Будете устраивать мне похороны — пойте громче, и пусть козы тоже придут. Им нравится слушать вдохновенное песнопение.

Твоя неугомонная сестренка

Мири.

О страна зеленых холмов и полей,

Создание древних великанов!

Своими ручищами они раздирали землю,

Одним рывком образовав побережье.

Там, где грубые ботинки оставили след,

Меж склонами крутыми легли голубые озера.

Великаны сражались под нашими небесами,

И из их костей поднимаются наши горы.

В ночь накануне собрания делегатов девчонки потихоньку выкрали Петера из лечебницы и перевели в свою комнату. Мири, неуверенная, терзаемая страхом, хотела, чтобы все, кого она любит, были рядом. Привыкнув обсуждать хартию до поздней ночи и слишком волнуясь, чтобы уснуть, они проговорили допоздна, но речь шла не о законах, а о доме. Мири прямо-таки слышала сонное чавканье коз, ощущала ледяной ветер с вершины, запах тающего снега и расцветающих бутонов мири и наступление весны, какой она бывает только в горах, — полной обещания.

Утром они оделись и сделали вид, что позавтракали.

— Ну и что, если нам за это отрубят голову, — сказала Эса. — Голове всегда придают слишком большое значение.

— Верно, головы такие немодные, — подхватила Мири, изображая столичный акцент. — Этой весной все стильные дамы носят перья прямо на шее.

Все рассмеялись, но быстро угомонились. Герти потерла себе шею.

— Мы с Кэтар можем все сделать вдвоем, если хотите, — предложила Мири.

Но когда Кэтар направилась к двери, даже Бена последовала за ней.

Мири ушла последней. Она остановилась на секунду, чтобы оглянуться на Петера, занявшего бывшую кровать Лианы:

— Отдохни немного. Я пришлю гонца, как только будут новости.

— Только пусть они будут хорошие, — сказал он. — Если так случится, что тебя убьют, то я предпочту это услышать из твоих собственных уст.

— Разумеется. Я перекачу свою отрубленную голову сюда, чтобы она сообщила тебе новость.

Петер перестал улыбаться:

— Прошу тебя, будь осторожна.

Мири махнула рукой и ушла, но через секунду вернулась, чтобы на прощание поцеловать его быстренько в губы. Он коснулся ее волос.

Дом делегатов располагался напротив дворца, по другую сторону лобного места. Толпы людей собрались вокруг здания из желтого кирпича, напряженно переговариваясь.

— Ну и орава, — сказала Кэтар.

— Не как всегда? — поинтересовалась Мири.

Кэтар кивнула.

Королевский кортеж с сопровождающими лицами остановился, не имея возможности проехать по запруженной людьми улице. Гвардеец закричал, требуя расступиться, и толпа очень медленно попятилась, сурово глядя на кареты. Мири потерла руки, чтобы согреться. Пробираясь сквозь толпу, она радовалась, что на ней студенческая мантия без господских знаков отличия.

Все здание представляло собой огромный открытый зал. Пол был из линдера, но стены — из желтого кирпича, они поднимались до купольного потолка, расписанного звездным небом. Середину зала занимал круглый стол для делегатов в окружении шестнадцати стульев с высокими спинками, по одному для представителя каждой провинции. Мири отметила про себя, что за таким большим столом поместятся еще шестнадцать стульев для делегатов-простолюдинов. Если примут хартию.

Тут же в центральном зале располагались три амфитеатра. Король сидел на возвышении лицом к делегатам, а за его спиной находился амфитеатр для придворных. Девушки с горы Эскель поднялись по ступеням и заняли места в амфитеатре для господ, наполовину пустом. Напротив, в амфитеатре простолюдинов, яблоку негде было упасть.

Мири передала Кэтар два десятка экземпляров хартии, переписанных от руки. Кэтар закрутила свои рыжие волосы в кичку — наверное, вообразила, что это придаст ей солидности. Но рядом с двумя седовласыми делегатами она выглядела как ребенок, тайком пробравшийся на собрание деревенского совета.

— Наконец-то она здесь, — прошептала Кэтар.

В амфитеатре придворных появилась королева Сабет и заняла свое место. Лицо ее осталось в тени, и если она и заметила Мири, то виду не подала. Бритта уселась рядом со Стеффаном. Кажется, она даже попыталась улыбнуться подруге, но напряжение все равно не исчезло с ее лица. Она считала хартию замечательной идеей, хотя глаза выдавали страх.

— Еще не поздно… — начала Мири.

— Я сделаю это, — сказала Кэтар. — Кто-то ведь должен.

Мири попыталась придумать, что бы сказать такого ободряющего, но от тревоги вся сжалась.

— Смотрю на тебя и только больше нервничаю. — Кэтар взяла Мири за плечи и развернула. — Ступай куда-нибудь, чтобы я тебя не видела.

Мири присоединилась к девушкам. Эса взяла ее за руку и пожала.

— Я бы предпочла иметь дело с бандитами, — прошептала Мири.

Заседание началось с гимна Данленда. В первых куплетах говорилось о сражающихся великанах, которые, падая, расплющивали своими телами землю там, где теперь пролегла Аслендская равнина, а их пинки сдвигали деревья в одно место, и получались леса. Мири не верила, что на самом деле так и было, но идея ей нравилась. Она сама однажды почувствовала себя частью великана, там, в доках, когда вспыхнул протест против масляной подати. «Любая толпа, объединенная одной идеей, создает великана», — подумала она. Так, может быть, их маленькой группе действительно удастся изменить Данленд?

Глава делегатов поблагодарил короля за присутствие на собрании и представил на рассмотрение какие-то невыносимо скучные законы. Прошел час. Потом второй. В Мири боролась тревога с дремотой. Когда же все-таки выступит Кэтар?

Мири обвела взглядом амфитеатр простолюдинов. Она никого не узнала, но каждый сидел с голубой ленточкой на рукаве. Гонцы постоянно то приходили, то уходили — наверное, передавали новости толпе снаружи и возвращались с поручениями, которые шептали на ухо то одному, то другому зрителю.

На большом сборе присутствовали многие господа и придворные, не говоря уже о короле, королеве и принце.

Сон у Мири как рукой сняло, и от головы до кончиков пальцев пробежал холодок.

— Что, если они задумали атаковать прямо сейчас? — прошептала она Эсе.

Прежде чем допустить простолюдинов в Дом делегатов, королевский гвардеец обыскивал их, но толпы перед зданием хватило бы на целую армию.

— Поговори с охраной, — прошептала в ответ Эса.

Мири согласилась. Она стала выбираться из амфитеатра господ, как вдруг услышала голос Кэтар, пронзивший пространство до самого купола:

— Гора Эскель желает взять слово.

Глава делегатов представил ее.