– Ну и ну! Неужели это молодая миссис Сноу?

Кэтрин вздрогнула от звука вкрадчивого голоса с каким-то странным акцентом. Из-за огромного валуна вышел мужчина. На нем было расстегнутое коричневое пальто, под которым виднелся клетчатый костюм, а бобровая шляпа с загнутыми полями только подчеркивала привлекательность его уже немолодого возраста. Обветренная кожа свидетельствовала о жизни, проведенной в солнечных странах.

– Мистер Ньюберри! Откуда вы взялись?

– Из деревни, конечно. – Он отставил ногу и отвесил старомодный поклон. – Увы, я не оказался в числе тех счастливчиков, кого пригласили переночевать в Сноу-Мэнор.

– Я уверена, что вы отдохнули лучше в другом месте, а не среди этого шумного праздника.

– Вы очень добры. – Он понизил голос: – А Лорена? Как поживает моя дорогая леди сегодня?

Кэтрин удивила фамильярность, с которой он упомянул свекровь.

– Она занята гостями.

Он шагнул к ней, опираясь на трость из слоновой кости.

– А о ком заботились вы, моя дорогая?

Его явный намек неприятно удивил Кэтрин. Накануне он слышал, как Лорена обвиняла ее в том, что она соблазняет Берка. А теперь Ньюберри вея себя так, как будто Кэтрин была законной жертвой для его грубых инсинуаций. Неужели вот так относились бы к ней мужчины, если бы всем стало известно о ее связи с джентльменом с дурной репутацией?

– Я помогала свекрови, конечно. – Кэтрин оглянулась в поисках предлога сбежать… – Она послала меня с поручением в деревню. Мне надо спешить.

– Минутку. – Ньюберри взял ее за локоть. Его пальцы впились в тело с такой силой, что она чувствовала их сквозь накидку и рукав платья. – Я думал, мы могли бы воспользоваться случаем и немного поболтать.

Кэтрин испугалась. На мили вокруг – и с севера, и с востока – расстилалась безлюдная пустошь.

На этот раз она не могла надеяться на появление Берка, который спасет ее. Ей оставалось рассчитывать только на свою сообразительность.

Далеко на западе, на краю болота, словно наседка, притулилась деревня. Церковная колокольня тонкой иглой пронзала серое небо, и серебряным блеском светился извилистый ручей. Кэтрин пришла сюда, чтобы побыть одной, но неожиданно ей захотелось, чтобы рядом были люди.

– Сэр, – сказала она, освобождая руку, – я совсем не хотела обидеть вас. Проводите меня до деревни, и мы поболтаем по пути. Если, конечно, у вас нет других дел.

– Все можно изменить. Я пришел сюда только для того, чтобы взглянуть на знаменитый камень. Я путешественник, осматриваю здешние достопримечательности.

Почему ей почудилось что-то дурное в его словах?

Когда они отправились по каменистой тропе, ее любопытство оказалось сильнее опасений.

– Откуда вы знаете мою свекровь?

– Мы с Лореной знаем друг друга с давних времен. В свое время она была красивой женщиной. Мы были очень близки, если вы понимаете, что я хочу этим сказать.

Его вульгарность все больше настораживала Кэтрин. Не хвастается ли он? Или у Лорены действительно был роман с этим незнакомцем, который одевался как джентльмен, но его речь выдавала недостаток воспитания?

– Боюсь, она никогда не говорила о вас.

– Трагическое событие разлучило нас. Но я любил ее. Я был готов посвятить ей всю свою жизнь.

– Правда?

– Да. – На минуту его глаза затуманились, и он смотрел вдаль, словно охваченный воспоминаниями, слишком тяжелыми, чтобы о них говорить. Затем прижал руку к груди и усмехнулся. – Я никогда не забывал мою драгоценную. Все, эти долгие годы она владела моим сердцем.

Вполне возможно, он был лакеем или камердинером, заигрывавшим с молодой хозяйкой дома, пока его не выгнали. Кэтрин почти ничего не знала о молодости Лорены, кроме того, что ее родители имели скромное имение в Норфолке. После их смерти она продала недвижимость, вышла замуж за отца Альфреда и родила ему троих детей.

Неудивительно, что она накануне так нервничала и подчинялась Ньюберри. Едва ли ей хотелось, чтобы о появлении свидетеля ее старых грехов кто-нибудь узнал.

– Простите за прямоту, – сказала Кэтрин, – но Лорена уже много лет как вдова. Ее никогда не интересовали романтические отношения.

– А в этом-то и загвоздка. Мне надо каким-то образом снова попасть к ней в милость. – Эзикиел Ньюберри украдкой бросил на Кэтрин хитрый взгляд. – Мне думается, вы могли бы мне помочь.

Обеспокоенная таким поворотом, Кэтрин ускорила шаги.

– Не думаю, что, если я поговорю с ней, это чем-то поможет.

– Я имел в виду не разговор. Я решил возбудить в ней ревность.

– Ревность?

Он снова усмехнулся, в уголках голубых глаз собрались морщинки.

– Ну да. Она сразу поймет, если заметит, что между нами что-то есть.

Это было отвратительно. Кэтрин обрадовалась, что они, слава Богу, были уже недалеко от сухой каменной стены, за которой начинались пастбища и цивилизация.

– Об этом не может быть и речи.

– Да ладно, где ваше великодушие? Эта уловка не потребует большого труда. Мы просто будем притворяться – пусть она застанет нас, когда мы будем целоваться или, может, прижиматься друг к другу. Что-нибудь такое.

Со звериной ловкостью Ньюберри неожиданно сунул руки под ее накидку и схватил за грудь.

Кэтрин вскрикнула. Отталкивая его, она откинулась назад и услышала звук рвущейся ткани. Лиф платья разорвался, открывая ее муслиновую сорочку.

Ньюберри скривил губы в злорадной усмешке.

– Вот так. Это подействовало бы на стерву.

Кэтрин побежала, страх и отвращение подгоняли ее. Порыв ветра донес ей вслед его презрительный смех. Потом она слышала только, как свистел ветер над головой, звук своих шагов, хриплое дыхание. Она ничего не чувствовала, кроме оскверняющего прикосновения его рук, превратившего в злую пародию ласки, которые казались такими прекрасными с Берком.

Она задыхаясь перебежала горбатый мостик и спустилась к главной улице деревни. Дом Гаппи. Здесь она будет в безопасности.

Кэтрин уклонилась от телеги с лошадью, затем миновала группу женщин, сплетничавших у гостиницы с остроконечной крышей. За ней с лаем бежала собака, пока ее не привлек запах, доносившийся из лавки мясника.

Кэтрин промчалась мимо кладбища, церкви, за которой ее ожидали небеса, трехэтажный домик викария с дымком, выходящим из каменной трубы. К железной ограде была привязана черная лошадь.

Берк здесь?

Она не успела взбежать по ступеням крыльца, как дверь отворилась и он вышел, натягивая перчатки для верховой езды. От него не отставал Питер Гаппи.