– А ты, значит, Славку любишь?

– А я, значит, люблю.

Димка презрительно фыркнул и головой покачал, так его распирало. Взглянул еще раз в зеркало и заметил без выражения:

– Отстал.

– «Круизер»?

Димка кивнул.

– Выходит, не по мою душу.

До города оставалось километров тридцать, Димка притормозил на перекрестке перед светофором, в этот момент на шоссе с проселочной дороги выехал мотоцикл с двумя седоками. Трудно сказать, почему они привлекли мое внимание. Может, потому, что экипированы были с излишним шиком. Кожаные штаны, короткие куртки в обтяжку и одинаковые шлемы, поблескивающие на слабом осеннем солнце. Сквозь них физиономий было не видно, от этого парни казались безликими, точно злодеи из компьютерных стрелялок. На светофоре они поравнялись с нами, Димка даже головы не повернул, с нетерпением ожидая, когда загорится зеленый. Сидевший сзади парень расстегнул молнию куртки и сунул руку за пазуху. А я, ухватив Димку за голову, повалилась на пол, увлекая его за собой, успев с тоской подумать, что если парень просто решил почесаться, выглядеть я буду психованной дурой. Раздался хлопок, потом второй и третий. Вокруг истошно сигналили водители, к тому времени вспыхнул зеленый свет, а они так и не поняли, что произошло. Взревев, мотоцикл рванул с места, а я матерно выругалась.

– Идиот, за ним киллеры охотятся, а он в одиночку разъезжает.

Димка ошалело посмотрел на покрытое рябью окно и тоже матюгнулся. В легком ступоре он пребывал недолго. «Круизер» вновь появился на горизонте и, набирая скорость, начал стремительно приближаться. Наплевав на правила, Димка свернул на проселочную дорогу и втопил педаль газа. Я не стала лезть с вопросами, решив, что если он очухался, то, должно быть, знает, что делает. Впереди была развилка, из трех дорог Димка предпочел ту, что левее, а я вздохнула с некоторым облегчением. Если типы на «Круизере» решат нас преследовать, им предстоит нелегкий выбор.

– Надо было вызвать милицию, – вслух подумала я, справедливо подозревая, что Димка на мои слова внимания не обратит.

– Сам разберусь.

– Сам так сам, – не стала я спорить. Его нежелание общаться с милицией меня скорее порадовало. Узнав, что я опять оказалась замешанной в скверную историю, мои родители в восторг не придут, а папа может вовсе досрочно на пенсию отправиться.

Между тем мы неслись по лесной дороге, не встретив ни одной машины. Сзади тоже никто не пристроился. Я смогла перевести дух, а потом засмеялась. Смех вышел нервным, надо бы остановиться, но не получалось. Димка хмуро посмотрел на меня, выругался, потом притормозил. Обхватил меня ручищами и привлек к себе. Похлопал по спине и сказал тихо:

– Все хорошо.

– Ага, лучше не бывает. – Я поспешно отстранилась. – Мы просто так по округе катаемся или у тебя есть цель?

– Здесь неподалеку охотничий домик. Мой, но об этом никто не знает. Отсидимся, подумаем.

– Ты бы лучше охрану вызвал. Есть у тебя охрана?

– Вот только не надо меня учить.

– Куда уж мне… Ладно, поехали отсиживаться. Ты будешь думать, а я себе тоже найду занятие по интересам.

Потратив еще полчаса, мы миновали деревню, которая осталась чуть в стороне, от нее вела дорога, посыпанная щебнем. Вскоре показался дом. Назвав его домиком, Димка покривил душой. Дом был бревенчатый, добротный, за крепким забором. Димка загнал машину в гараж, пристроенный сбоку, и мы вместе вошли в просторные сени. Чувствовалось, что женщины здесь частыми гостями не были. Обстановка спартанская. Исключением являлась разве что кухня. Вполне современная, с электроплитой и духовкой. Димка плюхнулся в кресло в гостиной, откинул голову и вроде бы задремал.

– Я есть хочу, – в пустоту заявила я. – Найдется что-нибудь?

– Жратва в холодильнике. Я здесь был два дня назад, запасся.

