– Четыре салата лин-а-марок, четыре филе ригот, коктейли королевские, десерт шерун-да-порт…

Михаил Анатольевич, заметив удивление Вероники, сказал негромко:

– Обычная практика, когда не знаешь языка. Капитан вошел в углубленный контакт. И официанту кажется, будто он говорит по-тариански. Или по-киникейски… уж не знаю, сколько тут у них языков.

– А я так сумею? – живо заинтересовалась Вероника.

– Вы уже сумели один раз, на Кортуне. Попробуйте снова. Расслабьтесь, попытайтесь услышать мысли этого человека… вернее, не мысли, а то, что за ними, – бессловесный образ.

Как раз в этот момент официант открыл рот, произнес какую-то короткую фразу и с вежливым поклоном удалился.

– Ничего не поняла, – разочарованно сказала Вероника.

Капитан Хиббит широко улыбнулся ей.

– А вы думали, это просто? Упражняйтесь, – он махнул рукой в сторону зала. – Вон сколько народу сидит, и все тарианцы.

– Вы предлагаете мне подслушивать чужие мысли?

– Почему бы и нет?

– Не хочу, – сердито сказала Вероника. – Как не стыдно!

Кароль только усмехнулся.

– Вот за это вы мне и нравитесь. За душу чистую, сердце доброе… – и тут же перевел разговор на другую тему. – Ну что, масьёр Овечкин, как вы себя нынче ощущаете? С заклятием справитесь? Помощь не нужна?

– Надеюсь, – коротко ответил Михаил Анатольевич.

– Хорошо. Значит, после завтрака и займетесь. А мы с Антоном Николаичем, пока суд да дело, прогуляемся по городу. Вы не против, масьёр? – Он подмигнул Антону. – Надо бы прикупить настоящих мехов, здесь без них никуда. Тариана – холодный мир, солнце у них далекое, едва греет. Заодно я бы заглянул в ювелирные магазины. Грешно побывать в Шеморе и не сторговать тинтаровый браслетик или хотя бы колечко!

Он прервался при виде официанта, спешившего к их столу с заказанными блюдами. И продолжил свою непринужденную болтовню, когда тарелки и бокалы были расставлены перед ними, и все четверо приступили к завтраку.

Вперемежку с неназойливыми объяснениями, что именно они едят и каким образом это полагается есть, он поведал своим спутникам, что побывал в Тариане несколько лет назад с неким пустяковым заданьицем. И что мир этот, вернее, государство, в которое они попали, – королевство Киникея – славится своими резчиками по металлу, а пуще того – самим металлом, тинтаром.

– Залежи его имеются только в Киникее, – сообщил Кароль. – И когда наши разведчики пронюхали о них, Квейтакка немедленно открыла постоянные ворота, прислала сюда наблюдателей и установила с Тарианой прочный контакт – как и со всеми мирами, которые нам хоть чем-то полезны. В данном случае расходы окупаются с лихвой. Хоть мы и покупаем здесь тинтар по весьма высокой цене, в Квейтакке он стоит еще дороже. Местные ценят его за лечебные свойства, известные им одним. А квейтанцы – за то, что по какой-то неизвестной причине тинтар увеличивает магическую силу, причем значительно. Наши ученые вот уже несколько лет ломают голову, пытаясь установить эту причину, а просто маги носят при себе тинтаровые безделушки и радуются жизни…

Кароль многозначительно постучал пальцем по карману куртки, в котором лежала его заветная фляжка.

– Ах, вот оно что, – улыбнулся Овечкин. – Да, вдвойне полезный магический предмет!

– Хотите, куплю вам такую же? – немедленно поинтересовался Кароль. – А для вас, Вероника Андреевна, – он повернулся к сказочнице, – мы с Антоном Николаичем подберем хорошенькую цепочку или браслет. Еще краше станете, и телепатические способности усилятся!

– Благодарю, – сказала Вероника с некоторым холодком в голосе. – Но на какие средства вы собираетесь приобрести все это? Меха, украшения…

– Да, мне тоже интересно, – Антон, отодвинув тарелку, достал пачку сигарет и предложил их своим курящим спутникам.

– Я бы попросил! – слишком громко возмутился Кароль. Но сигарету взял. – За кого, хотелось бы знать, вы меня принимаете? Представитель квейтанской разведки, который, собственно говоря, и нашел этот самый тинтар, не имеет, по-вашему, никаких привилегий? Даже неограниченного кредита в войсковой кассе?

Антон усмехнулся.

– Насколько я успел понять из предыдущих разговоров, вся квейтанская разведка идет по твоему следу, капитан. В войсковой кассе небось только и ждут, когда ты явишься за своим кредитом!

Кароль поднес зажигалку даме, закурил сам и нервно помахал рукой перед лицом, отгоняя дым.

– Ну да, – неожиданно согласился он. – Я как-то забыл об этом. Но у меня, между прочим, имеются тут и личные сбережения. В банке Доггера и Доггера. Зайдем, сниму со счета…

– Вы имеете сбережения в каждом мире, в котором побывали? – с ехидцей осведомилась Вероника.

Он затянулся, внимательно посмотрел на нее сквозь дым, щуря глаза.

– Сдается, вы что-то затаили против меня, мидам. В чем я провинился?

Тут Антон резко поднялся, отодвинул свой стул.

– Давайте не будем выяснять это сейчас. Кажется, у нас еще есть дела.

– Да, – сказал и Овечкин, вставая. – Предоставим капитану Хиббиту расплатиться с официантом… Будем уж так любезны, что даже и поблагодарим его за вкусный и сытный завтрак. И займемся делом. Поднимемся в ваш номер, Вероника Андреевна, или в мой?

– Все равно, – сказала она, закусив губу. И тихо добавила: – Извините, капитан.

Кароль демонстративно вынул из кармана пачку ярко раскрашенных купюр и, отсчитав несколько штук, положил их на стол. Затем столь же демонстративно спрятал деньги и, отвернувшись от своих спутников, принялся высматривать официанта.

Антон молча предложил Веронике руку и повел ее к выходу из ресторана. Овечкин, немного помешкав, двинулся следом.

Когда, минут через пять, Кароль вышел в гостиничный холл, он обнаружил там только Вероникиного друга, который сидел в кресле возле пылающего камина и угрюмо курил. Самой сказочницы и Овечкина было не видать. Они уже поднялись наверх.

Капитан Хиббит, приблизившись к Антону, сухо сказал:

– Вы тоже можете остаться и не ходить со мной, масьёр Антуан. Если испытываете такие жуткие сомнения относительно моей порядочности…

– Да нет уж, пойду, – столь же сухо ответил Антон. – Короткий разговорчик имеется, капитан.

Кароль бросил на него косой взгляд.

– Ну-ну… Вы позволите накинуть на вас иллюзорную шубу, масьёр? Дабы не поражать портье своей морозоустойчивостью?

– Отчего же не позволить? Накинь.

– Хотелось бы, чтобы вы перестали мне тыкать, масьёр. Иначе пойдете без шубы.

– Плевать. Толку-то от этих иллюзий…

– Не скажите. Я могу сделать так, что она будет еще и греть. А могу и не сделать.