Именно так все и случилось.

«Восьмерка» лихо зарулила на стоянку и тормознула. Двигатели затихли. Когда лопасти отмотали последний круг, к левому борту вертушки подкатил «уазик» с красным крестом. Бойцы помогли раненым товарищам спуститься по трапу и загрузиться в чрево санитарки.

Рядом топтался полковник Северцов.

Санитарка умчалась в направлении медсанчасти. А вот дальше события вдруг пошли не по плану, спрогнозированному Андреевым.

– Жилин, постройте сводную группу! – приказал полковник.

– В одну шеренгу становись! – скомандовал майор.

Бойцы побросали ранцы на бетон и выстроились вдоль края стоянки. На их лицах проступало удивление. Обычно куратор группы провожал их до модуля, а любые построения и мероприятия назначал только на следующий день.

– Поздравляю вас, товарищи, с успешным выполнением задачи, поставленной перед вами командованием, – сказал Северцов и добавил: – За участие в последних операциях вся сводная группа, включая снайперов, будет представлена к правительственным наградам. От имени командования выражаю вам благодарность.

– Служим России! – недружным хором ответили бойцы.

– Вопросы есть?

– Когда домой, товарищ полковник? – поинтересовался кто-то из спецназовцев.

– Точной даты отправки назвать пока не могу. Сегодня разговаривал по этому поводу с Москвой. Приказали несколько дней подождать.

Последняя фраза была сродни выстрелу в голову. Бойцы дернулись, кто-то из них даже сплюнул.

– Не опять, а снова, – тихо проворчал Грид. – Когда же мы наконец-то доедим этот пирожок с гвоздями?

– Я как человек высочайшей культуры и душевной организации тоже не понимаю всей этой фигни, – поддержал недовольного друга Суров. – А ты, Валера, донимаешь меня вопросом, когда я женюсь. Да никогда при таком графике работы!

– Может, оно и к лучшему?..

Однако память толпы быстротечна. Прошло полминуты, и все было забыто. Это все равно что объяснить киевскому мэру суть теоремы Пифагора и попросить его, чтоб он повторил все то, что сейчас услышал.

Спецназовцы с ранцами и оружием дружно вышагивали в сторону модуля. В предвкушении скорого отдыха бойцы шумно обсуждали меню ужина, столбили очередь в душ и размышляли, где бы разжиться горячительными напитками.

Крепкий алкоголь на войне столь же необходим, как и боеприпасы с медикаментами. Только он позволяет солдату по-настоящему расслабиться, позабыть на время о тяжелом нервном напряжении, наконец, просто провалиться в глубокий и здоровый сон, восстанавливающий силы.

Увы, в Сирии с качественным алкоголем было трудно. Да и вообще с любым. К примеру, во многих заведениях общественного питания употребление спиртного полностью запрещено. Водку можно найти лишь в барах или ресторанах, принадлежащих христианам. Таких забегаловок здесь не так уж и много.

Вот местного пива хоть завались. Но, во-первых, оно своеобразное и непривычное на вкус. Во-вторых, пивом нервы лечатся дольше и далеко не так успешно, как водкой.

Есть в Сирии и неплохое красное вино здешнего производства. Стоит оно дешево – всего пятьсот пятьдесят сирийских фунтов за бутылку, то есть где-то сто шестьдесят пять наших рублей. Но это опять же ни разу не водка. Да и продается оно далеко не в каждом магазине.

В Дамаске и Латакии теперь было спокойно. На улицах множество машин, на тротуарах горожане, спешащие по своим делам. Никаких бомбежек, никто короткими перебежками не перемещается. Кругом реклама, бойкие рынки, продавцы охлажденных напитков. По ночам в христианских кварталах тусовка со свободной продажей алкоголя.

О войне в больших городах напоминали разве что блокпосты, на которых несли службу ополченцы. Они были размещены на всех магистральных улицах через каждые триста-пятьсот метров.

Но главная сложность заключалась в том, что всем российским военнослужащим строжайше запрещалось покидать территорию базы. За нарушение этого приказа можно было поплатиться и должностью, и званием. Так что все разговоры о магазинах, работающих в поселке Хмеймим, тупо не имели смысла. В них можно было заглянуть разве что в случае самохода, но это чревато.

А переходить на продукцию парфюмерной промышленности даже в самых критических ситуациях было стремно, совершенно не по-спецназовски. В общем, бойцы изыскивали другие варианты.

Надежнее всего было привезти алкоголь с собой. Поэтому дорожные сумки бойцов спецназа при погрузке в самолеты на подмосковном аэродроме всегда таинственно позвякивали.

Вторым проверенным способом добычи огненной воды была покупка пары-тройки литров таковой у экипажей больших транспортных самолетов. Эти ребята часто мотались в города России. Они прекрасно знали о дефиците алкоголя в Сирии и всегда затаривались им по полной.

Здесь надо обязательно отметить, что это благое дело никто не называл спекуляцией. Наваривали летуны на продаже немного, лишь для покрытия издержек риска и для морального удовлетворения. Так что все стороны были довольны сделкой купли-продажи.

Вскоре очередь у душевых комнат рассосалась. Бойцы привели себя в божеский вид и отправили гонцов в домики летного состава. От группы Жилина добывать алкоголь пошел Смирнов. Андреев снарядил в путь Сурова.

Два старших лейтенанта здорово походили друг на друга. Оба были говорливы, общительны, подвижны, испытывали повышенный интерес к слабому полу.

Счастливый Смирнов вернулся через полчаса, неся в сумке десяток бутылок «Столичной».

– А куда наш сорванец подевался? – осведомился Грид и всплеснул руками.

– Не знаю, – ответил Смирнов и пожал плечами. – Мы с ним у домиков расстались. Я пошел к экипажу «Ил-76», а он…

– А он?

– По-моему, заглянул к экипажам «сушек».

– Вот балбес!..

Женька явился спустя минут пятнадцать. В охапке он нес пакет, в котором пряталась трехлитровая банка чистого спирта.

– Тебя за смертью посылать, – проворчал прапорщик, бережно принимая посудину.

Тот с праведным возмущением пояснил:

– Представляешь, на особиста нарвался! Подхожу к домику одного из экипажей «Су-24», а там…

– Ты чего к бомберам-то поперся, родной?

– Так к транспортникам Смирнов отправился. У них же не бесконечный запас водяры. Вот я и побоялся, что нам не хватит. А у бомберов всегда спиртяга имеется.

– Ладно, дальше-то что? Как тебя угораздило на особиста напороться?

– Смотрю, сидит какой-то дядя в курилке, дымит. Я решил стрельнуть у него сигаретку, заодно спросил, у кого можно спиртом разжиться. Тут-то и понеслось!

– Чего понеслось-то?

– Он представился и начал пытать. Дескать, кто такой, из какого подразделения, почему хожу по чужим гостиничным домикам и с какой стати спрашиваю про спирт? Я еле отбрехался.