из райцентра поездом до города отправились. А там наши сотрудники должны были вас встретить и устроить на самолёт. А вас нет! Как же вы добирались?

Я не знал, что ответить. Вот тебе и проверил монетку! На помощь пришёл Дмитрич.

- А он на метле примчался. Вчера хороший попутный ветер был. – И крякнув, подполковник достал из кармана платок и громко высморкался.

«Больной» и врач переглянулись.

Андрей, подошёл к подполковнику. - Пётр Дмитриевич, давайте я у вас пульс проверю.

- Да смеётся он, - вступился я за старика, - просто в поезде встретил знакомых, они потащили в гости. Посидели немного, а потом они меня проводили до аэропорта, и ночью я прилетел. Так что всё в порядке.

По-моему, все облегчённо вздохнули.

- Ну и ладушки. – Продолжил после паузы Николай Романович. – А мне Заплавный на тебя жаловался, Александр, - вновь перевёл на меня стрелку «больной», - говорит ты отказываешься от награды.

- Не надо мне никакой награды и вообще, мне бы хотелось, чтобы моё имя в этой истории не фигурировало.

- Опять двадцать пять, - тихо проговорил сзади Дмитрич.

- То есть, как это? – Полковник с удивление посмотрел на меня. – Награда, между прочим была назначена ещё до того, как ты взялся за это дело. И награда не маленькая – миллион рублей! Эти деньги выделил специальный фонд. Девочки найдены? Найдены! Значит деньги должны быть вручены человеку, или группе лиц, которые их нашли. И тут не может быть никаких отнекиваний с твоей стороны. Имя твоё может быть и удастся скрыть, а вот награду, извини-подвинься, но получи.

- Хорошо, уговорили, - улыбаясь сдался я. – Но тогда у меня к вам встречная просьба. Нельзя ли на эти деньги провести электропитание и, хотя бы обычный телефон Агафье Поликарповне. Она в спасении девочек сыграла огромную роль!

Николай Романович почесал голову. (Ну вот, начинается)

- Боюсь, что этих денег не хватит. Но я тебе понял, Александр, и со своей стороны сделаю всё возможное, чтобы выполнить твою просьбу.

- Ну и хорошо, - я был доволен. – Давайте тогда сделаем так, - эти деньги сразу надо перевести в соответствующую организацию, которая и займётся проводкой электричества и телефона.

- Вообще-то это не совсем правильно, - задумался Николай Романович, - но я попробую подключить наших юристов, чтобы они продумали, как это можно сделать законным путём.

- Договорились, - я протянул ему руку, и он в ответ крепко её пожал.

Состояние у него было отличное, хоть сейчас на сдачу нормативов по физической подготовке. Да и со стрельбой, думаю у него тоже будет всё в порядке.

- Ну а что медицина? – обратился я к Андрею. – Не надоел вам ещё товарищ полковник?

Андрей закатил глаза. – Завтра на выписку. – Такой надоедливый пациент! Он уже до главврача дошёл, и тот сдался. Сказал, чтобы был документ, с отказом лежать в стационаре и пусть «больной» потом пеняет на себя.

- Я уже подписал, - улыбался «больной». – Завтра с утра сразу в аэропорт и домой! Спасибо вам огромное, Александр Николаевич.

Мы вышли из палаты, я взглянул на Андрея.

- Коньяк остался. - Тут же сообразил хирург.

- Вы как, Пётр Дмитриевич?

- По пять капель можно.

Но я пить не стал, мне Веронику встречать. И хотя избавиться от алкоголя было не сложно, я принципиально не стал «употреблять», чем порадовал и Дмитрича и Андрея. Дмитрича, потому что алкоголь – зло, и отработав много лет в милиции-полиции он знал это наверняка, а Андрея, потому что не выпитый мной коньяк пойдёт в фонд сотрудников госпиталя.

Высадив подполковника у работы (во даёт мужик, «пашет» без выходных), я решил заехать домой и забрать подарок для Ники. Подарок был довольно специфический, но искать что-то другое времени у меня не было.

С трудом найдя свободное место для парковки, я неторопливо направился к подъезду.

Во дворе было полно гуляющих мамочек с колясками, дети всех возрастов занимали и детскую площадку, и всё прилегающее пространство. На скамейках сидели старушки, обсуждая новости и соседей. Мужчины небольшими компаниями вели свои важные разговоры.

Такого обилия людей, во дворе дома, я давно не видел. Раньше все как-то быстро проходили к своим подъездам и пропадали за железными дверями. Неужели мои разборки с оборотнем так повлияли на обстановку в доме? Значит не зря я всё это делаю. Проходя по тротуару, мне всё время приходилось отвечать на приветствия, и это тоже меня радовало.

Уже на подходе к подъезду, у меня вдруг резко нагрелись браслеты. Это ещё что такое? Я чуть замедлил движение и сосредоточился.

Мимо на электроскейте промчался мальчишка лет двенадцати-тринадцати, и даже не глядя в мою сторону, он что-то кинул через плечо.

Время вдруг резко замедлилось, как это уже случалось, и мне удалось, хоть и с трудом, увернуться от камня, который летел прямо в голову. Сзади раздалось – шмяк, булыжник ударился в стену дома, а пацан, дважды заложив крутой вираж, скрылся между гуляющими людьми. Единственное, что удалось мне рассмотреть – это тёмный шлейф, тянувшийся за ним.

Рядом загомонили бабули, сидевшие у подъезда.

- Это что же такое, а если бы в голову попал? Это чей же паршивец? Из какого подъезда?

Я повернулся к женщинам. - Ни чего страшного, он промахнулся. А вы не знаете чей это сынок?

Но никто не знал чей это отпрыск так развлекается. А мне на ум пришли слова Ирины – «будьте осторожны». Внутри у меня начал разгораться огонь. Ах вы… Хотите по «гамбургскому счёту»? Хорошо, я тоже себя ни в чём стеснять не стану. Несколько раз глубоко вздохнув мне удалось успокоиться и даже натянуть на лицо улыбку. Мой взгляд упал на стену дома, куда ударил камень.

Твою дивизию!

Это был совсем не камень, а небольшой металлический шар с шипами. Он торчал из каменной кладки стены. Подцепив, я вытащил его и подкинул на ладони. Это с какой же силой надо было кинуть, чтобы он застрял в кирпичной кладке? Ладно, учтём на будущее.

Поднявшись в квартиру, я заходил кругами, обдумывая положение. Мне совсем не хотелось впутывать Веронику в мои дела, но если они возьмутся за меня в серьёз – то она будет моим «слабым звеном». И чтобы этого не допустить, надо разобраться с ними раньше, чем они попытаются через неё, надавить на меня.

Необходимо переговорить