макушке косами она до ужаса напоминала Розанну. Настоящая слабость непобедимого герцога из рода Тимей.

«Славься сила Амины!» — подумала Делия, улыбаясь.

Служанка сумела за считаные минуты Делию преобразить. Зная слабость Аллана, она постаралась отчетливо подчеркнуть красоту своей маленькой госпожи.

«Теперь даже Тионарис меня не признает», — с ехидной улыбкой думала Делия.

Герцог протянул обе руки к дочерям и повел обеих в сторону западного крыла — в место, где суета прислуги смолкала, а полумрак маняще утаскивал любопытных детей еще дальше внутрь.

Аллан провел дочерей мимо банкетного зала и кабинетов для учебных практик и спустился с ними на нижний этаж. Свет здесь был ярок, а воздух в разы холодней. Каменный пол разносил цокот каблучков в разные стороны, нарушая тем тишину, а завывание сквозняка заставляло огни на свечах трепыхаться. Перед взором предстали массивные витиеватые двери, две ее золоченые створки были выполнены в форме вставших на дыбы диких львов.

Герцог привел детей в Залы Покоя — помещение, защищенное от проникновения чужих глаз. Залы открывались лишь перед главами дома, а потому никто, кроме Розанны и Аллана, не смог бы открыть зачарованную дверь, не имеющей ручек и даже замка.

Три пары ног ступили в тихую комнату, в носы всех троих тут же ударил запах шафрана.

— Ну и кто из них потерянная барашка? — захохотал император.

Герцог посмотрел на дочерей и вздохнул.

— Делия, объяснись перед Его Величеством, почему не смогла предстать перед ним час назад, когда тебя ждали.

Делия поклонилась, как ее учили наставницы.

— Простите, Ваше Величество, мне искренне жаль за мое неподобающее поведение. Я уснула, когда гуляла по дому, — Делия вновь соврала, но в этот раз ее не терзали сомнения и беспокойства. Она знала, что император не имел благословения Пентеса и в отличие от сына не умел различать в устах других ложь.

Рауль Эмедит, восседающий в гостевом кресле, усмехнулся. Он с любопытством осмотрел полусонную златовласую девочку и чудаковатую Делию, а после с гулом расхохотался.

От звука голоса императора бросало в дрожь даже взрослых, Феония из-за него тотчас вышла из дремы, а Делия испытала прилив омерзения. У нее не было воспоминаний об этом человеке, кроме тех, что были связаны с безумным желанием императора заполучить в жены Феон. Через несколько лет он начнет видеть в ребенке женщину, эта мысль сводила Дели с ума и наполняла грудь холодом. Она не смогла сдержать выражение лица каменным, что не скрылось от императора.

— Делия, а ты, должно быть, с характером. Сильная и волевая… Боги любят таких. Я даже наслышан, что у тебя уже начинают проявляться зачатки божественных сил. Ты, кажется, любишь делать предсказания. Мой секрет о приезде был раскрыт тобой?

Выслушав императора, Делия взглянула на герцога, но тот лишь покачал головой. Отвечай, когда взрослые спрашивают, — так ее обучили.

— Вы правы, — наконец сказала она.

Император кивнул и наполнил бокал алой жидкостью.

— Малышка Делия, а сможешь сделать предсказание и для меня? — он все еще усмехался, с любопытством смотря на ребенка. Его взгляд выглядел точно таким, как и у Тионариса — грозным и страшным, прожигающий и выжидающим. Одним словом: взгляд хищника. Хищники наслаждаются играми с беззащитными жертвами, однако Делия не желала позволять делать из нее зверька для потехи толпы.

— Простите, Ваше Величество, но я не смогу этого сделать. Сейчас мне дано предугадывать вещи, связанные только с моей семьей. Вы, к сожалению, — а точнее, к великому счастью, — не член моей семьи.

Отпивая вино из кубка, император чуть было не подавился, услышав отказ. Он откашлялся.

— Видимо, ты еще мала для подобного рода предсказаний. Тогда что думаешь о том указании, что я собираюсь дать твоему отцу?

Делия промолчала.

Все с самого начала казалось ей странным. На дворе была ночь, а детей повели в Залы Покоя на встречу с самим императором. Все это было не просто так, император пытался что-то устроить, и это каким-то образом было связано с герцогством Таутен, с правящим родом Тимей и даже с ними — маленькими детьми.

Приподняв голову выше, Делия решила, что самое время ей, дочери смерти, набраться сил и осмелеть.

— Ваше Величество, вы хотите попросить моего отца снабжать армию провизий, обмундированием и людьми до окончания войны с Восточными землями — двумя королевствами, которые так и не были присоединены к картам Итевы.

Это был не вопрос. Делия поставила всех перед фактом.

Лицо Рауля вытянулось, герцог тем временем побледнел. Оба мужчины недоумевали, как ребенок рискнул сделать такое на редкость смелое и в то же время точное предположение.

— Все верно, Делия. Сегодня я попросил герцога Таутена помочь мне с этой нелегкой задачей.

Делия кивнула.

— Что мой отец получает взамен?

— Делия! — не выдержав, герцог повысил свой голос.

— Она верно спрашивает, дружище. Твои дочери имеют право знать правду. Как никак это может коснуться и их.

«Коснуться нас? Они сделали ставки на жизни детей?»

— Отец, мне сказали, что я должен вернуться к тебе.

В комнату в сопровожденье Розанны вошла незнакомая Делии женщина и Тионарис. Три подоспевших к представлению взора одновременно метнулись на девочку с янтарными волосами. По всей видимости, Тионарис так и продолжил слоняться вблизи кабинета Розанны. Делия молилась, чтобы он ничего не выдал матери.

Розанна отвела взгляд от Делии, оглядела Феонию и мужа, а после кивнула и, что-то сказав пришедшей вместе с ней женщине, вышла с ней из Залов Покоя как ни в чем не бывало. Видимо, Тионарис все же не рассказал ей о встрече с ребенком в одеждах прислуги. Мать не ушла бы так просто, будь она зла…

А может дело было в той еще одной гостье…

Роскошное платье и густые черные волосы, губы полные, алые, в глазах искрились огни. Словно мраморная скульптура, вышедшая из-под рук великого мастера, ее красота была неподдельной, чарующей и живой. Не даром она называлась дочерью бога искусства и красоты; женщина, благословленная Кериусом. Делия поняла, этой женщиной могла быть только императрица Сильфида — жена Рауля и мать