повел себя более чем странно. Я ждал, что он потребует денег или долю в бизнесе, но он захотел совсем другого. В этом кабинете он озвучил странное предложение заключить брачный контракт с женщиной, которая вела себя как побитая собака.

Надя поежилась от грубого сравнения, и Тураев, сузив глаза, посмотрел на нее снизу вверх.

— Вот видите, вам ведь тоже не по себе от всей этой ситуации? Представьте мою реакцию.

— Не понимаю, зачем ему это было нужно?

— Послушайте, Надя, ситуация складывалась таким образом, что мне проще было согласиться. Брачный контракт подразумевал и определенную сумму денег на содержание сроком на год.

— На год? Но вы же…

— А мы с ней друг другу не мешали. В общем-то мне даже было проще в статусе семейного человека. Больше доверия, и вообще…

— А как вы общались с Лизой?

— Никак, — хмыкнул Тураев. — Она жила в городе и в "Сказкино" приезжала редко. И то лишь для того, чтобы соседи видели ее.

— И какой она вам казалась?

— Растерянной, пугливой, напряженной. Вела себя так, будто за ней следят.

— Может, так и было?

— Откуда мне знать? Я и так чувствовал себя героем какой-то компьютерной игры! Не хватало мне еще с ней разговоры вести. Я выполнил обязательства, получил на руки документы… Но что бы вы там себе не думали, я всегда выполняю данные обещания. Разумеется, к Ржевскому у меня свои счеты, — Тураев поднялся, — но, поверьте, связываться с ним больше я не хотел. Поэтому продал свою долю остальным и теперь занимаюсь только заводом.

— Понятно… А в тот день, то есть ночь, как все было?

Тураев обвел задумчивым взглядом кабинет и посмотрел на Надю.

— Да, собственно, как… Я был на встрече допоздна. Лиза приехала днем. Горничная сказала, что она пообедала и поднялась в свою комнату, откуда не выходила до того момента, как прислуга разъехалась по домам. Не люблю чужих людей в доме.

Чарушина вскинула брови — прозвучало это двусмысленно.

— Лиза звонила вам?

— Да, сказала, что уедет рано утром.

— И вы не беспокоились о том, в доме она или нет?

В глазах Тураева появилась язвительная усмешка.

— Наденька, я же вам говорил, что мне никакого дела не было до того, чем она занимается. Собственно, ничем она и не занималась. В квартире всегда был порядок. У меня большая библиотека, Лиза пользовалась ею. Готовила сама, насколько я знаю. Продукты доставлялись. Всегда "спасибо" и "пожалуйста". По правде, она мне казалась немного не в себе, ну так я у нее справку от психиатра не требовал. Я вам еще раз повторяю — я свои обязательства выполнил. Ржевский тоже.

— А убили Лизу, — хмуро подытожила Чарушина.

— На кой черт она поехала к реке? — тут же парировал Тураев.

— Она должна была встретиться там с Павлом.

— Ну вот вам и ответ, — развел руками Тураев.

— За два дня до этого я видела их в Торговом центре. В новом районе, где такие красивые высотки…

— Как раз там у меня квартира, в которой она жила.

— Ох, понятно… — Надя прикусила костяшку большого пальца. — Вы же не думаете, что они были любовниками?

— Так вы же мне сами сказали, что Лиза, ну… Уж у меня с ней точно ничего не было. Красивая баба, но, — скулы Тураева порозовели, — не в моем вкусе.

Надя не стала уточнять. какие женщины ему нравятся. Его взгляд и так был достаточно красноречив. Вместо этого она спросила:

— И что было дальше? Как вы узнали, что ее нет в доме?

— Утром приехал мой шофер и сказал, что ворота гаража открыты. Накануне я выпил немного лишнего, поэтому решил не садиться за руль.

— Ваш шофер, он…

— Сергей? Он работает у меня совсем недавно. Пару месяцев.

— Я не могу понять одного, Максим, неужели вам было совсем не интересно, что произошло с Лизой до того, как вы поженились? И потом тоже?

— Меня не интересуют женщины, которые не вызывают во мне определенных чувств. Но вот вы, Надя…

— Не надо. Пожалуйста.

Чарушина встала.

— Я допускаю, что Ржевский был там в ту ночь. Но также он был и у себя дома. Я это точно знаю, потому что спала в нашей постели. Он принес мне цветы, а потом уехал. Получается…

— Уехать от такой женщины, как вы, Надя? — Тураев подошел к ней. — Ваш Ржевский самонадеянный идиот, раз предпочел вашему обществу сомнительные, а возможно, и преступные вещи. Таких женщин следует оберегать.

— Любых женщин нужно беречь, — ответила она. — Лиза написала вам. Вы тот человек, которому она доверилась в минуту опасности. А вы…

Тураев развел руками:

— Я увидел сообщение слишком поздно, уже после того, как обнаружилось, что Лизы нет. И теперь я должен проходить через этот позорный квест, будто я какой-то… — он поймал Надин взгляд и передернул плечами. — Простите меня, Надя, но вся эта афера случилась благодаря Ржевскому, и только он виноват в том, что произошло. Мне очень жаль, что вам пришлось пережить это, но со своей стороны…

— Ничего не закончилось, Максим. И я все еще переживаю этот, как вы выразились, позорный квест. Однако, свои выводы я уже сделала. Осталось только найти убийцу Лизы. И, поверьте, я найду.

Чарушина двинулась к дверям, когда зазвонил телефон Тураева. Надя вздрогнула и обернулась, будто почувствовала что-то нехорошее. Сердце ее сжалось в комок. Тураев поднес трубку к уху, не сводя с нее взгляда.

— Да, Роман, приветствую. Да. Что?

Надя заметила, как вытянулось лицо Тураева.

— Где? И… что с ним?.. А… Да, конечно… В прокуратуре? Да, я понял… А его состояние? О… Да…

Надя застыла, пытаясь понять по его односложным ответам, что ему сказал адвокат. Тураев отключил телефон и судорожно перевел дыхание.

— Вы только не волнуйтесь, Наденька…

— Что? — едва слышно произнесла она.

— Ржевский, он… в него стреляли и…

Кабинет вместе с его хозяином закружился перед ее глазами, и Чарушина сама не заметила, как оказалась на полу.

Глава 34

Надя очнулась от прохладных брызг на своем лице. Открыв глаза, она увидела секретаршу Тураева со стаканом воды и самого бетонного короля, в волнении маячившего за ее спиной.

— Ну вот, а вы говорите, не надо, — сказала женщина, вытирая рот. — Самый действенный способ на все времена. Вы как? — спросила она и пощелкала пальцами перед Надиным носом.

Чарушина покрутила головой, не сразу сообразив, где находится. Но когда правда вновь ослепила ее, тихо застонала и попыталась встать на четвереньки.

— Наденька, пожалуйста, давайте вы тут полежите немного, а