Вплоть до самого конца их обеда-ужина Вероника имела сомнительное удовольствие наблюдать, каким невыносимым – при всем его обаянии – может быть капитан Хиббит. Когда это самое обаяние распространяется на других…

Про своих спутников он, казалось, забыл, словно их и не было. Он говорил. Глаза сияли, руки взлетали, белая челка падала на глаза, и капитан отбрасывал ее коротким изящным движением головы. И говорил снова. Тарианцы – и тарианки – хохотали без умолку. Мужчины то и дело тянулись через стол и легонько толкали капитана в плечо, а женщины – черт знает, что это могло означать! Может быть, что-то вроде поцелуя? – время от времени брали его за руку и нежно прикладывали ее к своим щекам. Капитан Хиббит взирал на это вполне благосклонно и, в свою очередь, без устали целовал дамам ручки.

Очень скоро нарушилось и все романтическое благолепие, царившее до того в ресторанном зале. Словно безудержное веселье за одним из столов постепенно передалось и прочим посетителям. Голоса сделались возбужденней, музыка заиграла громче, официанты засновали чаще…

Когда начались танцы, и капитан Хиббит вошел в круг, Михаил Анатольевич спокойно сказал:

– Пожалуй, нам с вами пора, Вероника Андреевна. Как ни жаль вас мучить, но надо продолжить работу.

Она с трудом отвела взгляд от Кароля. Тот лихо выдавал самый настоящий рок-н-ролл в паре с тощей сухопарой тарианкой, которая была выше его на полторы головы, и делал это столь же безупречно, как пел в свое время на Кортуне арию Надира…

– Конечно, Михаил Анатольевич. Пойдемте.

Антон вскочил, подал Веронике руку, помог выйти из-за стола.

– Я, пожалуй, останусь, – сказал он. – Если уйдем все трое, могут подумать, что мы собираемся сбежать не расплатившись! А потом, когда ты освободишься, я позову тебя замуж. Ладно?

Он, хотя и не был магом, опять угадал, о чем она думает, совсем как прежде, в той, оставшейся позади и немыслимо далекой жизни… Вероника растрогалась, вздохнула, улыбнулась, кивнула – все одновременно. И ступая гордо, как королева, удалилась под руку с Михаилом Анатольевичем из этого бардака и вертепа…

Освободиться в тот вечер ей так и не удалось. Овечкин провозился с заклятием до полуночи, но покончить с ним все же не успел. И сам он выдохся, и у Вероники начали слипаться глаза от усталости и скуки – поди-ка посиди целый день в безмолвии и неподвижности, пока над твоей головой сосредоточенно творят пассы!

Пришлось отправляться спать, отложив завершение работы на утро. По словам Михаила Анатольевича, помучиться оставалось не более часа, но сил на это у него уже не хватало.

Ночь прошла спокойно, и, как и в предыдущий день, четверо путешественников между мирами собрались за завтраком в ресторане.

Капитан Хиббит, к немалому удивлению своих спутников, явился к столу столь бодрый и ясноглазый, словно накануне вовсе ничего не пил. И когда Антон поинтересовался, как это ему удалось, гордо ответил, что благое стремление переплюнуть кавалера Харона начинает потихоньку приносить плоды. Ибо в любом деле важна неустанная практика!

Правда то была или нет – кто знает?.. Вероника, во всяком случае, ему не поверила. Она подумала, что капитан на сей раз вполне мог прибегнуть к помощи магии, чтобы избавиться от похмелья, чего, увы, не в состоянии был сделать на Кортуне. Но разве от него услышишь, как оно обстояло на самом деле?..

Завтрак тоже прошел мирно. Кароль развлекал сотрапезников рассказами о королевстве Киникея. Оказалось, что форма правления здесь очень похожа на британскую – король и королева существовали больше для красоты и респекта, как дань старинным традициям, и почти не вмешивались в дела государства, а управлял страною выборный сенат, в который, естественно, могли попасть только представители знати и, с недавних пор, обладатели больших капиталов. Напоследок Кароль красочно описал один из местных праздников, День прощания с летом, и, покончив с едой, все четверо поднялись в номер Овечкина.

Дел у них нынче не было никаких, кроме как дождаться окончания магической работы Михаила Анатольевича, да и отправляться себе в Квейтакку. С этим волшебным миром, по словам капитана Хиббита, граничила чуть ли не половина Киникеи, так что проблем с выбором места для перехода не существовало.

Одно такое местечко он знал в пригороде самой Шеморы – вроде и близко, но в то же время достаточно далеко от официальных ворот, открытых квейтанцами внутри столицы. Там можно было пересечь границу без риска привлечь к себе внимание Стражи.

– Как только закончите, закажем экипаж, – оживленно сказал он, входя в апартаменты Овечкина. – Можно было бы заказать и прямо сейчас, но вдруг вы провозитесь больше часа?

– Вряд ли, – бодро отвечал отдохнувший за ночь Овечкин. – Но так уж и быть, не станем искушать судьбу!

Вероника с тяжелым вздохом уселась на стул, на котором провела весь предыдущий день, сложила руки на коленях и приготовилась еще к целому часу молчания и скуки. Михаил Анатольевич, быстренько размяв пальцы, занял место у нее за спиной и застыл неподвижно, отрешаясь от всего постороннего.

А капитан Хиббит и Антон скромно устроились в уголке с намерением любоваться его вдохновенными пассами, поскольку другого развлечения на ближайшее время не предвиделось.

Однако случилось так, что и этим зрелищем насладиться им не пришлось. Злая судьба всех четверых не стала дожидаться никаких искушений, чтобы в очередной раз преподнести своим подопытным кроликам неприятный сюрприз…

Михаил Анатольевич не довел до конца и первого пасса, когда лицо его вдруг побледнело, глаза выпучились и руки замерли в воздухе.

– О, боги… – пробормотал он. – Что это?!

Капитан Хиббит взвился со стула, словно ужаленный.

– Опять?! – вскричал он испуганно. – В чем дело, Михаил Анатольевич?

Тот отступил от Вероники, опустил руки и обескураженно посмотрел на капитана.

– Оно вернулось, – сказал упавшим голосом. – Не знаю… не понимаю, как такое может быть, но оно восстановилось!

– Заклятие?! Подождите, ведь это же невозможно! Вы, верно, ошиблись… проверьте еще раз!

Михаил Анатольевич покачал головой.

– Никакой ошибки. Я еще вчера чуял подвох… Оно восстановилось полностью, словно никто его и не касался!

Некоторое время они растерянно смотрели друг на друга. Затем Кароль, слегка опомнившись, промямлил:

– В жизни не слыхал ничего подобного. Этот чертов маг, должно быть, покруче самого правителя Квейтакки!

– Да уж. – Овечкин сел на краешек кровати, похлопал светлыми ресницами. – Не знаю, имеет ли смысл разбирать чары заново?

Кароль посмотрел на Веронику. Та ответила ему испуганным взглядом провинившегося ребенка, обхватила себя руками за плечи и зябко поежилась.

Капитан тяжело вздохнул, отвернулся и принялся шарить по карманам в поисках сигарет. Ничего не нашел и пробормотал себе под нос: