— Любопытно, еще как любопытно! — обрадовался Гарри. — Скажите, мистер Тутов, кто же был этот молодой человек, столь похожий на вас? И почему, черт возьми, он поехал куда-то на поезде с вашей женой?

— Ага! — вскричал Сашок. — Значит, это была не галлюцинация! Значит, я на самом деле видел самого себя — нет, кого-то мистически похожего на меня.

— И вдобавок путешествующего с вашей собственной женой.

— Ну, это еще вопрос, с женой ли…

Гарри снова изумленно замолчал, а потом, преодолев себя, неуверенно сказал:

— Что вы имеете в виду?

И тут Сашок сам не заметил, как начал рассказывать Гарри всю свою невероятную историю. C некоторыми небольшими изъятиями, естественно.

Гарри слушал очень внимательно, лишь изредка прерывая рассказ приглушенными возгласами типа «Оу, диа!», «Ю нева!», «Зей диднт!», а также другими английскими выражениями, предназначенными для тактичного выражения изумления. Причем обеим сторонам была понятна некоторая неадекватность этих языковых средств, их условность и затасканность, поскольку они употребляются всего лишь для вежливо преувеличенной реакции на всякие повседневные бытовые происшествия. Перевести эти восклицания можно примерно, как «ничего себе», «кто бы мог подумать» и «не может быть!». Так полагается реагировать, скажем, на сообщение о том, что ваш собеседник встал на полчаса раньше обычного, или забыл дома очки, или что мусорщики приехали собирать мусор в среду вместо пятницы. Ничего более удивительного с леди и джентльменами происходить не должно, или, если уж какое такое неприличие случится, о нем, конечно же, не станут говорить вслух.

Ситуация, в которой оказался Сашок, была из ряда вон, а тот факт, что он так прямо, без экивоков и умолчаний, об этом рассказывал, тоже выходил за все мыслимые пределы. Что же было делать Гарри в таком случае, как реагировать, какие слова найти, чтобы показать, что он ценит откровенность и сознает, какие тайны ему доверены? Никаких других слов не находилось, и потому Гарри вынужден был прибегать к другим выразительным средствам. Он усиливал свои дежурные восклицания тем, что периодически хлопал Сашка по ноге, а то и негромко присвистывал, кудахтал и хрюкал. Кроме того, время от времени Гарри заглядывал Сашку в глаза. «Пытается понять, не разыгрываю ли я его», — догадался Сашок.

Действительно, кто же поверит во всю эту фантасмагорию? Например, в то, что этот самый Беник, вынудив Сашка обменяться с ним портфелями, подсунул ему при этом какой-то невероятный хлам, включая ржавый будильник и Luso-японский экологический словарь. (Что бы этот самый Luso ни значил.) Какой в этом всем смысл? Безумие какое-то! А что вообще могло быть в этом портфеле злосчастном, чтобы и другие бандиты — некий Лещ и чернокожий с невероятной фамилией Дынкин — так за ним охотились? Один «сэр», разъезжающий на длиннющем лимузине, чего стоит! Не говоря уже о загадочном эпизоде с узбекским халатом. Бред какой-то!

Но апогеем всей этой истории стало знакомство с поразительной русской дамой по имени Анастасия, вдруг почему-то оказавшейся копией его жены. Да, да, он, Сашок, прекрасно понимает, как трудно во все это поверить. Такого не может, не должно происходить на белом свете. Но произошло! Связаны ли между собой все эти странные люди? Понятно, что скорее всего как-то связаны. Но вот представляют ли они соперничающие преступные группировки и даже (в случае «сэра»), может быть, и спецслужбы тоже? Или же все они просто действуют в сговоре, чтобы заморочить ему, Сашку, голову? И если да, то с какой целью? Все эти вопросы остаются без ответа. Единственно, что не вызывает сомнений, так это то, что семейная жизнь Сашка в результате полетела под откос. И главное — что теперь со всем этим делать, как выпутываться из этой ситуации? Как уцелеть и семью спасти?

— Бред, правда? — спросил по завершении своего лихорадочного рассказа Сашок. (А сам подумал при этом: «Кому я это все рассказываю и зачем?!»)

— М-м, — промычал в ответ Гарри, — история, действительно, не то чтобы совсем обычная… Но давайте не будем преувеличивать и нервничать.

— Но как, как это все объяснить? — вскричал Сашок, в очередной раз напугав буфетчицу.

— Тише, тише, не кричите, — успокаивал его Гарри. — Мне вот что странно… Если вдуматься, то из всего этого просто какая-то философская притча получается.

— То есть?

— Ну как же… Сначала вас заставили выбрать портфель. И вы выбрали неправильно. Потом — жену. И вы…

— Что я?.. — прошептал Сашок и покраснел.

— Потом вам как бы предъявили вас самого, и…

— Ну уж дудки! Себя я еще умею отличать…

— Вы уверены? Понимаете, это все действительно похоже на изощренный розыгрыш… Может, это студенты театрального училища на каникулах тренируются?

— Да, да! Как это мне самому не приходило мне в голову! Да-да, это все объясняет!

Сашок вдруг ощутил огромное облегчение. Ай да Гарри, ай да молодец! Кто бы он ни был — домушник, или страховой агент, или просто добродушный пожилой дядечка из народа. Вот что значит здравый смысл. А Сашок еще не хотел с Гарри разговаривать…

Действительно, вот они кто — студенты актерского факультета какого-нибудь, например, Щепкинского училища. Или, скажем, школы-студии МХАТ. Все, все в таком случае становится на свои места. Допустим, курс пригласили по обмену в Англию. А по пути они решили развлечься эдаким небольшим этюдом на темы русской мафии и соотечественника за рубежом.

Сашок ясно представил себе, как студенты собираются после очередной «сцены», как тот, что постарше, играющий Эника, хвастается: «По-моему, он поверил! Даже тому, что русского человека могут звать Эник!» А чернокожий «Дынкин» хохочет, сверкая белыми зубами, хлопает «Леща» по плечу. «Как я не засмеялся, я не знаю…» А Анастасия, потупив глаза, говорит: «Не знаю, ребята, а мне его жалко… Он, может быть, и простак, но что-то в нем есть, он ласковый, как котенок». — «Нет, — вмешивается «сэр», — нам надо было найти кого-нибудь другого, с этим легковерным было слишком просто». — «Не забывайте, — строго говорит Эник, — мы выбрали его, потому что…»

— Одно только в таком случае непонятно, — сказал Сашок, — почему они выбрали именно меня для своих тренировочных спектаклей?

— Да, меня этот вопрос тоже слегка смущает, — вдруг напрягся Гарри. — Конечно, можно предположить, что им случайно стало известно, что одна из студенток чрезвычайно похожа на вашу жену. В таком случае легко себе представить, что именно это обстоятельство послужило толчком, подало им идею изначально…

— Звучит логично, — согласился Сашок.

— Да, но учитывая… Некоторые особые обстоятельства… Хотелось бы проверить… Хотелось бы исключить…

— Что такое? — удивился Сашок. — Какие такие обстоятельства? Что вам надо исключать? Ничего не понимаю.

Тут Гарри почему-то покраснел и заерзал на своем стуле. А потом весьма неуклюже попытался перевести разговор на другую тему.

Но Сашок не позволил ему это сделать.