— Шутишь?! — свой голос герцог не узнал, хрип какой-то выдал, а не вопрос.

— Нисколько.

Правитель тоже сверлил Ноймена взглядом. Что все хотели в нем рассмотреть? Дьявол, никак не удавалось остаться наедине и прийти в себя.

— Король Хаджи словно принялся размахивать заключенным с тобой договором, Северин. Ты хорошо помнишь тот документ, друг?

— А может, уже оставите все меня в покое? — не сказал, а огрызнулся генерал.

— Я бы с радостью, да твой тесть требует скорейшего ответа…

— Помню я то соглашение. Ничего у старика не выйдет!..

— Да? А то, что вписал туда свое пожелание иметь от ведьмочки сына?.. Ты голову тогда потерял, дор Ноймен? — набычился на Северина Флипп. — Какой сын? Какой наследник?! Она же ведьма! На что надеялся, дурья башка? Это тебе не крепости штурмом брать!..

— Уйди, Филипп, добром прошу — и без тебя тошно.

— Да? А я тебе говорил!..

— Я знаю от буквы до буквы тот документ, — глухо проговорил Северин и тяжело опустился в кресло, причем, сел, опередив короля.

— Но король Хаджи выдвигает опасения, что ты замучаешь его дочь родами, желая получить невозможное. Как тебе обвинение?

— Он зря затеял тяжбу. Я не отдам ему Адалу.

— Но друг мой, а как же наследник? — правитель сложил руки на груди и принялся ждать ответа.

— Обойдусь без сына, — выдохнул свое решение Северин. — Филипп! Я сам собирался отказаться от мысли иметь наследника. Если следующие роды могут отнять у меня жену, то… не допущу такого, одним словом.

— Да что же ты такой упертый! Мог жениться на ЛЮБОЙ девице, а выбрал ведьму!..

— Я влюбился, Филипп. Ты знаешь, что это такое?

— Мне понятно твое состояние сейчас, потому прекращу читать нотации и напоминать, что род Ноймен не должен зачахнуть. Не для того я даровал тебе фамилию и титул, Северин. Но как только сможешь трезво мыслить…

— Очень прошу… уйди, а?

— Прогоняешь? Меня? Твоего короля?

— Как друга прошу…

— Ладно, Северин, ухожу. А как одумаешься, так Ее величество вмиг подберет тебе новую жену. Твоя же проблема так просто решается, друг!

— Пошел к дьяволу, Филипп!

И король пошел… вернулся во дворец порталом. Северин какое-то время смотрел в одну точку, а потом его рука сама потянулась к запасам спиртного. Очнулся в своей постели, а напротив стоял Ерс и тряс перед глазами парадным мундиром.

— Ее светлость, герцогиня Кастинская пришла в себя и желает видеть супруга!

Генерала как сдуло с перины. Собирался по-походному: четко и быстро. Ванна, бритье, одевание. И вот он уже готов был переступить порог покоев Адалы. Но что-то медлил. Да, счастливая улыбка никак не получалась.

— Доброе утро, дорогая! — решился все же.

— Боги с тобой, Северин, время к обеду.

Жена ему улыбалась. И генерал еще раз уверился, что за одну только такую улыбку готов был совершать, что осмысленные подвиги, что безрассудства.

— Ты только взгляни на это чудо! — Адала указала подбородком на похожий сверток, который генералу вчера пытались всунуть в руки. — Как мило наша дочка кушает…

И действительно, к груди супруги приткнулось то самое опухшее сморщенное личико.

— Она позаимствовала черты и от тебя, и от меня. Взгляни! — тонкий пальчик жены отвел от детской головки кружева. — Носик точно мой, а вот форма ушка…

Северин приблизился и с опаской заглянул в сверток.

— А разве не положено, чтобы ребенка кормила специально приглашенная женщина?

— Что ты! Я собираюсь делать это сама!

— А я собираюсь подать в отставку…

Черт, это он сказал? Вот так, не подумав толком и не к месту?

— Этот ребенок будет замечательно хорош… — супруга будто бы его не расслышала.

— Я нисколько не был с тобой, пока ты носила под сердцем дочь. Не хочу, чтобы и воспитывать ребенка мне мешали приказы и походы.

— Северин? Мы же со всем справимся, правда? — Адала вдруг подняла на него глаза, полные слез.

— Обязательно, любимая.

И прошло несколько месяцев. Их девочка подросла, и теперь лорд Ноймен точно видел у нее свои уши и носик Адалы. А еще генерал не стал бояться брать ребенка в руки. Вот же странность, отчего он раньше не видел, какая красавица у него получилась дочь?

Прошение об отставке он все же отправил во дворец, хоть супруга и просила не торопиться и подумать. И еще вел бесконечную переписку с тестем. Король Хаджи не терял надежды добиться возвращения дочери. Но как бы ни так, герцог не собирался расставаться со своими девочками, хоть бы тесть совсем завалил его письмами и угрозами. Не обращали внимания супруги и на то, с каким постоянством к ним в замок являлась в гости королева Спартокса со своими фрейлинами. Казалось, что не обращали. Но однажды Адала завела с мужем неожиданный разговор.

— Северин, как ты смотришь на то, чтобы подарить нашей дочери братика?

— Шутишь? Я не стану тобой рисковать… и вообще, не ты ли сама говорила мне перед свадьбой, что такое невозможно.

— А если сознаюсь, что читала в древнем гримуаре прабабки один рецепт? Есть такой цветок, называется горицветом…

— Не нравится мне такое название. Оно от слова горе?

— Возможно. Его соцветия окрашены алым, а цветы на фоне темного предрассветного леса похожи на пятна крови.

— Мрачновато звучит.

— Это очень редкое растение, обладает многими свойствами, помогает даже тем, кто отчаялся от недуга и горя, а собирать его надо по-особенному.

— Я понял, что на рассвете.

— Растет оно на том болоте, где мы с тобой впервые повстречались. Я это точно знаю — сама видела.

— Нет, Адала!

— И горецвет должен вот-вот зацвести. Ты проводишь меня туда?

— Даже не думай!

— Специально приготовленное зелье из горицвета приглушает ведьмовскую наследственность. Тогда станет возможно родить тебе мальчика…

— Я не забыл, как ты мучилась недавно… Странно, что не поседел…

— Собирать его цветы положено, срезая специальным ритуальным кинжалом. Даются они только в руки одинокой женщине…

— Что значит «одинокой»? — насторожился Северин. — Не хочешь же ты сказать…

— Я должна пойти на болото одна. Вот, что означают мои слова.

— Так ты уже все решила? — привлек Ноймен супругу к себе и заглянул в ее глаза.

— Да. Я хочу родить нам сына. Очень хочу.

— А я не собираюсь становиться вдовцом!..