– Так нет здесь фонарей, барон! – с усмешкой отвечал его спутник, старший офицер «Крейсера». – Готов побиться об заклад, на весь Занзибар не найдёте ни одного порядочного фонарного столба!

– Ну, тогда на пальмах! – продолжал кипятиться Греве. – Уж их-то здесь хватает. Не понимаю, как можно терпеть эдакое свинство?! Куда смотрит командир французского «Инферента»? Вкатил бы разок по дворцу здешнего султана из своих пяти с половиной дюймов – мигом забегали бы, и сами головы работорговцев на блюде принесли! А то – встали на бочку и чего-то ждёт…

Вид чернокожих рабов, мужчин, женщин, детей, которых осматривали, выбирали, словно обычный товар, произвёл на впечатлительного Греве неизгладимое впечатление.

– Нельзя, Карл Францевич! – развёл руками старший офицер. – Я бы и сам, признаться, с удовольствием, только команду дайте… Однако ж наш командир отправился сейчас с визитом во дворец, и подозреваю, что говорит он там отнюдь не о невольничьем рынке. По слухам, султан… как его там, не припомните, барон?

–Сеид сэр Баргаш ибн Саид аль-Бусаид. – ответил барон. – Весь вечер зубрил.

– Ну и имечко, прости Господи! Так вот, это самый Саид аль-Бусаид и раньше был настроен довольно-таки враждебно по отношению к англичанам. А уж теперь, когда их бьют на всех театрах – стал всерьёз задумываться, на кого делать ставку. Не секрет, что и лягушатники всерьёз заинтересовались Восточной Африкой, и из Берлина стали с интересом поглядывать в эту сторону. Если из затеи с Суэцким Консорциумом выйдет толк – позиции англичан в этих краях сильно пошатнутся, а вот французы, да и немцы, наоборот, попробуют обосноваться здесь всерьёз и надолго…

Первое, что сделали «крейсерцы», оказавшись на берегу – это обзавелись ворохом сравнительно свежих газет. Из них и узнали о сражении турецкого и британского флотов у Александрии, о гибели командующего Средиземноморским флотом. И, разумеется, о предстоящей конференции в Порт-Саиде, на которой будет обсуждаться статус Суэцкого канала.

– Да, помощь нам сейчас не помешала бы. – кивнул Греве. Он уже остывал. – С ремонтом возни на неделю, самое меньшее. Очень уж дорого нам этот шторм обошёлся…

Офицеры вышли на набережную и направились к ожидающей у пирса гичке с «Крейсера».

– Смотрите-ка барон! – старший офицер указывал в глубину рейда, туда, где в стороне от толчеи фелюг, шхун и колёсных пароходиков стояли стационеры. – Никак, «Сириус» снимается?

Действительно, из трубы британского шлюпа валил дым – кочегары шуровали в топках, разводя пары. Корабль медленно набрал ход, развернулся, обошёл яхту «Глазго», самую крупную боевую единицу занзибарского военного флота, и двинулся к проходу в плавучем боне, ограждающем внутренний рейд. С берега, из-за зубчатого бруствера старой оманской батареи, прощально ударила пушка.

– Уходят, прохвосты! – подтвердил Греве. – Ну, теперь жди в гости кого-нибудь послодиднее. А у нас машина разобрана…

– Ну-ну, не преувеличивайте, Карл Францевич! – отозвался спутник барона. – Не машина вовсе, а один котёл, текущие трубки меняют. Вряд ли тут, поблизости, есть британские боевые корабли, а до ближайшей базы им винтить и винтить. Покуда добежит, покуда вышлют эскадру – нас уже след простынет. Но вы правы, лучше нам здесь не задерживаться. Примем уголь, закончим ремонт – и в океан!

И махнул рукой, подзывая шлюпочного старшину.

На рейде Занзибара

…ноября 1878 г.

За баром волна, взявшая разбег от африканского побережья, стала сильнее валять узкую фелюгу, и пассажирам пришлось усесться на банки и вцепиться в планширь. Барон с завистью покосился на араба-лодочника. Этому хоть бы хны – стоит себе на задранной вверх корме и орудует единственным веслом. Да так ловко, что фелюга бежит вперёд, не хуже гички с шестёркой здоровенных матросов.

– Карл Гус… э-э-э… Францевич, хламиду-то свою запахните! – напомнил капитан-лейтенант. – Неровён час, разглядят мундир, греха не оберёшься. Могут и пальнуть!

Оба офицера были одеты в полосатые накидки-абы – готовясь к разведочной вылазке, Михайлов послал за ними вестового на местный базар, наказав выбирать почище. На голову нацепили платки, на манер бедуинских. На предложение Воскобойникова накрутить из полотенец чалмы (У нас, вашбродь, в соседях казанские татары били, от них и научился!) Греве ответил нецензурно, заподозрив боцмана в глумлении. Оружие было решено не брать – много ли проку от него, если англичане на кораблях заподозрят неладное? – а вот мундиры оставили, скрыв под накидками. «Если мы попадёмся в партикулярном платье – объяснил Михайлов, – то англичане будут иметь полное право вздёрнуть нас на рее, как обыкновенных шпионов. А вот в мундирах – шалишь, пленные, офицеры, производили рекогносцировку. Извольте отнестись с уважением-с!» Греве не стал спорить – в любом случае, в плен он не собирался.

Осмотреть неприятельские корабли, прикинувшись одной из бесчисленных лодчонок с розничными торговцами – это была здравая мысль. Конечно, британцы могут и не позволить приблизиться к борту – он бы и сам так поступил, время военное, мало ли? – но, чтобы хорошенько рассмотреть суда, этого и не требуется. Подойти на половину кабельтова – и то ладно.

Британский отряд из трёх вымпелов появился у Занзибара всего через сутки после бегства «Сириуса». Встали на внешнем рейде, дали сигнальный выстрел из пушки и выслали вельбот с бумагой, более всего похожей на ультиматум: «либо «Крейсер» спускает флаг, либо англичане принуждены будут атаковать его в гавани. О возможности выйти и принять бой в документе не говорилось ни слова.

Занзибарский чиновник, до судорог перепуганный такой перспективой, тут же помчался во дворец султана с докладом. Но сначала отослал копии послания на «Крейсер» и «Инферент» – других военных кораблей в гавани не было. В бумаге значился срок до завтрашнего утра, и Михайлов немедленно отправился с визитом к командиру французского стационера. А вернувшись, застал на «Крейсере» султанова посланца, в ранге советника визиря. Тот в цветистых выражениях осведомился о здоровье «русского коммодора», передал пожелания всяческих успехов – и известил, что султан ждёт его и командира «Инферента» на своей яхте «Глазго» сразу после захода солнца. Офицеры переглянулись – выбор места для встречи говорил о многом.

До назначенного времени оставалось ещё часов пять, и Михайлов решил воспользоваться отсрочкой и рассмотреть непрошеных гостей поближе. Сказано – сделано: пока вестовой мотался на базар за местным тряпьём, барон отыскал среди стоящих у пирса лодок, лодчонок и фелюг подходящую посудину, и вскоре они с капитан-лейтенантом Михайловым подходили к покачивающимся на якорных канатах кораблям.

– Вот же не повезло, Леонид Васильевич! – бурчал барон, рассматривая британский шлюп. – Стоило «Сириусу» удрать с рейда, и он сразу наткнулся на этих двоих! Мёдом им, что ли, тут, в Занзибаре намазано?