– Что дальше?

Нан вдруг гибко встала передо мной на колени.

– Что… – я даже ошарашенно попятился. Нан зачерпнула воды и принялась мыть мне ноги. Очень старательно и сосредоточенно.

Кому-то, кажется, казалось, что вода холодная? Я стоял, закрыв глаза, отдавшись прикосновениям рук и воды. Как хорошо…

– «И тогда влюбленные ступили в воду и умыли друг друга, и раны их закрылись», – пропела девушка. В недоумении – с чего бы ей какую-то легенду начать цитировать, – я открыл глаза и увидел, как сходят царапины, полученные во время бегства, оставляя чистую кожу.

Вроде бы здесь положено было удивиться, но явление воспринялось как что-то совершенно естественное. Я поднял Нан на ноги и сам встал на колени, принялся за дело, получая при этом не меньше удовольствия. Подсохшие листочки целительных растений, облепляющие ее ноги, отваливались, уносились прочь водой. И темные знаки, остатки чужой волшбы, растворялись и исчезали вместе с ранами. Я почесал пятки, заставив девушку хихикнуть, потер стопы, омыл каждый палец.

Когда Нан тихо застонала, запрокинув голову, попытался поцеловать ее, куда дотягивался, стоя на коленях.

Девушка взвизгнула и шарахнулась, я ее не удержал, и мы упали, подняв тучу брызг.

– Серый!.. – завопила Нан, барахтаясь. – Я тебя убью!..

– А разве здесь это разрешено? – кротко спросил я.

– Тогда выгоню наружу, и пусть погоня… – Нан замолчала. – Серый, твой самый магический талант – превращать серьезные вещи в какой-то балаган! – последнее слово она произнесла по-русски и попыталась отпихнуть меня.

Я удержал ее за руку и окунул в воду, темные струпики сходили, оставляя розовую кожу.

– Слезь с меня, – Нан завозилась, но неубедительно.

– Лежи смирно, – велел я. – Сейчас я буду тебя мыть. Исцелять.

– Я сама.

– В легенде сказано – «друг друга», – наставительно произнес я. – Сама же сказала. Относись серьезнее к ритуалам, а то они превратятся в Семилетнюю ярмарку!..

Нан трепыхнулась еще, потом смирилась, я старательно омыл ее тело, с восторгом наблюдая, как сходят свежие раны. Старые шрамы, впрочем, никуда не делись.

– Довольно, – надо признать, я уже довольно давно действовал безо всякой необходимости, если иметь в виду исцеление. Нан тяжело дышала. Не без труда поднявшись, уложила меня на мелководье и принялась за дело, плескала водой, поводила ладонями, потирала.

Вода казалась мне уже просто горячей. Нан скосила глаза и фыркнула:

– Будь серьезным!..

– Я серьезен, как никогда, – заверил я. – И полон решимости следовать древней легенде и духу ритуала во всех подробностях.

– Вижу я, чего ты полон, – девушка попыталась изобразить строгость, но эта мина в сочетании с отсутствием одежды…

Рывком приподнявшись, я потянул ее на себя. Нан уперлась руками мне в грудь: Нет!

– Так что там про подробности? – поинтересовался я. – Вот влюбленные омыли друг друга, исцелились… и что дальше?

– В легенде не сказано, – прошептала Нан, нависая надо мною.

– Тогда следует изобразить достоверность, – деловито сказал я. – Дано – двое влюбленных. Что они будут делать после омывания и исцеления?

– Поднимутся на берег и оденутся.

– Ты и в самом деле думаешь, что они так поступят? – спросил я. – Как-то это скучно и… не соответствует духу легенды. Почему бы нам не предположить, что они…

Глаза Нан испуганно округлились.

– Что такое… – Я шевельнулся и вдруг почувствовал под собой не камни, а что-то упругое, похожее на водяной матрац.

На лице Нан отразился такой испуг, что меня буквально подбросило. Вскочив, я оглянулся. Лес, небо, вода… солнечные блики рисовали на поверхности красивейшие узоры, заставляли щуриться…

И тут я понял, что мы стоим вовсе не на камнях.

Прямо на воде.

– Что это?.. – слабым голосом вякнул я.

– Это Дэв, – прошептала Нан.

– А… хорошо… ладно… как скажешь… – Я закрыл глаза и снова открыл. Ничего не изменилось – под ногами была вода, а искаженное водной перспективой каменисто-зеленое дно еле виднелось.

– И что теперь? – спросил я тоже шепотом, переступил с ноги на ногу. Вспомнилось, как чуть не утоп какой-то апостол, вздумав пойти по воде навстречу Иисусу.

И тут поверхность воды перестала нас держать и раздалась под ступнями.

Мы стали тонуть. Сначала медленно, потом все быстрее, Нан рванулась и сразу провалилась в воду чуть ли не по пояс, вцепилась меня, я в нее…

И мы дружно ухнули в ледяные глубины.

– Серый, я не умею пла-буль-буль-буль!.. – успела вскрикнуть Нан.

Транспортировкой утопающих я до того не занимался, но сам плавал неплохо, и теорию знал – так что просто развернул ее спиной. Нан, к счастью, не запаниковала и трепыхаться не стала, позволяя тащить себя к берегу.

Вода была до того холодной, что дыхание перехватывало. Наконец я крепко врезался пяткой в камень и понял, что можно встать. Оскользнулся, упал, поднялся, поддерживая Нан.

Мы шли, старательно глядя под ноги, и потому не сразу заметили, что впереди на камнях лежит наша одежда и вещи. Меж тем мы пересекли реку, оставив шмотки за спиной! К тому же течение, словно эскалатор, унесло нас далеко от того места, где мы вышли к берегу!..

Я решил не удивляться.

– Тебе что, жалко, что ли?! – спросил сердито, едва отдышавшись.

– О чем это ты? – удивилась Нан, неуверенно двигаясь к берегу. Пришлось подхватить ее под локоть.

– Я не тебе, Дэву. Ты помнишь, чем мы занимались, когда он столь экстравагантным способом прервал нас? Мол, охладитесь, ребятки… Неужели здесь действительно целибат, как ты намекала?

– Я не намекала, – удивилась Нан, взяв значение земного слова через тао. – Мне как раз казалось, что дух природы не должен… впрочем, кто я такая, чтобы указывать ему на должное и запретное…

Мы попрыгали по берегу, обсохли и согрелись, оделись.

– Ну, чем теперь… – начал я, и тут ветви тальника раздвинулись, и на берег реки вышел вэйри.

Мы вскочили на ноги.

Биомеч в правой руке с шелестом развернулся на всю длину, струнно задрожал. Не нужно было оглядываться, чтобы видеть, что за моей спиной Нан приготовилась направить заклинание.

Эльф стоял, глядя на нас. Худой, темноволосый, с острым лицом и… да, с небольшой бородкой. Сбой образа, однако!..

Бородатый вэйри дернул ухом и двинулся прямо на меня. Рассеянно отстранил рукой лезвие биомеча, словно ветвь дерева, и наступил мне на ногу, прошел мимо и присел на берегу реки. Уставился в воду очень внимательно, тронул кончиками пальцев, словно раздумывая, не холодна ли для купания.