Решив, что лучшее средство от стресса – это физический труд, я занялась готовкой, тем более что продуктов оказалось в избытке. Через некоторое время в кухне появился Димка, покружил немного и спросил:

– Ты как? Здорово испугалась?

– Ага. Слышишь, как зубы стучат, – ответила я и в досаде треснула по столу ложкой. – Дима, ты самоуверенный придурок и со здравым смыслом не дружишь. Меняй профессию. Карьера крутого бандита, может, и будет впечатляющей, но недолгой.

– А ты не каркай. Вот дерьмо, – в досаде плюнул он. – Теперь выходит, ты мне жизнь спасла. И что мне с этим делать?

– Не париться. Эй, спасенный, шел бы ты отсюда. Когда все будет готово – позову.

Он приблизился, развернул меня к себе и оперся о стол руками за моей спиной, прижавшись ко мне очень тесно. И в глаза уставился. Я почувствовала себя крайне неуютно. Главное, его не провоцировать. «Мне ни за что с ним не справиться», – мелькнула трусливая мысль. Под рукой ничего, кроме ложки… Достойное орудие в борьбе за добродетель.

– Я знаю, что мужиков после перенесенной опасности тянет размножаться, – как можно спокойнее сказала я. – Но я неподходящий объект.

– Почему же? – усмехнулся он. – Мужики к тебе липнут, точно мухи. Жуть как интересно, что в тебе такого особенного.

– Дима, я была женой твоего отца.

– И что?

– Тебя это заводит?

– Стас, поди, на стенку полезет, когда узнает, что я тебя трахнул.

– Стасу по барабану, кто меня трахает. А что сказал бы твой отец?

– Мой отец на кладбище… твоими молитвами.

Он отстранился, а я смогла вздохнуть. Но радоваться поторопилась. Димка наотмашь меня ударил, голова дернулась, вроде бы даже позвонки хрустнули. Я зажмурилась, но почти сразу же глаза открыла.

– Это твоя благодарность? – спросила насмешливо.

– Это за прошлое. – Он схватил меня за волосы, притянул к себе и поцеловал. – А вот это благодарность.

– Я бы обошлась.

Он развернулся и ушел в комнату. Я немного постояла, вцепившись в столешницу. Попытаться сбежать? Остановить меня ему труда не составит. И, не придумав ничего лучшего, я продолжила готовить еду, прислушиваясь к тому, что делается в комнате. Судя по всему, там ничего не происходило.

Через час я накрыла на стол и позвала Димку. Он сел напротив и стал есть, не глядя на меня, потом отложил вилку и сказал:

– Вкусно.

– Не особенно.

– На самом деле – дерьмо. Но все равно спасибо… Ребенок действительно мой, – заявил он совершенно неожиданно. – Только я о нем знать ничего не знал. До недавнего времени. С Маринкой мы познакомились, когда она в «Бордо» работала. Относиться к ней серьезно мне в голову не приходило. Трахались от случая к случаю. Но она чего-то там себе вообразила и полезла с любовью. Мне было смешно. Но обижать ее все-таки не хотелось, и я просто не обращал на ее слова внимания. Пока она не сказала, что беременна. Это было уже слишком, я ей предложил заткнуться и решать проблему самой. Но она все на что-то надеялась. Не знаю, с чего она вдруг решила, что я на ней женюсь… смех да и только. Вскоре после этого у нее появился воздыхатель. Олег Пронягин. Крышу у него начисто снесло, ему было наплевать, на чьих коленях она сидит, и на то, что ходит с брюхом неизвестно от кого, тоже. Когда он по всем правилам сделал ей предложение, она пришла ко мне, спросила, что делать. Я сказал: что хочешь. Она, конечно, слезами залилась, бормотала про свою любовь, про ребенка… Мне все это надоело, и я ее выгнал. А она благополучно вышла замуж. Я был только рад, очень она мне к тому времени надоела. Зачем она оставила ребенка, для меня загадка. Мне сказала: потому, что этот ребенок мой. Пронягин поначалу не настаивал на аборте, его любовь не знала границ, обещал любить как родного. Только маменьку они в расчет не приняли, а зря. Ты ее видела?