— Ты их видела?

— Я их слышу. Они предвестники тьмы, Кэт, но в мире остается и свет.

Здорово. Брайди ударилась в какие-то бредовые фантазии.

— Я буду оберегать тебя, обещаю, — продолжала Брайди.

Кэт обняла ее и сказала:

— Я люблю тебя, тетушка Брайди. Это я буду оберегать тебя.

А потом наконец уснула.

Кэл стоял на заднем дворе за своим домом. Раздвижные стеклянные двери вели на крыльцо, откуда открывался дивный вид на море.

— Они все еще там? — спросила Марни.

Он кивнул.

Она подошла к нему и, дрожа, обняла.

Задний двор был огромный, идеально подходящий для вечеринок. Сейчас, зимой, он был закрыт, но летом здесь часто готовили барбекю и бассейн был тоже открыт, а в креслах на лужайке располагались их многочисленные друзья, прекрасно проводившие время.

Но не сегодня.

Сегодня двор был полон…

Птиц.

— Самая жуткая картина, которую мне когда-либо доводилось видеть, — сказал Кэл, внимательно разглядывая их. Он не казался испуганным. Всего лишь смотрел как загипнотизированный.

Однако Марни совершенно утратила присутствие духа.

— А разве им не следовало улететь на юг? — прошептала она.

— Может, это глобальное потепление.

— Просто убедись в том, что все двери заперты и шторы задернуты. И пожалуйста, давай пойдем спать и спрячемся от них. Они вызывают ужас.

Кэл кивнул, но не пошевелился. Марни больше не могла выдерживать зловещего вида птиц. Она хотела стоять прижавшись к нему, но боялась, поэтому оторвалась от Кэла.

— Иду спать, — уронила Марни через плечо.

— Конечно. Будь там. — Он говорил, будто все еще находясь в состоянии гипноза.

— Знаешь, а ведь я могла умереть сегодня вечером, — напомнила ему Марни.

Внезапно он обернулся и притянул ее к себе. Сжал в объятиях.

— Прости, детка. Невозможно поверить, что я мог потерять тебя.

— Пойдем в постель, — прошептала она.

— Сейчас. Еще только минуточку, — сказал Кэл, оглядываясь назад на двор.

Она отпрянула, обиженная, и направилась в спальню.

— Я очень устала. — Она громко зевнула. — Я буду спать долго. — Возможно, его отрезвит страх упустить секс перед сном, подумала она.

А он только кивнул с совершенно отсутствующим взглядом. Рассерженная, Марни вошла в спальню и громко захлопнула за собой дверь. Потом скользнула под одеяло на свою половину кровати, по-прежнему расстроенная из-за звука хлопающих в воздухе крыльев. Но все-таки закрыла глаза и задремала.

Вдруг она выпрямилась в постели. Резко поднялась и села, словно громом пораженная, пытаясь стряхнуть видение, заполонившее ее разум сразу же, как она начала засыпать. Гигантская черная птица ворвалась в окно и унесла Кэла…

Она дрожала, готовая вскочить с кровати, потом поняла, что, должно быть, спала более глубоким сном, чем думала, потому что Кэл лежал рядом с ней и крепко спал.

Даже похрапывал.

Марни прижалась к нему и постаралась уснуть, но внезапно снова рассердилась. Зак, чертов сыщик, тут такое происходит, а он хочет уйти на яхте.

Будь они все неладны…

Каэр сидела вместе с Шоном в комнате, куда обычно подавали завтрак. Она устроилась за кофейным столиком с книгой о Новой Англии в руках и маленькими глотками пила кофе. Он читал газету. Клара суетилась, поправляя вещи, которые вовсе не нуждались в том, чтобы их поправляли.

Когда зазвонил телефон, им показалось, будто где-то рядом взорвалась бомба.

Каэр, наверное, должна была вскочить, потому что Шон сразу же взглянул на нее, изумленный.

— Простите. Домашний телефон. Довольно громко, да?

Он поднялся и подошел к маленькому мраморному столику, на котором стоял старомодный телефон. Снял трубку и произнес:

— О’Райли.

С минуту он хмурился, а потом на его лице расползлась улыбка.

— Да, серьезно. Очень серьезно. Жаль, но будем надеяться, что благодаря этому больше никто не пострадает.

Шон положил трубку, все еще улыбаясь.

— Что такое? — спросила Каэр.

Клара застыла на месте и с ожиданием смотрела на него.

— Это был детектив Морриссей.

— И вы улыбаетесь, — подметила Каэр.

— Они нашли несколько банок этой подпорченной черники. Еще в трех обнаружили толченое стекло. Что интересно, в магазине все они стояли на полке в глубине, явно чтобы их не скоро забрали. На самом деле нам несказанно повезло, что Кэт пострадала, нарезая пирог. Если бы не это обстоятельство, кто-нибудь мог бы умереть.

— Так… так, — запинаясь, произнесла Клара.

— Это значит, что никто из находившихся в этом доме ничего не сделал ни с пирогом, ни с ягодами. Они сейчас проводят расследование, с целью узнать, как эти банки попали на полки магазина.

— Я знала! — из дверного проема раздался ликующий возглас Кэт. — Аманда — всего лишь сеющая раздор стерва.

— Ну-ну, Кэт, — запротестовал Шон.

— Извини, папа.

— Так-то лучше.

Кэт подошла, чтобы налить себе кофе, и бесстрастным голосом произнесла:

— Я сожалею. Не о том, что так сказала, а о том что твоя жена на самом деле и есть сеющая раздор стерва.

— О господи, — простонала Клара и устремилась по направлению к кухне.

— Ей надо выговориться, — сказал Шон, подмигивая Каэр.

— И где же находится твоя дорогая преданная женушка сегодня утром? — спросила Кэт.

— Думаю, еще спит.

Кэт села за стол.

— Папа, давай ненадолго выберемся отсюда сегодня, ты не против? Я попросила Тома отвезти нас.

Шон вопросительно взглянул на дочь:

— Ты просто стараешься чем-нибудь занять меня?

— Да. — Она улыбнулась, обернувшись к Каэр. — Хочу, чтобы ты какое-то время побыл со мной. Что ж в этом плохого?

— Ничего. — Он дотянулся через стол и сжал ее руку. — Я буду счастлив покружить с тобой по городу.

Потом в комнату влетел Зак. Его волосы были еще влажными после душа. Джинсы. Толстый свитер. И тяжелый плащ от ветра и дождя, переброшенный через руку.

— Что это с тобой? — спросил его Шон.

Зак положил плащ и направился за кофе.

— Я говорил с Морриссеем.

— Да, он только что звонил. Странно, да? И пугающе. — Кэт вздрогнула. — Надеюсь, они скоро поймают того, кто это сделал.