chitay-knigi.com » Научная фантастика » Миллион открытых дверей - Джон Барнс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 95
Перейти на страницу:

Каррузерс сдвинул брови и гневно проговорил:

— Вам, конечно, известно о том, что, согласно традиции, существующей уже более пятнадцати веков, полицейским запрещено входить в законодательные собрания…

Сальтини пожал плечами.

— Проголосуем? — равнодушно осведомился он.

С улицы донеслись звуки выстрелов — негромкие, глуховатые. Значит, пока — пока — стреляли не на поражение, а только для того, чтобы тот, в кого попали, лишился сознания.

Наступила долгая пауза. Все затаили дыхание. Послышалось еще несколько выстрелов и топот ног людей, бегущих по коридорам.

Каррузерс резко поднялся, рывком отшвырнул стул и сказал:

— Позвольте напомнить вам о том, что, если девять советников покинут зал заседаний, у вас не будет кворума.

— Отсутствие членов Совета, охваченных иррациональностью, вряд ли может служить для нас поводом к бездействию.

В зал через первую дверь вошли двое вооруженных «псипов». Все сидели не шевелясь. Послышался оглушительный выстрел в коридоре. Все повскакали со своих мест. Через вторую дверь вошли еще двое «псипов».

Они увели отца Аймерика и еще четверых пасторов. Среди них была Анна Дилидженс, мать Прескотта. За три минуты остальные советники ратифицировали все меры, к которым призывал Сальтини, объявили чрезвычайное положение и проголосовали против предложений Аймерика. А еще через две минуты, после заключительной молитвы, все они покинули зал заседаний.

Тут у меня вдруг мелькнула мысль о том, о чем мне когда-то говорил отец — в ту пору, когда он являлся заседателем в законодательном собрании на Уилсоне. А говорил он вот что:

«Главным признаком наличия демократии является ничегонеделание».

Мы остались в зале одни — наша троица и посол, в окружении копов из ПСП. Даже непонятно было, можно ли нам двигаться. Потянулась тягостная минута. Судя по тому, как неуверенно копы переминались с ноги на ногу, я сделал вывод: они тоже не в курсе, что с нами делать. Только я подумал о том, что стоило бы встать, непринужденно подойти к двери и выглянуть в коридор, чтобы узнать, что происходит, как вошел Сальтини. Он улыбался, но не так широко, как прежде.

Не обращая на нас ровным счетом никакого внимания, он подошел к послу Шэну.

— Все остальное очень просто, — объявил он. — Вы имеете право находиться на территории Посольства. Скажу откровенно: я не думаю, что имеет смысл высылать вас, поскольку с помощью установленного на территории Посольства спрингера вы сможете вызвать сюда целую армию. Но за пределами территории Посольства и вблизи от демаркационной линии будут действовать законы Каледонии.

— Эти вопросы могут быть обсуждены по мере их возникновения, — негромко отозвался Шэн.

— И, естественно, мы немедленно прекращаем оплачивать труд ваших так называемых «консультантов», которых, на мой взгляд, следовало бы называть «агитаторами». Я совершенно уверен в том, что, если бы их на нас не натравили, не потребовались бы те меры, к которым мы были вынуждены прибегнуть.

Теперь, на высоте положения, Сальтини позволил себе немного расслабиться и высказать свою злобу.

— Вы, надеюсь, понимаете, — столь же сдержанно проговорил Шэн, — что они не могут вернуться домой. Боюсь, Посольство не сможет предоставить им политического убежища.

Я воистину насладился тем, как эта новость шокировала Сальтини, — насладился настолько, что не сразу уловил смысл сказанного Шэном.

Сальтини чуть ли не жалобно произнес:

— Они — ваши люди.

— Они, — возразил Шэн, — люди, получающие заработную плату от вашего правительства. Если вы желаете отправить их домой, вы и несете ответственность за оплату их транспортировки. Путешествие с помощью спрингера на расстояние в шесть с половиной световых лет для троих пассажиров стоит не больше той суммы, которая у вас уходит на содержание правительства в течение двух суток. Безусловно, если эти люди пожелают остаться в Каледонии как иностранцы с видом на жительство, то вам, полагаю, придется их здесь принять и устроить согласно соответствующим пунктам контракта, который они заключили с вашим правительством. Притеснение иностранцев с видом на жительство, лишение их прав, которыми они обладают у себя на родине — таких, как, к примеру, безоговорочное исполнение всех пунктов трудового соглашения, — это одна из веских причин для того, чтобы Гуманитарный Совет отменил Хартию вашей колонии.

— Между прочим, — вставил Аймерик, — я ужасно соскучился по родине и пока не желаю с ней расставаться.

По лицу Биерис трудно было сказать, какие эмоции ею владеют, но она тут же проговорила:

— Я тоже хочу остаться.

Только теперь я понял, к чему клонил Шэн. В нашем лице он приобретал троих человек, которые могли беспрепятственно передвигаться по Утилитопии, и при этом «псипы» их (то есть нас) не могли пальцем тронуть. А это было поистине неоценимо в свете тех маневров, которые Гуманитарный Совет мог предпринять по следам переворота…

А может быть, и нет. Сейчас судить было трудно. Может быть, Шэн, пользуясь нашим присутствием, решил просто-напросто припугнуть Сальтини.

Господи Боже, а ведь дома-то все было из рук вон плохо!

Мне нужно было восстановить репутацию, занять подобающее место в обществе, и прошлой ночью я впервые с детства по-настоящему молился — молился о том, чтобы поскорее попасть домой!

Ну и хорошо. Биерис с Аймериком оставались. Хватит и этого. К тому же Биерис здесь в любом случае нравилось больше, чем мне, а познания Аймерика делали его поистине неоценимым человеком для Шэна. А я? Что я такого знал? Музыку, поэзию, поединки — да и то, только рукопашный бой да дуэли на нейропарализаторах. Настоящим оружием я не владел…

Кроме того, надвигались экономические заморочки, и почти наверняка Сальтини мог отобрать у меня Центр. Тогда мне оставалось чистить стойла, а такая перспектива меня мало прельщала.

Я вдруг заметил, что Сальтини пристально смотрит на меня — так, словно я его безумно интересую. Я понимал, что он знает про меня все — наверняка он читал всю мою корреспонденцию, и, видимо, замысел Шэна ему был понятнее, чем мне.

Уж кто-кто, а я в глазах Сальтини должен был выглядеть законченным иррационалистом.

— Моя настоящая работа — в Центре, — заявил я. — Я не могу уехать, когда все только начало налаживаться.

Пожалуй, мне стоило обидеться на то, что мое заявление удивило всех, кроме Шэна.

Сальтини обвел всех нас палящим взором.

— Уверен, все вы понимаете, что бюджет будет урезан. Не сомневаюсь, должность профессора аквитанской литературы в самом скором времени будет сокращена. Полагаю, что наемная работница, столь часто отсутствующая на ферме, также в ближайшее время обнаружит, что ее работа там не нужна.

1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности