события показали Василию, что следует основательно заняться разоблачением преступных дел и замыслов свергнутого лжецаря. Были написаны и разосланы по всей стране грамоты такого содержания: «В хоромах самозванца были найдены бумаги о воровских его ссылках с Польшею и Литвой о разорении Московского государства. Найдены и письма к папе о разорении православной веры и установлении на Руси проклятого латынства. Секретари его Бучинские показали, что лжецарь намеривался перебить всех бояр во время воинских потех и отдать все главные места в управлении государствам полякам. В Польше он дал записи Марине Мнишек и ее отцу об уступке им Новгорода, Пскова и Смоленска».

Для оправдания своей прежней лжи написала грамоты и Марфа Нагая: «Гришка ведовством и чернокнижеством назвал себя сыном царя Ивана Васильевича, омрачением бесовским прельстил в Польше и Литве многих людей, и нас самих, и родственников наших устрашил смертию. Я боярам, дворянам и всем людям объявила об этом прежде тайно, а теперь всем явно, что он не наш сын, царевич Дмитрий, а вор, богоотступник и еретик. А как он своим ведовством и чернокнижеством приехал из Путивля в Москву, то, ведая свое воровство, по нас не посылал долгое время, а прислал к нам своих советников и велел им беречь накрепко, чтоб к нам никто не приходил и с нами об нем никто не разговаривал. А как велел нас к Москве привезти, и он на встрече был у нас один, а бояр и других никаких людей с собой пускать к нам не велел и говорил нам с великим запретом, чтобы мне его не обличать, грозя всему нашему роду смертным убийством». Читавшие эту грамоту москвичи сразу могли уличить Марфу во лжи — ведь все они хорошо помнили публичную встречу мнимых матери с сыном. Она происходила на глазах нескольких тысяч людей. Да и в монастырь за ней ездил не какой-нибудь близкий к самозванцу человек, а князь Михаил Скопин-Шуйский, отличавшийся честность и прямотой. По дороге Марфа имела возможность открыть ему истину и вместо встречи организовать публичное разоблачение Гришки.

В итоге все московские грамоты не прояснили истину, а только еще больше запутывали жителей других городов. Этим обстоятельством ловко воспользовались бежавшие из Москвы сторонники самозванца во главе с дворянином Михаилом Молчановым. Они говорили всем, что «царь Дмитрий» спасся и на этот раз и вновь будет готовиться к походу на Москву. Для доказательства правдивости своих слов они показывали неверующим украденную государственную печать. Новая самозванческая авантюра нашла горячую поддержку у жителей северских городов, которые со смертью Лжедмитрия лишались выданных им льгот по уплате налогов. Большую помощь Молчанову стал оказывать путивльский воевода Г. Шаховской, который организовал в своем городе штаб по вербовке самозванческого войска. Сам Молчанов поселился в Самборе у жены Юрия Мнишека, выдавая себя за «Дмитрия» перед несведущими людьми.

Все эти тревожные вести очень обеспокоили царя Василия. Необходимо было срочно принять меры по окончательному разоблачению самозванца. 30 мая на Красную площадь созвали москвичей. К ним вышли бояре, и дьяк зачитал статьи, обвинявшие Лжедмитрия.

1. Не был прирожденным государем и сыном царя Ивана Васильевича, а был чародеем, вором и еретиком Гришкой Отрепьевым из рода галичских дворян. Это подтвердили его мать и родственники, которых было около 60 человек. Когда Гришка воцарился, то всех своих близких заточил в темницу. Сам он нашел и подкупил одного плута, который стал выдавать себя за Григория Отрепьева. После убийства самозванца этот монах повинился и признался в обмане.

2. Самозванец был чародеем и водился с дьяволом. Это подтвердил его учитель, поляк, а также на это указывал сооруженный им «Ад» — потешная крепостица.

3. Он был еретиком, поскольку не чтил церковных праздников, не ходил в церковь и не соблюдал постов.

4. Переписывался с папой римским, собирался строить католические школы и очистить церкви от греческих икон и алтарей, чтобы потом оснастить их католической утварью.

5. Собирался отдать Мнишекам Псков, Новгород, Смоленск и Сибирь, а русских бояр перебить.

6. Любил поляков и позволял им издеваться над русскими людьми.

7. Растратил всю царскую казну и не заботился о ее пополнении. Сделал для себя трон, какого не было у прежних царей, требовал, чтобы перед ним носили скипетр, державу, корону и большой меч, чего раньше не было; своим телохранителям платил слишком большое жалованье.

8. Был слишком похотлив и легкомыслен. Растлевал монахинь, впал в содомский грех. Свадьбу устроил в праздник святого Николая, что, по православным обычаям, нельзя было делать. Занимал деньги у монастырей и никогда не отдавал. Наказывал духовных лиц кнутом. Поставил патриарха по своему усмотрению, не спрося мнение Освященного собора. Отправил в опалу прежнего праведного патриарха Иова.

9. Собирался принять в Москве человека, который выдавал себя за сына царя Федора Ивановича Петра, которого никогда не было на свете. На самом деле этот Петр был главой казаков, грабивших купеческие суда на Волге.

10. Позволял полякам притеснять русских людей, оскорблять их жен и дочерей, грабить лавки купцов и устраивать кровавые драки с применением холодного оружия.

Москвичи внимательно выслушали все эти обвинения и приняли их к сведению. Совсем иначе было в других городах. В Путивле, Ельце, Кромах, Рыльске и других северских городах гонцы Василия были убиты, а его грамоты сожжены. В Поволжье разгоралось восстание под руководством мнимого сына царя Федора Ивановича «царевича Петруши», который поклялся отомстить Шуйскому за смерть дяди, то есть Лжедмитрия. Особенно опасным было положение в Ельце, где было собрано много вооружения и боеприпасов для похода на Азов. Для увещевания жителей этого города была написана особая грамота Марфы Нагой, в которой она уверяла, что ее настоящий сын был убит в Угличе по приказу Бориса Годунова. Шуйский, когда-то сам разоблачивший эту версию, разрешил царице-инокине выдвинуть ее в качестве официальной. Видимо, такой стала его плата за помощь Марфы. Несомненно, что эта двойная ложь могла только возмутить жителей Ельца.

В Путивль был направлен Гаврила Шипов, который должен был собрать всех жителей в соборной церкви и зачитать царскую грамоту. В ней события 17 мая были представлены как московское восстание против всем ненавистного еретика-самозванца: «Претерпев массу невзгод от Лжедмитрия, москвичи пришли в Успенский собор и начали молить Бога об избавлении их от лжецаря. К ним вышли Марфа Нагая с братьями и объявили, что на престоле не истинный Дмитрий, а Гришка Отрепьев. Воодушевленные москвичи бросились в царские покои, поймали самозванца, и он тут же от Бога принял смерть». В грамоте в Чернигов перечислялись «вины» Лжедмитрия, в их числе и то, что он уже давно был католиком.