и сейчас, Марыля порылась в том же бездонном кармане, доставая еще один сухарь и протягивая его Висе.

— А хоть с нами, детка. Пойдем коника кормить, на коника смотреть…

— Не привык он без меня. — Немного виновато пояснила женщина, облегченно выдохнув, когда увлеченный малыш потопал вслед за нянькой. — Все за собой таскала…

— Единственный? — понимающе усмехнулась Зоряна.

— Единственный. — Женщина грустно кивнула. — У нас с Болеком долго детей не было. Уж как мы радовались, когда Славек родился…

Зоряна молча кивала. Даже солдаты вслушивались в нехитрый разговор поселян, полушепотом поясняя друг другу незнакомые слова. Было в этой истории что-то такое простое, житейское, что касалось каждого: и закса, и венда…

— Давно мужа нету? — Вдовий плат пришлой не оставлял сомнений и Зоряна спросила, справедливо рассудив, что вдовству этому уже не один месяц. Вряд ли в переполохе последних недель женщина смогла бы позаботиться о надлежащем уборе.

— Скоро три года. — Поселянка грустно улыбнулась. — Я и привыкла уже… почти. Буря их с мужиками в лесу застала. Сук с дерева обломало, говорят, мой даже охнуть не успел… — Она тряхнула головой, словно отгоняя грустные мысли. — мне бабы сразу говорили, Славка не баловать, а я… — женщина махнула рукой.

— Ну и правильно! — Успокоил ее дед. — Что ж то за мать, что свое же дитя не побалует. Ты не переживай, Марыля — баба добрая, дитя не обидит. Заиграется твой Славек сейчас с малыми, а там и мы вернемся. — Женщина только кивнула.