Тионариса. Вот только зачем она приехала в Таутен? В прошлом дочь смерти слышала, что Сильфида — прекраснейший из цветов высшего света, дочь искусства и красоты, не любила покидать Итевиль. Хотя, то могли быть только слухи.

— Делия, Феония, познакомьтесь, это один из моих сыновей, его зовут Тионарис, — сбив Делию с мысли, произнес император. — Наш договор с вашим отцом непосредственно связан с ним. Я решил, что за эту войну будет отвечать ваш род. Война будет недолгой, но вы приобретете небывалую мощь. После этого, согласно нашему уговору, одна из вас породниться с родом Эмедит.

Трое детей удивленно уставились друг на друга. Никто не решался сказать ни слова. Феония явно не понимала, что происходит. Тионарис стоял напротив обманувшей его девчонки и недоумевал, отчего та может однажды стать для него не чужой, а родной. Делия, как и принц, недоумевала из-за расклада, придуманного родителями. Ей жутко хотелось, чтобы все сказанное оказалось обычным кошмаром. Нелепым и до безобразия глупым сном.

«Однако, если отринуть нелепость происходящего в сторону и пораскинуть мозгами, многое благодаря этому представлению становится ясно», — поняла Делия.

Это отвратительный план многое объяснял, например, он давал дочери смерти понять, почему ее отослали к спятившей тетке подальше от глаз, когда подвернулась такая возможность. Должно быть, герцог не желал допустить на престол почти безродную дочь, Феонию же он воспитал так, что у нее не было выбора, кроме как стать женой императора. Мейтон после смерти отца решил, что в мужья Феонии сгодится не будущий, а уже стоящий у власти мужчина, это помогло бы решить проблемы герцогства не в будущем, а сразу — за счет денег, полученных после женитьбы сестры.

— Ну что скажите, девочки? Вы обомлели от одной только мысли о перспективе стать императрицей Итевы? Пока не ясно, когда Тион станет моим преемником, но он все же мой старший сын и воспитывается как кронпринц.

Император смеялся, но дети, казалось, не разделяли его настроений. Им было совсем не до смеха. Феония единственная смогла улыбнуться, но улыбка выглядела измученной, девочка все глубже проваливалась в небытие.

— Отец, не слишком ли рано заключать договор на политический брак? — подал голос Тионарис.

Тиона не удовлетворяла учесть разменной монеты. До этого он и не догадывался, почему ему позволили выехать за пределы дворца, и, наконец выяснив правду, она пришлась ему не по нраву. Хоть в чем-то они с Делией были схожи.

— Тионарис Иссильд Эмедит, тебе прекрасно известно, что никогда не поздно вершить историю!

Услышав это, теперь уже Делии захотелось захохотать. Быть может, император уже вдрызг опьянел? Или для него в порядке вещей вести себя как ребенок?

— Извините за грубость, Ваше Высочество, но вы не готовы к этой войне, — произнесла Делия, видя, что Тионарис не в состоянии спорить с отцом. Он слишком мал для мятежа, однако однажды он его учинит, к тому же ради Феонии. — Отрубите мне голову или язык, если вы со мной не согласны, но эта война многих убьет и погубит.

Делия вспомнила об этой войне. В самом ее начале на ней погибнет граф Инлетди — муж Хисии. После его потери тетушка долгое время не сможет оправиться и прийти в чувства, поэтому, когда сын заболеет, она узнает об этом слишком поздно. К тому моменту у нее даже не будет средств его вылечить. В конце этой страшной войны, перед принятием позорного поражения, погибнет и герцог Тимей. Он будет биться в боях до последнего, раз обещал императору притащить голову двух королей, но все же его сил окажется недостаточно. Он не справиться с обещанием и умрет, а жизни его двух детей будут безнадежно испорчены.

«Неутешительные прогнозы, но если избежать бесполезных кровопролитий возможно, то почему бы не попытаться?»

— Тогда расскажи, что думаешь насчет этой войны ты, Делия.

— Хорошо, — дочь смерти откашлялся. — Представьте, что произойдет, если представители тех пока еще невошедших в империю королевств, Лидгерии и Ларраны, войдут в альянс с обширными землями, что сейчас считаются нами варварскими? Я предполагаю, они получат небывалую силу. Мы же, не узнав об этом своевременно, в свою очередь, будем нести потери год за годом. Это будет продолжаться долгие годы, пока нам не придется заключить перемирие. Война с огромными потерями и ничтожными результатами — так я думаю о грядущей войне.

Делия смотрела в пол, боясь заглянуть в глаза императору. Прямо сейчас он, должно быть, хотел уничтожить ее за подобную дерзость.

— С кем, по-твоему, войдут в альянс короли Лидгерии и Ларраны?

— Быть может, это будет Тусейн? Они самодостаточный вольный народ, который никогда не пытался воевать, они живут в лесах и поклоняются духам природы… Точно знать не могу, но, быть может, вскоре что-то изменится. У них появится интерес к землям тех двух королевств, и они объединятся с ними, борясь за независимость. Возможно, они даже будут действовать по тому же договору, что и вы сейчас пытаетесь заключить с моим отцом — брак родов.

Император подлил в свой бокал еще одну унцию жидкости.

— Да хранит нас Арцес, если ты права, однако нам ничего не остается, кроме как остановить их. Выходит, этой войне суждено сбыться.

Глупый. Глупый император. Единственное, на что он способен — война. Делия сжала края платья, костяшки на пальцах окрасились в белый.

— Ваше Величество, быть может, пока что есть другой вариант? — высказался герцог Тимей. — Если мы узнаем, какой интерес тусеанцы видят в землях тех королевств, а королевства в Тусейне, то, быть может, получим преимущество раньше них?

Император задумался.

— Тогда первым делом отправим людей на разведку. Пускай все там изучат. А ты, Делия Тимей, если окажешься права, будешь у меня на особом счету.

Тион снова сощурился, глядя на Делию, которая только сейчас оторвала обеспокоенный взгляд от пола.

— Ваше Величество, я желаю стать священным магом империи, — заявила она. — Если особое преимущество позволит мне обучаться магии, то я буду этому рада.

Руки императора дрогнули, вино чуть было не расплескалось.

— М-магом? Рядовым магом империи?

— Да, не более. Я желаю помогать всем людям, а не только своей семье.

— Кажется, тебе только что отказали в политическом