«В 3 [часа] заседание Пушкинской комиссии. Присутствовал и Витте[82]. Он оказался смелее нас всех и для увековечивания памяти поэта предложил учредить при Академии Наук особое Пушкинское отделение по изящной словесности. Это будет возвращением к прежней Российской Академии. Победоносцев на этот раз оказался гораздо сговорчивее» (10 января 1899 г.).

В честь юбилея была отлита специальная медаль, театры подготовили драматические спектакли и оперы по пушкинским произведениям, в конференц-зале Академии Наук устроили выставку вещей и рукописей поэта, для народа повсеместно проводили пушкинские чтения с туманными картинками. Было подготовлено роскошное издание «Песни о вещем Олеге» с рисунками В. М. Васнецова, имение Михайловское приобрели в казну, а могилу поэта взяли под охрану. Увидел свет первый том академического издания Пушкина. В Академии Наук учредили Разряд изящной словесности, куда избирали лучших писателей, и фонд имени Пушкина для финансирования издания Словаря русского языка и произведений русских писателей.

На торжественном заседании Академии Наук 26 мая 1899 года была исполнена хором Русской оперы кантата на столетие со дня рождения поэта, музыку которой сочинил композитор А. К. Глазунов, а слова — председатель юбилейной комиссии великий князь Константин Константинович.

* * *

Прошли юбилейные торжества, но великий князь не оставил деятельность во славу русского гения. Он учредил и начал строительство Пушкинского Дома, предназначенного как для хранения пушкинских рукописей и вещей, так и творческого наследия других выдающихся писателей. Ныне он имеет второе название — Институт русской литературы — и является одним из лучших литературоведческих научно-исследовательских учреждений.

Константин Константинович безмерно любил пушкинскую поэзию. Он прочитал множество книг о Пушкине, его переписку с женой и друзьями. А вот историческое исследование «Пугачевский бунт» не смог осилить — скучно. Равнодушным остался и к пушкинской прозе. Почему? Можно лишь предположить, что жизнь провинциального офицера Петра Андреевича Гринева или станционного смотрителя Самсона Вырина не трогала его душу, он не знал и не понимал людей, подобных этим персонажам. Другое дело — царь Борис Годунов. Здесь величие, власть, что великому князю знакомо с детства. Или лирика. Здесь чувства, которыми наделен в равной мере и царь, и псарь. Подтверждением этой версии может служить отношение Константина Константиновича к живописи. Он коллекционировал исторические полотна, царские портреты и пейзажи. На картины же, где изображены простолюдины во всей своей непритязательности, смотрел с равнодушием, а то и с отвращением. Подобное случается почти с каждым человеком, нам нравится в творчестве других то, что созвучно собственным мыслям и чувствам.

Помимо императорской Академии Наук в 1783–1841 годах существовала Российская Академия, чьи обязанности согласно уставу состояли «в обогащении и очищении языка российского и в распространении словесных наук в государстве». В нее в разные годы входили Г. Р. Державин, Д. И. Фонвизин, И. А. Крылов, В. А. Жуковский, А. С. Пушкин и другие писатели.

Узнав о смерти 9 апреля 1841 года президента Российской Академии А. С. Шишкова, Николай I повелел объединить ее с Академией Наук. Так, кроме первого, появилось второе отделение в Академии Наук, куда вошли четырнадцать ординарных академиков (то есть действительных членов, состоящих на службе и получающих зарплату). Они занимались подготовкой и изданием словаря русского языка, русской грамматики, словарей народных говоров и церковно-славянского языка, изучением и публикацией древнерусских текстов. Среди них было немало выдающихся ученых, как филолог и поэт А. Х. Востоков, историк и библиограф П. П. Пекарский, славист и этнограф И. И. Срезневский.

Работа продвигалось споро, выходили академические научные труды и периодические издания. И вдруг на заседании Пушкинской комиссии 10 января 1899 года министр финансов С. Ю. Витте предложил создать при Академии Наук еще одно отделение, куда избирали бы лучших русских писателей. Идея пришлась по душе не всем, но Константину Константиновичу понравилась, он энергично принялся хлопотать, чтобы претворить ее в жизнь и наконец 29 декабря 1899 года на торжественном заседании Академии Наук зачитал высочайший указ об учреждении при Отделении русского языка и словесности Разряда изящной словесности. Правда, в бочку меда подмешали ложку дегтя: писатели могли стать только почетными академиками, то есть без жалования и права решающего голоса на общих собраниях Академии. Новое звание, по словам А. П. Чехова, «ничего не значит, все равно как почетный гражданин города Вязьмы или Череповца».

Академики Отделения русского языка и словесности (среди них числились византинист Н. П. Кондаков, родоначальник исторической поэтики А. Н. Веселовский, историк литературы А. Н. Майков, славист И. В. Ягич, филолог-индолог О. Н. Бетлинг, востоковед-тюрколог В. В. Радлов, филолог А. А. Шахматов, историк А. С. Лаппо-Данилевский, литературовед А. Н. Пыпин) избрали на своем заседании 8 января 1900 года первых девятерых почетных академиков Разряда изящной словесности: великого князя Константина Константиновича, графа А. Н. Толстого, А. А. Потехина, А. Ф. Кони, А. М. Жемчужникова, А. П. Чехова, В. Г. Короленко, графа А. А. Голенищева-Кутузова, В. С. Соловьева. Остальные кандидатуры забаллотировали, и среди них С. В. Максимова, П. Д. Боборыкина, Д. Н. Мамина-Сибиряка, К. К. Случевского, А. К. Шеллер-Михайлова.