— Кайринус жив.

— Он не был героем.

— Неважно. — Келес кротко улыбнулся. — Если выжил хотя бы один, и если это окажется Панил, разве это будет не прекрасно — столетия спустя вернуть принадлежащее ему по праву?

— Если только он не примет тебя за расхитителя гробниц и не пристрелит без долгих разговоров. — Джорим покачал головой. — Временами, Келес, ты меня просто поражаешь. Не иначе как тебе в голову ударил яд с когтей Вирука.

— Ну и ну. По-моему, ты верил в эту чепуху не больше меня.

— Точно. Но теперь я поумнел. Одна из причин, по которой я тебе так отчаянно завидую — ты наверняка увидишь вещи куда более удивительные, чем Спящая Императрица.

— А может быть, и ее тоже.

— Может быть. О тех местах ходят разные слухи, вдевятеро причудливей описанного в этой книге. — Джорим на мгновение нахмурился. — Странно другое. Что остановило вируков? Почему они не воспользовались Катаклизмом и не вернули себе утерянную власть над миром? Они лучше переносят холод, чем люди, и менее подвержены действию магии. Они могли вернуться. Но они не вернулись.

— Вот видишь! Что, если это она?

— Или это они убивают тварей, а ты приписываешь их дела ей.

— Возможно. Не слишком-то приятно думать, что это может оказаться правдой. — И Келес осекся. Он внезапно осознал, что слова Джорима могут иметь совсем другой смысл. В голову ему пришла нежданная мысль. Келес почувствовал, как страх сжимает его сердце. — Во время той битвы в мир выплеснулось достаточно магии, чтобы изменить привычный ход вещей. Что, если последствия были еще более ужасными?

— А именно?

— А именно, открылся проход, через который к нам могут свободно попадать существа из иного мира? Что, если Вируки провели годы, сражаясь с тем, что выплескивалось в наш мир через эту дверь, а иначе они не выжили бы?

— Ну, Келес, если все случилось именно так, я могу сказать тебе вот что. Во-первых, научись хорошо стрелять. Очень хорошо. — Глаза Джорима сузились. — И внимательно следи за тем, что творится у тебя за спиной. Не стоит приводить домой непрошеных гостей.

Девятый день Празднества Урожая года Собаки.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Вентокикан, Морианд.

Наленир.

Правитель Кирон взмахом руки отослал служителей и младшего советника.

— Я сам закончу одеваться. Советник Делар, подождите снаружи, пока мы с Мастером Антураси не закончим. Потом вы проводите его обратно в зал.

Советник молча поклонился, подождал, пропуская служителей, и удалился, плотно прикрыв за собой дверь.

Правитель подергал ткань, расправляя одеяние, и взглянул на Келеса Антураси. Молодой человек был бледен и выглядел немного напуганным. И то, и другое было вполне объяснимо. Кирон улыбнулся, опустил руки и расправил плечи.

— Ну что, смотрится?

— Да, Ваше Высочество, — хрипло проговорил Келес. На нем самом была простая черная накидка, лишь спереди украшенная вышитым гербом семьи Антураси, под накидкой — зеленая туника и шаровары. — Да, Ваше Величество, это что-то необыкновенное.

— Но не то, что вы ожидали на мне увидеть? — Правитель подошел к низенькому круглому столику, по бокам которого стояла пара кресел. Келес увидел на столешнице, точно посередине, небольшой ящичек из темного дерева. Правитель опустился в кресло и жестом предложил сесть Келесу. Тот неловко поклонился и сел, чувствуя себя неуверенно.

— Прошу вас, Келес, не волнуйтесь. Я позвал вас не для того, чтобы отчитывать или давать указания. Я считаю вас другом, и мне небезразлична ваша судьба. Мой лекарь сообщал мне о состоянии вашего здоровья. Он протестовал против вирукианской магии, но вынужден признать, что это вам помогло. — Правитель с удобством расположился в кресле. Он даже вытянул ноги и положил одну на другую. — Вы оказали мне честь, посетив вместе с семьей сегодняшний прием. Я даже рискну предположить, что вы собираетесь отплыть вверх по реке одновременно с братом, который отправится вниз по течению на «Волке Бури».

— Да, Ваше Высочество. — Келес поморщился и откинулся на спинку стула. — Ваше Высочество, я польщен, что вы называете меня другом, но одновременно и озадачен. Вы знакомы с моим братом гораздо лучше, чем со мной. Я бы понял, если бы сейчас он сидел перед вами, но почему я?

— Мы уже беседовали. Не сегодня, раньше. А сегодня ваш день. — Кирон поднял руки, обводя широким жестом помещение. В отделке покоев преобладало благородное дерево золотистого оттенка. Двери и окна обрамлял четкий узор из полосок более темной древесины. Движущиеся панели закрывали входы и выходы, ширмы сглаживали углы, отлично подогнанные дверцы шкафов с одеждой были плотно затворены. Кроме столика и двух кресел, мебели в комнате было немного, и каждая вещь имела свое назначение, — как вешалка для одежды или небольшой шкафчик для вина и кубков.

— Я пригласил вас, чтобы дать понять, как высоко ценю сделанное вами для Наленира, и то, что еще предстоит сделать. Если позволите, я буду говорить откровенно.

Келес моргнул, его голубые глаза расширились от изумления.

— Вам не нужно спрашивать у меня разрешения, Ваше Высочество.

— Но ни слова из услышанного здесь не должно слететь с ваших губ.

Келес прижал к груди обе руки и собрался упасть на колени, но ноющая боль в спине остановила его.

— Никогда, Ваше Высочество!

— Прекрасно. — Кирон подался вперед, опираясь на подлокотник кресла левой рукой. — Меня охватил страх, когда ваш дед объявил, что собирается послать вас в Иксилл. Мы с ним действительно обсуждали необходимость такой экспедиции. Когда-то именно через земли Иксилла пролегал торговый путь на Дальний Запад. Не попытаться выяснить, что там творится теперь, было бы просто глупо. Если бы появилась возможность восстановить древнюю дорогу, возможно, и не понадобилось бы отправлять в плавание «Волка Бури». И все же… оттуда до нас почти не доходило вестей, так что мы были почти уверены, что путь все еще закрыт, и будет пока закрыт — лет на девяносто. За это время так или иначе Налениру удалось бы добиться еще большего благосостояния, и тогда мы нашли бы не этот, так другой способ снова восстановить Империю.

Но ваш дед выбрал вас и произнес при этом мое имя, что поставило меня в непростое положение. Как вам хорошо известно, он иногда бывает… немного упрямым.

Келес рассмеялся, почувствовав, как робость наконец отпускает его.

— Вы очень деликатны, Ваше Высочество.

— Стараюсь. Однако, полагаю, с вами я могу говорить открыто. Ваш дед время от времени откровенно пренебрегает моей волей, в последние годы все чаще и чаще. Если бы не его заслуги перед Налениром, я, честное слово, приказал бы выпороть его на базарной площади. Вам не хотелось бы на такое посмотреть?