Сзади засигналили. Обнорский бросил взгляд на светофор — уже вовсю горел зеленый.

— Началось! — сказал Обнорский. — Началось!

"Кассеты, со слов лидера соцпартии, ему передал один из офицеров СБУ, который обеспечивает информационную безопасность президента. Александр Стужа уверен в подлинности кассет и готов передать записи в специальную следственную комиссию Рады по исчезновению Горгия Горделадзе. «Я не хотел бы, — сказал Стужа, — чтобы обнародование записей выглядело так, что я иду „на вы“ против Леонида Бунчука. Меня беспокоит то, что в государстве исчезают политики, депутаты, журналисты, и никому нет до этого дела».

У Андрея снова зазвонил телефон.

— Ты знаешь, что Стужа… — услышал он голос Повзло.

— Знаю, — бросил Андрей. — Через десять минут буду дома, тогда и поговорим. Отбой.

Но телефон зазвонил снова. На этот раз позвонил Соболев.

— Андрей Викторович, — сказал премьер, — ты уже в курсе?

— Слышал, Сергей Васильевич. А что это за кассеты, которыми размахивает Стужа?

— Я знаю не больше тебя, Андрей, — мрачно произнес Соболев.

— Фальшивка? Подлинник?

— Не знаю. Скажу только, что Стужа — очень умный и выдержанный человек. Он почти не совершает ошибок. Не думаю, чтобы он так подставился…

Андрей выехал на Крещатик… «Шестерка» плелась следом.

— Сергей Васильевич, — сказал Обнорский.

— Да?

— Сергей Васильевич, вы бы хотели, чтобы мы прекратили расследование? — спросил Обнорский осторожно.

— Ни в коем случае! Бог с тобой, Андрей. Вот как раз сейчас-то и нужно напрячься до предела, — ответил Соболев. — Я ведь знал, что что-то готовится, что-то зреет… Не предполагал только, что удар нанесет Стужа… Ну да ладно. Я завтра буду в Киеве, тогда и поговорим.

— Отлично, — сказал Андрей. — Жду вашего звонка.

* * *

Из киевских СМИ:

"Александр Стужа призвал депутатов парламента обратиться к посольству США с просьбой о независимой экспертизе «таращанского тела».

«Лидер соцпартии заявил, что обнародование имеющихся у него записей может привести к импичменту президента Леонида Бунчука».

"Стужа обвинил Бунчука в «заказе» Горделадзе. От имени своей парламентской фракции "Левый центр " ее лидер Александр Стужа заявил: «Профессионально организованное исчезновение, пассивность следствия, игнорирование элементарно необходимых действий, неубедительность пояснений высоких милицейских чинов наводит на мысль о специфичности спланированного дела»

Владимир Латвин:

«На Украине было время и хуже, но не было времени подлее».

«Пресс-служба президента уполномочена заявить, что обвинения Александра Стужи в адрес Президента Украины Леонида Бунчука и главы администрации Президента Владимира Латвина о причастности к исчезновению журналиста Георгия Горделадзе не имеют под собой никаких оснований и являются инсинуациями, и, соответственно, как оскорбление и клевета подпадают под действие Уголовного кодекса Украины».

«Александр Стужа… потерпев поражение на президентских выборах и катастрофически теряя остатки своего политического рейтинга, не в первый раз прибегает к скандальным методам, чтобы привлечь к себе внимание и как-то удержаться во властных структурах».

«Глава администрации президента Владимир Латвин заявил о намерении подать в суд на лидера соцпартии Стужу. Сумма ущерба, которую Латвин намерен истребовать с Александра Стужи, равна тридцати трем гривнам. Видимо, по аналогии с иудиными сребрениками».

"Центр общественных связей МВД Украины обратился к Генеральному прокурору Украины Михаилу Щкопенко «для проверки фактов, изложенных в заявлении Александра Стужи и соответствующей правовой оценки по этому поводу».

«Александр Стужа заявляет, что записи, переданные ему сотрудником СБУ, — подлинные, они уже прошли экспертизу на аутентичность за границей. Как сообщает наш корреспондент, запись не очень четкая, однако голос президента Бунчука на ней различим хорошо».

«Бунчук — палач!»

* * *

Обнорский подъехал к дому. Чертова «шестерка» наконец-то отвалила. Андрей запомнил ее номер, проводил внимательным взглядом и сквозь зубы матюгнулся.

Коля Повзло кружил по квартире, как зверь в клетке.

— Чернобыль! — сказал он Обнорскому.

— Чернобыль уже был, Коля.

— Это политический Чернобыль.

— Не горячись, Коля. Еще неизвестно, что это за пленки. Подлинные или фальшак? Ты сам их слышал?

— Нет, разумеется. Но даже если фальшак — все равно это политический Чернобыль. Оппозиция навалится на Бунчука так, что мало не покажется. Вполне возможен импичмент, даже если записи — левые… Люди в таких случаях реагируют нервно: хоть пять экспертиз проведи, и если даже все пять дадут заключение, что пленки фальшивые, народ все равно скажет: э-э, нас не проведешь. Горделадзе убил Бунчук. Тем более что Стужа на Украине пользуется известным уважением.

— Я пошел в сортир, — проорал Родя в прихожей.

— Относительно реакции населения ты, безусловно, прав… К власти люди — что в России, что на Украине — относятся с большим недоверием, подозревают во всех смертных грехах… Положение у Бунчука незавидное. Надо достать эти записи. Сможешь, Коля?

— Сделаем, — сказал Коля. — Но все равно — Чернобыль. Вот ведь абсурдная ситуация: президент «заказал» журналиста! Абсурд? Полный абсурд! Но хрен кому чего докажешь. Сейчас начнется! Сейчас такое начнется, что шалости Билла с Моникой покажутся детским пустяком…

Обнорский сидел за столом, курил, а Коля ходил по кухне туда-сюда и рассуждал о геополитическом значении «пленок Стужи» и о размахе предстоящих политических штормов на Украине. Потом он подошел к туалету, встал против двери и заорал:

— Ты, полярник хренов! Ты что — зимовать там собрался?

Дверь распахнулась, и выскочил Родя с рулоном туалетной бумаги в руках.

— А я что? — сказал Родя. — Я ничего… Я вот тебе, Мыкола, бумажки припас… мягонькой.

Коля молча взял у Родиона рулон, повертел в руках:

— Мягкая, говоришь?

— Мягкая, Коля, мягкая.

— Все равно — Чернобыль, — сказал Коля и скрылся в сортире.

— Дурдом, — прошептал Обнорский.

* * *

Когда Повзло ушел добывать записи, Обнорский сказал Родиону:

— Слушай, Родя… есть темочка одна. Давай обмозгуем.

— Давай. А что за темочка?

— А вот слушай. У Горделадзе всю дорогу были проблемы с деньгами… Так?

— Так.